Птица + слива и камень
Я читаю стихи по-китайски
о птице на дереве майском.
Старый камень. Немолодая ветка.
Иероглифов тонкая сетка.
Ни неба нет, ни земли,
и нет ничего вдали.
Шепчет мне жена:
“Ты же не знаешь китайского языка!”
Я шепчу в ответ:
“Тише! Об этом никто не знает!”
Птица, вспорхнув, улетает.
Осыпаются лепестки.
Мы сидим вдвоем и смотрим на картину.
Старый камень. Немолодая ветка.
Столбики иероглифов похожи на эпитафию.
Картина похожа на старую фотографию.
Разливается свет янтарный.
“Мне приснился сон кошмарный, —
говорит жена. —
Будто я живу одна”.
Отвечаю по-китайски:
“Это просто ветер майский.
Не волнуйся понапрасну”.
* *
*
На китайских картинах не горы,
а души гор,
не дерево с корнем кривым и серебристою кроной,
а дерева душа — печальна и стара,
не журчащий ручей с ключевою водой,
а играющая душа молодой воды.
Там душа человека с душою книги в руках
слушает душу музыки южного ветра.
Души китайских картин
хранят в особых футлярах,
сделанных мастерами
давно ушедших времен.
Ландшафт
Как могут зеленые сосны корни пускать где попало?
Как посмели туманы скрывать дезертиров?
Кто позволил горам возвышаться
Что случилось с художником?
Умер в тюрьме?
Песня летящего ветра Ойлин из клана восточных ветров
Рожденный в глубоком ущелье Южных Гор, несется над пылью дорог. Из конца в конец размечает путь порывами и тишиной поворотов. Путники знают его — летящий ветер Ойлин из клана восточных ветров.
Утомившись блуждать в тупиках городских лабиринтов, испуганно шарахается от бетонных стен. И, будто малый ребенок, прячется под юбки горожанок. Поначалу случайно, но потом ему это нравится. Ласкает кожу, струится вдоль бедер, закручивает смерчики вблизи чувствительных точек. Мужья и не знают, какой он любовник — летящий ветер Ойлин из клана восточных ветров.
Особенно славно влететь в окно и перепутать бумаги, разложенные на столе кабинета. А после спуститься под стол и, оттолкнувшись от паркета, гладить ноги деловых женщин в то время, как они, замирая от удовольствия, делают непроницаемое лицо и ведут переговоры, шелестя страницами контрактов и бухгалтерских документов.
* *
*
1 И пришел Бог к человеку
и спросил его: “Почему забыл ты Меня?”
2 И удивился человек
и ничего не ответил.
И Бог ушел.
3 И снова пришел Бог к человеку
и спросил его: “Почему забыл ты Меня?”
4 И еще больше удивился человек
и ничего не ответил.
И Бог ушел.
5 И в третий раз пришел Бог к человеку.
Но человек запер двери дома своего
и не пустил Бога.
6 И раскаялся Бог в гордыне своей.
И не стало Бога.
7 И пришел час
и умер человек.
8 И пришел человек к Богу.
И вот видит: нет Его.
9 И не стало человека.
10 И только четыре времени года
сменяли друг друга
между Землей и Небом.
11 И был Камень. И был Ветер.
12 И было Озеро. И был Гром.
13 И был Огонь. И была Вода.
14 И путь их был замкнут
и неизменен.
15 Конец Вечности.
16 Конец Вечности.
Глупые люди
Не сразу, а после многолетних мучительных размышлений пришел я к этому выводу: “Все люди — глупые”. Особенно глупы те, кого все считают умными. Глупые люди любят друг на друга ссылаться и друг друга цитировать. Это потому, что у них своего ума нет и они думают, что он есть у других. Глупые писатели пишут книги, чтобы передать свою глупость потомкам. Глупые издатели издают эти книги. А глупые читатели их читают. Глупость растекается как вода по всей поверхности земли и течет из века в век как полноводная река. Если бы нашелся хоть один умный человек, вся наша культура и цивилизация потерпели бы полный крах. Умному человеку достаточно было бы просто посмотреть на все это и сказать: “Вы все — глупцы!” И тут же настал бы конец света. Но такого человека нет, и нашу глупость сравнить не с чем. Только с другой глупостью. У глупости много разновидностей, она принимает всевозможные обличия и формы. Мы свою глупость культивируем, скрещиваем, разводим, холим и лелеем. Не знаю, рождается ли человек глупым или умным, но с первым вздохом он заглатывает глупость и всю жизнь до смерти плавает в океане глупости, не имея возможности поглощать что-либо иное, кроме глупости. И выделяет он тоже одну глупость. Уже одно то, что вы читаете этот текст, — глупо, потому что текст — дурацкий, его автор — дурак.
Я не человек
Я не человек. Говорю об этом открыто.
Каждый человек в глубине души знает: он не человек. И как часто мелькает недооформившаяся мысль: что я делаю здесь — среди всех этих людей? Потому что, полностью оформившись, мысль эта звучала бы так: что я — совершенно иное существо — делаю здесь, среди всех этих людей?
Порой в ночных снах слегка приоткрывается образ истины. Но к утру он забывается, и остается лишь неясное ощущение неуместности пребывания.
Только в очень близком человеке ваша душа, втайне от вас, распознает иное существо. Оно, может быть, еще дальше от вас, чем человек. Наверное, много дальше. Но одно то, что вы оба — иные существа, сближает вас.
В детях ваших вы уже ничего не чувствуете. И чем старше они становятся, тем дальше удаляются от вас. Природа не терпит наследования инаковости, иначе через короткое время все люди стали бы одинаково инаковы. Рождение есть акт творения, а не наследования.
Каждый человек в глубине души знает: он не человек. Некоторые, по недоумию, объявляют себя инопланетянами, реинкарнациями, посланниками или кем-то еще. Не слушайте их — это шарлатаны.
Потому что человек, осознавший, что он не человек, не может и никогда не сможет найти ответ на вопрос: кто же он?
Я не человек. Говорю об этом открыто. В свободном поиске я прохожу мимо вас слегка мерцающей голограммой. Когда я умру, это будет означать, что я ушел дальше. Следы моего пребывания медленно угасают во времени.
Бурдонов Игорь Борисович родился (в 1948 году) и живет в Москве. Окончил мехмат МГУ. Кандидат физико-математических наук, работает в академическом институте. Помимо литературы занимается живописью и графикой. Публикуется впервые.