* *
*
Кто небо усеял звездбми
И землю засеял людьми,
Тот в вечном долгу перед нами
За наши короткие дни.
Он пестует души и бремя
Трудов этих тяжких несет,
Пока быстротечное время
Житейские сети плетет...
Всего и успеешь — родиться,
Влюбиться и сердце разбить,
Как властная чья-то десница
Уже начинает манить.
Куда? Ты не знаешь ответа...
Но чувствуешь — скоро идти.
Край моря, край неба, край света
В едином сольются пути.
* *
*
О, эти поля-нелюдимы
с российской кручиной всерьез,
по небу бредут пилигримы
с котомками, полными слез.
Безбрежная слезная жатва,
бескрайняя нищая рожь —
все примешь в себя безвозвратно
и душу вконец изведешь.
Казалось, к чему бы тащиться
в такую тягучую глушь,
чтоб долгой печалью упиться
из невысыхающих луж,
чтоб в эту слепую равнину
попасться, как в сети Ловца,
и жизни своей паутину
легко отвести от лица.
...Пока у погоды погоды
старухи угрюмые ждут,
недвижные движутся годы
в холодный и вечный приют.
Ночью
Не пойму я, что творится, —
то ли долгим клювом птица
за полночь стучит в стекло,
то ли небо протекло
и теперь на крышу плещет,
то ли ветер веткой хлещет
в темное мое окно...
Взглянешь — мёртво, тени длинны,
за озябшею осиной
светит тихая звезда
ниоткуда в никуда.
* *
*
Из глубины взыскующих ночей
все слышу зов мучительный ничей,
он словно изнутри меня тревожит —
так сон кошмарный мучит наяву,
так ветер бередит в садах листву,
и я шепчу невольное: “О Боже...”
Ни зги вокруг, в дыму плывет луна,
и кажется, я навсегда одна,
лишь плачет вдалеке ночная птица,
и вдруг в чужой пугливой тишине
я ощутила ясно — Бог во мне,
а я Его пленила, как темница.
Я жизнь живу как будто на краю
и потому гнезда себе не вью,
что время злое все нещадно рушит,
удел земного — пепел и зола,
и я себя от мира берегла,
нетленную вынянчивая душу.
Но мне сейчас открылось — Боже мой,
Ты жив во мне, как я жива Тобой,
но встрече нашей никогда не сбыться,
ведь пуще холод мой любого зла,
и окровавил Ты свои крыла,
стремясь вовне, как из неволи птица.
Не оттого ль и церковь на крови,
что любим мы, не ведая любви,
и сей обман от века не нарушим?
...И среди звезд, теряясь и скорбя,
Зовущего я позвала Тебя
и отворила замкнутую душу.