ЗОЯ ЭЗРОХИ
*
ВЗГЛЯД НА КАРТУ СОЛНЕЧНОЙ СИСТЕМЫ
Как! Этот слабенький кружочек
Есть наша боль и благодать?
А стран — хотя бы в виде точек —
На этой карте не видать!
И мы — с религией, культурой,
Любовью, музыкой, войной —
Ничто на карте этой хмурой,
Никто в Галактике шальной!
Не то что мельче инфузорий —
Нас просто нет, равны нулю.
Как я живу в таком позоре?
Как я Вселенную терплю?
Ведь если так — зачем, скажите,
Мы тут страдаем и творим?
Зачем сплошная цепь событий —
Шумеры, скифы, Древний Рим?
Зачем период ледниковый,
И динозавры, и потоп,
И наш порядок бестолковый,
И стойкость наших Пенелоп?
Зачем в различнейших науках
Мы были так умом востры,
И в родовых стонали муках,
И восходили на костры?
Зачем, зачем же рифмой славной
Мой дух обласкан и согрет —
И я, казалось, самый главный
Уже нащупала серет?
Июни, августы и марты
Спокойно шествуют гуськом,
И вдруг несет из страшной карты
Каким-то хамским сквозняком.
Кто в дом вошел, и ног не вытер,
И слишком громко говорит?
Как можнов ерить, что Юпитер
Такой имеет габарит?
Все эти кольца у Сатурна,
Все эти стрелки и круги
Нарисовали так сумбурно
Народа злостные враги.
Согласна знать свою планету,
И Солнца жар, и свет Луны,
Но никаких галактик нету,
Лишь в небе звездочки видны.
Галька
В эти камешки на пляже
Я навеки влюблена.
Нет чудеснее и глаже,
Каждый — море и волна.
Каждый знает песню моря.
Может быть, лежал на дне
В полной рыбы, полной горя,
Полной тайны глубине.
И красавицы улитки,
На себе таская дом,
Часто делали попытки
Обойти его кругом.
И стеклянная медуза
Проплывала на волне
От Советского Союза
И к турецкой стороне.
Может, так оно и было.
Ну а если и не так —
Все равно я полюбила
Их веселый кавардак.
И в горячем беспорядке
НА соленом берегу
Так они милы и гладки —
Наглядеться не могу.
Больничный натюрморт
Сюда, где забинтованные раны,
Где тумбочки больницы Ленинграда,
Жестокий рок, прекрасные тюльпаны
Не надо, не забрасывай, не надо.
Не надо, не засовывай, не тискай
Их в термос из-под жирного бульна.
Мозаики кусочки флорентийской,
Три красно-белых сомкнутых бутона —
Их лепестки и листья их тугие,
Их стеблей грациозная опора
На ум приводят чаек и другие
Изделия из шелка и фарфора.
В поникших позах — молчаливый ропот
О злую жизнь ударившейся сказки,
Но кисточкой, тончайшей, словно шепот,
Нанесены изысканные краски.
Печально, но приятно, что ночами,
Когда слеталась вся хандра земная,
Три грации из термоса торчали,
О зимнем рынке мне напоминая.