ПЕРО И РУКА

Примостился на зябкий ночлег,
Угнездился, в калачик свернулся
Совершенно другой человек,
А не тот, что с рассветом проснулся.
Может быть, оттого, что седой
И скрежещет мослами-мощами,
Он забыт и не узнан средой —
Сыновьями, друзьями, вещами.
Не когтят его зависть и злость,
Разве чуточку, самую малость.
Просто что-то в нем оборвалось,
Исказилось, сместилось, сломалось.
А ведь вроде задуман навек,
Как из мрамора, дуба, железа,
Совершенно другой человек —
Жертва хлипкая филогенеза.
Поослабли перо и рука,
Пообвисли крыла за плечами,
Доконала паскуда тоска,
Затопила его мелочами...
Но из темени, издалека
Не сдается и дышит пока
Не хрипящая мукой строка —
Музыкальная фраза молчанья.

Лягу в два, а встану в три,
Гляну в окна, закурю.
Бог позволит: говори —
Ничего не говорю.

Бог позволит: попроси,
Расскажи свою тугу.
Отче наш, иже еси...
Даже это не могу...

Будто разом онемел,
Будто кто-то отлучил.
А ведь сызмальства умел,
Хоть никто и не учил.

Нет, молитвы не творил,
Не решался на обряд —
Напрямую говорил,
Как младенцы говорят.

Если б мог и посейчас,
Как в начале, как сперва!
Но, лукавству обучась,
Позабыл я те слова...

Но нисколько не ропщу,
И отчаянье неймет.
Если даже промолчу,
Бог и так меня поймет.

Сгусток и сплав упований благих,
Ты оказался не лучше других.
Хоть и прискорбно, но все же

Рад, что хотя бы не плоше.

Бродишь с улыбкой на грустном лице,
Тянешь винцо, а не млеко.
Было в начале, осталось в конце
Благо тепла и ночлега.

Поутомясь от былых мешанин
В мутных струях Ипокрены,
Стал ты тихоня, байбак, мещанин
И обыватель смиренный.

В уединении, сам по себе
Ты молчаливо зимуешь
И исступленно “судьбе — КГБ”
Больше уже не рифмуешь.

Крошки уныло сметешь со стола,
Стекла протрешь неумело
И пролепечешь: “Такие дела...” —
За неимением дела.

Не ожидаешь парада планет
Через морозную ретушь.
Хочешь возврата былого? — О нет!
Жаждешь грядущего? — Нет уж!

Ты из династии пернатых,
Из стаи перелетных птах.
Откуда ты в моих пенатах,
В моих исчерпанных летах?

Ты будто в форточку влетела,
Косящим взглядом обожгла.
Одним крылом плечо задела,
Другим за шею обняла.

Люблю в тебе черты азарта,
Как ты воркуешь, как чудишь.
Ты ворвалась ко мне из завтра,
Но послезавтра улетишь.

Невесть куда свой лет направишь,
Простясь с прискучившим жильем.
И только перышко оставишь
На подоконнике моем...