Новая петербургская философия
Всем известно, что Белинский назвал вторую половину 20-х - 30-е годы про-
шлого столетия "альманачным периодом" русской литературы. Многие издания тех далеких лет ("Мнемозина", "Северная лира", "Урания", "Северные цветы") до сих пор на слуху у историков литературы, некоторые из них ("Северные цветы на 1832 год", например) в недавнее время переизданы в солидной серии "Литературные памятники" и вызвали живой читательский интерес.
В середине 90-х годов нашего века есть все основания говорить о возобновлении популярности альманахов, многие из которых не затерялись в пестроте и многообразии нынешней издательской продукции. Причем любопытно, что книжные серии (беллетристические, популярные, справочные, научные), подобно грибам после теплого дождичка, рождаются в обеих столицах. Что же до периодики, то здесь наблюдается явная асимметрия. Москва безусловно держит первенство в деле придумывания и запуска в производство новых газет и журналов. В петербургских же книжных лавках внимание московского гостя-библиофила привлекают прежде всего разнообразнейшие философские и культурологические альманахи и сборники.
Вряд ли все дело в том, что в северной столице попросту меньше банков и прочих магнатов-спонсоров, готовых оплатить не отдельные, лишь время от времени выходящие сборники, но сразу солидное периодическое издание, которое и рекламе поспособствует, а там, глядишь, принесет и прибыль. В одной из недавних неторопливых питерских бесед с замечательным поэтом и незаурядным публицистом Виктором Кривулиным мне, кажется, удалось расставить немало точек над i.
Альманахи полуторавековой давности, как правило, не имели специальной философской направленности. Это были в большинстве своем достаточно аморфные, лишенные определенных рубрик "собранья пестрых глав": стихи, фрагменты поэм и драм, критические статьи, переводы... Философия как таковая долгое время оставалась привилегией москвичей, гордо подчеркивавших собственное пристрастие к немецкому любомудрию и отчетливо отделявших себ от чиновничьего, казенного Петербурга. На берегах Невы совершались головокружительные карьеры, делались выгодные брачные партии, наживались огромные состояния, заполучались придворные титулы. В Москве же шла работа подспудная, до поры до времени не видная и не слышная. Здесь на дружеских пирушках читали и азартно обсуждали труды Фихте и Шеллинга, слушали университетские курсы молодых профессоров, недавно вернувшихся "из чужих краев" с последними новостями европейской науки. Словом, именно в Первопрестольной делались первые шаги к осознанию истинной природы российской государственности и народности, нащупывались непростые пути будущего развития отечественной цивилизации.
Ныне все повторяется в зеркально-обратном варианте. Московская пресса озабочена главным образом мельчайшими политическими коллизиями в пределах Садового кольца да еще насильственным и наивным адаптированием к местным условиям норм и устоев пресловутого постмодернизма, давно отшумевшего и в бозе почившего на Западе. Петербург же постепенно обрел в культурном отношении выигрышный статус "младшей" столицы, исключенной из пустопорожней суеты событий. Именно здесь в наши дни движется и набирает ход "большое время" русской культуры, спокойные кухонные беседы ведутся в прежнем темпе и ритме, без перерывов на презентации и фуршеты. Философско-культурологический ренессанс в Северной Пальмире как раз и совпал с подъемом "альманачной" традиции, и это знаменательное совпадение уже принесло ощутимые результаты. Достаточно вспомнить хот бы только два издания последних лет: "Петербургские чтения по теории, истории и философии культуры", первый выпуск которых, со статьями и эссе Ю. М. Лотмана, В. Н. Топорова, К. Г. Исупова, Д. В. Бобышева, Л. М. Моревой и других, вышел в свет под названием "Метафизика Петербурга" (СПб., 1993), а также сборник "Пути и миражи русской культуры" (СПб., 1994), где опубликованы работы Д. С. Лихачева, М. Н. Виролайнен, В. Е. Багно, О. С. Муравьевой, Т. А. Новичковой и многих других авторов.
Опыт издания "Путей и миражей" не без основания был сочтен особенно удачным, потому, вероятно, редакция сборника ныне приступила к подготовке целой серии культурологических книг, объединенных издательской маркой альманаха "Канун". Уже в ближайшие полтора-два года вслед за "Русскими утопиями" выйдут в свет сборники "Полярность в культуре" (составители В. Е. Багно, Т. А. Новичкова), "Русские пиры" (М. Н. Виролайнен), "Центр и периферия" (А. Ф. Белоусов, Т. В. Цивьян), "Русская вера" (А. А. Панченко, А. М. Панченко). Канун третьего тысячелетия - вполне подходящее врем для взвешенного, избавленного от субъективных узкопартийных пристрастий разговора об основных категориях, силовых линиях, нервных узлах отечественной культуры. Взаимоотношения столицы и провинции, письменной и фольклорной традиции, особенности салонного и приватного, дружеского общения - все это станет предметом будущих выпусков альманаха.
Впрочем, уже в первом изданном сборнике четко определены основные принципы и стилистические особенности "Кануна", призванного, по словам Д. С. Лихачева из вступительной заметки "От редколлегии", представить на суд читателей "акт самоотчета, самооценки, самоинтерпретации уходящей эпохи". Во главу угла поставлен тематический принцип, с учетом которого в центре внимания участников альманаха неизбежно оказывается "метафизика таких социально значимых и освященных временем реалий, как „деньги”, „столица”, „храм”, „пир”". Впрочем, "тематический принцип распространяется <и> на распределение материалов по выпускам, внутренняя структура каждого сборника - жанровая, включающая разделы статей-исследований, эссе, публикаций и переводов".
Тема первого выпуска альманаха "Канун" - варианты и перипетии развити российского утопического сознания - избрана, конечно, не случайно. Д. С. Лихачев специально подчеркивает, что "одна черта... действительно составляет несчастье <?? - Д. Б.> русских: во всем доходить до крайностей, до пределов возможного". Именно такое предельно широкое и обобщенное истолкование утопии обеспечивает содержательное единство сборнику, в котором присутствуют столь различные по материалу и методу работы, как "Приближение к раю: утопии небесного царства в русском фольклоре" (Т. А. Новичкова), "Религиозный утопизм русских мистических сект" (А. А. Панченко), "Во всем блеске своего безумия. (Утопия дворянского воспитания)" (О. С. Муравьева), "Глухонемота: утопия спасения" (К. А. Богданов), "Нова русская мечта и ее герои" (Б. В. Дубин) и т. д.
Широта и масштабность замысла книги явствуют уже из приведенного перечн заглавий. От академически выверенных, подкрепленных источниковедческими обзорами рассуждений в работах А. А. Панченко и Т. А. Новичковой читатель стремительно переходит к социологическому анализу складывающейся в постперестроечное время абсолютно новой системы ценностей и жизненных ориентиров в статье Б. В. Дубина. Естественность перехода от церковных дискуссий эпохи раскола к реальности промоутеров и дистрибьюторов обеспечивается единством стилистической установки авторов альманаха. Все они пишут прежде всего в расчете на понимание и сочувствие не только профессионального читателя.
Особый интерес представляет стать Н. И. Николаева "Православный фундаментализм как филологическая утопия", в которой воскрешение глубинных ценностей "кириллической цивилизации" связывается с возможностью и целесообразностью достаточно простого административного нововведения - восстановления массового преподавания старославянского языка. Н. И. Николаев (пожалуй, единственный из участников сборника) занимается не исследованием одного из частных аспектов проблемы "русские утопии", но сам предлагает некий "утопический" (по степени неожиданности, но вовсе не по затруднительности реализации) проект, направленный на воссоединение в нынешней российской культуре ее исконных и необоснованно забытых традиций. Весьма содержательна и статья голландского филолога Йооста ван Баака, входящая в известный цикл его работ о русской литературе и культуре. "Дом" здесь рассматривается как синтетическое и фундаментальное дл русской национальной традиции понятие, сохраняющее смысловую преемственность на протяжении столетий. Для анализа Й. ван Баак широко привлекает данные истории, политики, литературы и - что особенно ценно - современные достижения лингвистической компаративистики.
В разделе "Публикации" помещена работа В. П. Бударагина об одном из интереснейших памятников виршевой старообрядческой письменности: списки "Газеты из Ада" извлечены из Древлехранилища Института русской литературы (Пушкинского дома). Под рубрикой "Встречное течение" в альманахе опубликовано эссе В. Б. Кривулина о поэзии Сергея Стратановского. Автор эссе подчеркивает, что в 80 - 90-е годы, когда "повальная антиутопия пришла на смену принудительному утопизму советского искусства", понимание поэзии Стратановского может быть искажено в призме "столь влиятельной нынче иронической московской поэзии". Между тем в стихах, может быть, единственного сейчас в России поэта-метафизика зримо присутствует напряженное внимание к возможным вариантам развити отечественной литературы, культуры, повседневной жизни. Непредубежденное восприятие поэтики Стратановского поможет лучше ориентироваться в современных поисках нашим искусством "третьего пути", идущего мимо перекрестков, на которых сходятся ради поднадоевших ристалищ пророки пресловутых "реализма" и "постмодернизма".
...Время наше невозможно воспринимать иначе как канун грядущих перемен (дай бог, чтобы к лучшему). Потому-то и об утопиях да надеждах кое-что прочитать вовсе не бесполезно. Во время набегов чумы алчущим читателям только и остается, что ждать "Пиров", то есть одного из ближайших выпусков нового петербургского философского альманаха.
Дмитрий БАК.
ОБ АВТОРЕ
Бак Дмитрий Петрович родился в 1961 году в городе Елизово Камчатской области. Окончил филологический факультет Черновицкого университета, кандидат филологических наук. Преподавал в Кемеровском университете. С 1991 года в Москве, профессор Российского государственного гуманитарного университета. Специалист в области истории русской классической литературы и литературной критики, современной русской поэзии и прозы, истории образования. Занимается изучением творческого наследия Арсения Тарковского (подготовка полного научного издания оригинальных стихотворений). Автор двух поэтических книг, а также многих научных и литературно-критических публикаций. С 2013 года — директор Государственного музея истории российской литературы имени В. И. Даля. Живет в Москве.
Опубликовано в Журнале №6