Кроме вынесенного автором в название новой книги и способного вызвать недоумение известного изречения (слово о любви — а Денисова пишет только «про это» — может ли быть произнесено без гнева и пристрастия?) поэтесса дает в эпиграфе и иную подсказку, тоже с латинского: «Я сказал и облегчил тем душу».

Все это уже было, было, и гораздо лучше, хотя бы и у Ахматовой, — подумает иной читатель. И будет прав, но отчасти. Прав — в том смысле, который провидел Николай Гумилев: «Ахматова захватила чуть ли не всю сферу женских переживаний, и каждой современной поэтессе, чтобы найти себя, надо пройти через ее творчество». Но имя Ахматовой вспоминается и по другому — не менее важному — случаю. В свое время Андрей Платонов обратил особое внимание читателя и критики на ахматовские строки:

и прокомментировал его следующим образом: «Вопль любящей женщины заглушается пошлым бесчеловечием любимого; убивая, он заботится о ее здоровье: «не стой на ветру». Это образец того, как интимное человеческое, обычное в сущности, превращается в факт трагической поэзии. В лице персонажа «любимого» в стихотворении присутствует распространенный, «мировой» житель, столь часто испытующий сердце женщины своей «мужественной» беспощадностью, сохраняя при этом вежливую рассудочность».

Можно сказать, что к концу XX века «мужественная беспощадность» любимого, «испытующего» сердце женщины, так возросла, что моральный ущерб несоизмерим с понятиями ахматовского времени.

Поэзия Маргариты Денисовой помогает нам уловить в сознании этот сдвиг, понять, что интимное, человеческое, обычное, в сущности, давно уже превратилось в трагический факт нашего бытия.

Но не поэзии в целом.

В мире мужской поэзии (приходится пойти на это искусственное разделение, чтобы подчеркнуть серьезность проблемы) мы не найдем даже отзвука этих трагедий, происходящих в личностном мире между мужчиной и женщиной, — даже эха меж голосом и звуком. Одна сторона мучится «попыткой говорить» (как это происходит в одноименном стихотворении), другая — «замкнула слух»:

Драматургия таких сцен, с бесстрастными зеркалами, дождями и уменьшившимся небом, отражающими ложь, пустоту, игру в человеческих отношениях мужчины и женщины, — «смеялась голосом чужим, а утром, жизнь изображая, пила горячий кофе с ним, его руками ночь листая», — психологически точно разработана Денисовой.

Ничего не происходит. И в этом тоже трагедия любящей и страдающей женщины: «Не уходите! Я умру без Вас! Как жалок мир. Я до сих пор — жива».

Книга Маргариты Денисовой, написанная объективно-точно о «субъективно-неточном», личном, заставляет нас задуматься — «с гневом и пристрастием» — о слишком важных вещах, взывающих к совести и пониманию.