ИГОРЬ ПОМЕРАНЦЕВ
*
ПО КЛАССУ ФОРТЕПИАНО
Радиосвобода
И чего только они не говорили о нем, Гутенберге,
называли невеждой, нуворишем, образованщиной.
У них, мол, пальцы длинные, ногти точеные.
А что у него? Обрубки...
Говорили, мол,
на пятки аристократической культуры манускриптов
наступает печатный плебс.
Как я их понимаю,
учась дигитальной компьютерной
системе радиозаписи.
Неужели никогда больше
в моих пальцах не затрепещет
магнитная ленточка,
лягушачья спинка,
собачий хвостик?
* *
*
Почему стрекозы?
Да потому,
что их смысл прозрачен.
Потому,
что они на зависть мухам и бабочкам
перелетают моря,
ловко подогнув длинные ноги,
покрытые щетинкой
и увенчанные трехчленистыми лапками.
Да хотя бы потому,
что одну из них можно схватить
брюшными придатками за шею
или за голову
и летать с ней до тех пор,
пока она не подогнет
кончик своего брюшка
к нужному — тебе — месту.
Да в конце концов потому,
что с такой можно пролетать
всю жизнь...
* *
*
Он просит официанта
принести бокал коньяку.
Официант приносит.
И тогда он просит меня:
— Подержи бокал в ладони. —
Я отказал ему во всем;
неужели снова?
Его замшевые влажные глаза
висят где-то рядом.
Ладно, что я,
зверь?!
Памяти тети Нюси (А. А. Ковалевой)
Под “тетей Нюсей” я имею в виду
мою тетю.
Я не имею в виду демократизма,
который вкладывают в “бабу Таню” или “деда Грыця”
городские поэты.
Моя тетя не нуждается в покровительстве, в любви свысока.
Так вот, тетя Нюся умирала от рака
в бедности,
и моя мать
носила ей котлеты и помидоры.
В знак благодарности тетя Нюся сказала:
— Галочка, тебе нравилась моя коса.
Чем я еще тебя отблагодарю? —
И она отрезала свою косу,
густую, стальную,
и отдала матери.
Это — все.
Уроки музыки
Вроде бы ничем не отличались.
Нет, вру: еврейских детей
учили на аккордеоне,
а нееврейских — на баяне.
Скажем, в культпросвет еврейские не шли —
там был только баян.
Нет, вру:
случались и музыкальные выкресты.
Надо сказать, в грязь не ударили.
Но все же почему-то
баян считался простецким.
А аккордеон — вульгарным,
т. е. тоже простецким, но в латинском смысле.
Да, мои-то,
Галина Ивановна и Яков Израилевич,
нашли компромисс:
пристроили по классу фортепиано.