* *
Что ни ровесник - черты подворотни, детдома,
гладких немного, а сытых по пальцам сочтешь.
На карфагенских камнях отпылала Дидона,
пламя ее подпалило астральный чертеж.
Все мои близкие после ухода воскресли,
с ними общаюсь, когда отключается бра.
Музыка ребер, набитая легкими Пресли,
женщину мне принесла из чьего-то ребра.
Так получилось, и очень давно, и не стоит
что-то подверстывать к жизни, устроенной так,
что непонятно, зачем это воет и стонет
ветер ночной, с домовым поделивший чердак.
Их завывания после известного бала
свистом шпицрутенов, кажется, заменены.
В окна Генштаба с Арбата слоны Ганнибала
смотрят, руины топча, боевые слоны.
Не протрубят - не умеют хрипеть по-сиротски.
Ветром пустыни Бульварное дышит кольцо.
Если хотите, лицо поколенья - Высоцкий.
Голос - не знаю. Вокзальное это лицо.
Снимутся с крыши коммерческого магазина
стражи порядка, верша вертолетный облет.
Время от времени в русском порыве хамсина
черная Африка грохается об лед.
Рим победил. Не уйти из афганского плена
тучной державе, бесславно поверженной ниц.
Встанет Тунис над развалинами Карфагена.
Из карфагенского камня построен Тунис.
У тебя по клетям и подклйтям
мыши бегали между мощей.
Изможденная тысячелетьем,
ты не верила в силу вещей.
Ты поверила в сына еврейки,
свой Валдай нарыдала навзрыд,
а теперь и в озера, и в реки
роковая отрава бежит.
И ни выхода стало, ни входа
в Божий мир - от лица твоего
отвернулась живая природа
на развалинах мира сего.
Не забыв ни расстриги, ни вора,
ты былую нашла колею,
на ударную стройку собора
быстро бросила душу свою.
Встал собор - не страшись новодела,
был бы дом - возвратишься домой.
Знать не знала, хотеть не хотела -
нехристь молится, шапки долой.