* *
*
Все никак не забуду: мама
мыла раму, а я пускал пузыри...
Не оставил нам Бог и грамма
той любви огромной, велел: умри.
Я умру, конечно.
Я бессмертным был лет примерно пять.
Так встречай нас нежно,
разучившихся пузыри пускать.
* *
*
Чтобы родить, надо ноги раздвинуть
в страстных объятьях муки.
Чтобы парить, надо крылья раскинуть —
как при распятье руки.
Слишком ли щедро раскрыты объятья? —
этот вопрос ревнивый
не уставал Тебе повторять я —
глупый, смешной, счастливый.
И отрицал все Твои укоризны
цепким умом уродца.
Жизнь отучает от ревности к жизни
и — другим достается.
* *
*
Вечно ездил по командировкам —
залетел на море только раз.
Десять лет соседкам и золовкам
айвазовский свой дарил рассказ.
Говорил мне: к морю выйти надо,
чтоб увидеть небо наконец —
без ограничения для взгляда...
Десять лет прошли. Прости, отец, —
в сотый раз барахтаясь в пучине,
созерцая новый край земли,
я дозрел: вина всегда на сыне,
если чашу мимо пронесли.
* *
*
У тети Шуры тряслась голова,
а у бабушки не тряслась.
Но тетя Шура еще жива
и трясет головою всласть.
Уж коли так — хоть одна из двух...
А потом останешься ты
гулять под присмотром чужих старух —
до самой темноты.
Старый Новый год
Один и тот же пропойца с носом Деда Мороза
в одну и ту же полночь идет со своим мешком.
В нем тара из-под святого народного средства наркоза.
И я вручаю пропойце свой недопитый флакон.
Несет Дед Мороз подарки с затихшего праздника жизни
себе и себе только, а больше никому,
поскольку некому больше.
Хургада
Жизнь в африканской пустыне
обнажена до изнанки,
до низведенной богини
у бледных ног иностранки,
до “калаша” полицая,
джипа — нагого до гайки.
И не скрывают лица ни
женщины, ни попрошайки.
И не скрывают мужчины
ни ремесла, ни безделья,
стонов своих — муэдзины,
кальяны — высокомерья...
Видно, таить благостыни —
грех беззаконный
для бедуинов пустыни —
песчаной или бетонной.
* *
*
Твои ногти и ракушки из одного материала.
Перемалываются ракушки в мелкий песок.
Я на пляже следил, как ты молодость теряла,
и найти ее вместе с тобой не мог.
Ничего, ничего — невелика потеря.
Мы не то еще теряли — потеряем еще...
И не стоит по земле ползать, потея
в поисках утраченного, — нам и так хорошо.
Хорошо песок струится, протекая
сквозь пальцы и мгновений живое решето.
Хорошо, что рядом — радость такая! —
море, которое не переплывет никто.