WWW-ОБОЗРЕНИЕ СЕРГЕЯ КОСТЫРКО

Но не хочется почему-то заниматься этой работой. Есть в ней что-то от литературно-критического лукавства, когда значимость поэта зависит от выбранного критиком угла зрения. Для меня важнее сформулировать то ощущение, которое я испытывал, читая эти стихи, и которое заставляет вспомнить строчку из старого ахмадулинского стихотворения: Во мне уже стара / Привычка ставить слово после слова . Ощущение некоего усилия, с которым современные стихотворцы разминают стих, чтобы дотянуться в нем до поэзии. А слово, образ часто кажутся неподатливой глиной; она крошится, сопротивляется, требует излишних, уже чисто мускульных усилий нужно очень сильно напрягать голос, выворачивать, выдавливать из привычного уже образа что-то, что должно освежить и насытить этот образ новым содержанием. Олени уйдут сквозь кусты, швыряясь хвостами , И серпами над головами лязгнул восход (Месяц), Олово, олово падает, плавлено. / Будет ли это хвалимо и славлено?/ Слово каплет горячим дождем. / Что это значит, пока подождем (Горбаневская)). Но, увы, при этом так и не возникает ощущения силы поэтического проживания мира, которая как бы сама выхлестывала из стихов. И потому, наверно, как глоток чистого воздуха воспринимаешь отступление той же Дарьи Суховей от эксперимента в традиционную, обжитую, немудрящую стилистику старинного мотивчика:

Попытка же описать впечатление от всего собрания выставленных на весенний конкурс стихов вынудила бы меня во многом повторить уже сказанное при анализе стихов предыдущего (осеннего, 2000 года) конкурса Улов (в № 4 за этот год). Поэтому я ограничиваюсь здесь только вот этой репликой (более подробный и, надеюсь, углубленный разговор о поэзии в Интернете предполагается в ближайших выпусках WWW-обзоров) и обращаюсь к представлению новых литературных сайтов.

Речь пойдет о двух петербургских литературных проектах в Интернете.

Сравнительно недавно появился сайт Литературная промзона (http://litpromzona.narod.ru/pix/home_r3_c1.jpg), пожалуй, самый репрезентативный для современной петербургской литературной жизни. Концепция его и, надо полагать, кураторство принадлежит Дмитрию Голынко.

На сайте два основных раздела. Раздел Портфолио содержит персональные страницы современных петербургских писателей из того поколения, которое входило в литературу в 80 90-е годы; здесь представлены: Лариса Барахтина, Аркадий Бартов, Михаил Берг, Дмитрий Голынко, Александр Горнон, Дмитрий Григорьев, Надежда Григорьева, Сергей Завьялов, Борис Иванов, Анджей Иконников, Виктор Кривулин, Владимир Кучерявкин, Павел Крусанов, Евгений Майзель, Борис Останин, Наль Подольский, Александр Секацкий, Александр Скидан, Лев Усыскин, Валерий Шубинский и другие.

Раздел Рефлексии предлагает читателю внушительное собрание статей и литературно-критических эссе Виктора Кривулина, Михаила Берга, Сергея Завьялова, Валерия Шубинского, Александра Скидана и Дмитрия Голынко, посвященных проблемам современной литературы. Отдельная тема этих рефлексий осознание собственного творчества и творчества своих друзей как явления некой современной петербургской школы в общем контексте русской литературы. Крылатая фраза Михаила Айзенберга, сказавшего, что стихи бывают плохие, хорошие и петербургские, фиксирует несовпадение критериев оценки русской (и прежде всего московской) литературы и литературы петербургской. По Айзенбергу, петербургскую литературу корректнее оценивать не по принципу хорошая/плохая (если вообще этот принцип может быть признан корректным), а петербургская или непетербургская, а также более петербургская или менее. Иначе говоря, петербургский стиль выступает в виде самодостаточного критерия, противостоящего попыткам оценивать петербургскую культуру иначе, нежели в рамках петербургского стиля. А это в свою очередь делает закономерным вопрос: что представляет собой петербургский стиль и на чем основываются его претензии на самодостаточность . Михаил Берг, Несколько тезисов о своеобразии петербургского стиля (http://litpromzona.narod.ru/reflections/berg1.html).

Другой питерский литературный сайт, Заповедник (http://zapovednik.nm.ru/), продолжил в Интернете бумажное издание.

Когда-то давно литературно-художественный журнал Заповедник , придуманный и созданный выпускниками литературной студии А. Щедрецова, выходил в Петербурге и был бумажным... Со временем журнал разрастался, а начиная с 10-го номера в июле 2000 года Заповедник стал выходить в Интернете. Несмотря на то что журнал больше не существует в бумажном виде, мы, то есть редколлегия, сохранили в сетевом журнале принципы бумажного издания... Заповедник периодический журнал, ориентирующийся на традиции толстых журналов (от редколлегии). Журнал составляют и редактируют Владимир Раппопорт (главный редактор) и Евгения Голосова.

Структура сайта воспроизводит структуру журнала: титульная страница, она же обложка журнала, содержит перечень вышедших номеров, щелкнув мышкой по соответствующему номеру, вы открываете его содержание, и соответственно щелкнув далее по какой-то позиции в содержании, вы открываете или прозу, или стихи, или живописное полотно, или художественную фотографию. Журнал ежемесячный, выходит регулярно, сегодня, когда я составляю этот обзор, выставлен уже № 21 (июнь 2001-го).

Авторы: Ю. Андреева, А. Анистратенко, Я. Амшей, С. Бломберг, С. Бойченко, Ф. Гареев, Е. Голосова, А. Гордасевич, А. Горский, Д. Григорьев, В. Дегтярев, Е. Звягин, А. Кабаков, Ю. Колкер, А. Машевский, В. Нугатов, В. Русаков, Д. Суховей, А. Урицкий, М. Шараев, В. Шубинский и другие.

Заповедник может произвести странное впечатление на читателя, привыкшего к установившимся манерам поведения в нашем литературном Интернете, здесь нет широковещательных деклараций, редколлегия не обещает никаких бомб, ни эстетических, ни, на худой конец, идеологических. Похоже, что авторы и редколлегия журнала озабочены прежде всего собственно литературой. А это по нынешним временам дорогого стоит.

При знакомстве с публикациями журнала создается впечатление, что стихи здесь, как правило, интереснее прозы, однако любой журнал держится все-таки на прозе, поэтому я внимательно перелистывал именно прозаические страницы. Представленное на них неравноценно, попадается крутой, но явно недобродивший авангард, и тут же по соседству можно наткнуться на беллетристические изыски, шибающие дешевым телесериальным парфюмом ( Она встала и гибкой кошкой двинулась к пене прибоя, доверчиво лизавшей песок. Он любовался ее прямой спиной... На спине ее от опущенных грациозных рук пробежали из-под плеч бархатистые складочки, плавно шевелившиеся, как уголки зовущих губ, то раскрывавшиеся, то вновь смыкающие свои мягкие объятия с воздухом... ). Ну а общая ориентация здесь все же на просто прозу , которую стоит читать, того же Евгения Звягина, или Александра Житинского, или новых авторов, скажем, Фарида Гареева (он упоминался в предыдущем обзоре).

Я, например, не удержался и перекачал в свой компьютер путевую испанскую прозу Михаила Шараева ( Бенефисио, Андалусия /№ 16, январь 2001/, Гренада, Сакрамонте /№ 17, февраль 2001/). Как-то в личном разговоре мой коллега Михаил Бутов сокрушался, что нашей литературой никак не зафиксирован жизненный опыт, часто очень содержательный, яркий, порой экзотичный, целых пластов нашей жизни профессиональных, социальных, этнических и так далее. В частности, опыт достаточно многочисленного слоя отечественных хиппи (или людей системы , как их называли в конце 80-х). Действительно, отдельные обращения к этим темам в прозе, скажем, Андрея Матвеева ( В поисках ближнего , Лоремур ) и еще некоторых, очень немногих, кстати, авторов, так и не стали литературным событием. Возможно, причина этому во внутренних социально-психологических ориентациях самой этой среды. И в данном случае путевые очерки Шараева, рассказывающие о жизни русских туристов в сегодняшней Испании (и вообще в Европе) интересны не только своей информационной насыщенностью. В этой прозе голос все еще малознакомого современной литературе молодого человека, тип которого возобновляется в каждом поколении уже несколько десятилетий (с некоторой натяжкой я бы сказал, что генеалогию этого типа можно вести от аксеновских звездных мальчиков ).

Повествователь Шараева, молодой человек конца 90-х, для которого уже и те времена, когда актуальным был, скажем, Аквариум , являются седой стариной, путешествует с подругой по Испании, подолгу останавливаясь в своеобразных международных коммунах, основанных когда-то, по-видимому, первыми хиппи, а сейчас являющихся обиталищем всякого рода международных бродяг, продолжателей хиппи, беженцев, бомжей, просто любителей острых ощущений голландцев, англичан, немцев, шотландцев, русских, марокканцев и так далее. Это своеобразная общность людей со своим особым бытом, стилем взаимоотношений, своими легендами, своим информационным пространством, а главное со своим ощущением братства. И Шараев пишет об этих бродягах не как журналист, экскурсант, то есть не извне, а изнутри, как человек этого братства. Еще не зная никого из обитателей очередного лагеря хиппи, он чувствует среди них себя своим. С помощью оказавшегося здесь соотечественника он вселяется в свободную пещеру на горе Сакрамонте в Гренаде, бытовая сторона его жизни сводится к минимуму прибрать в пещере, привести в порядок мебель и хозяйственную утварь, доставшуюся от предшественников, прогуляться вечером в город за бесплатным питанием для себя и всей коммуны (помощь благотворительных фондов плюс нераспроданная за день провизия на рынке, которую продавцы, не рискуя оставлять на следующий день, отдают хиппи). Основное же содержание его жизни созерцание, а также общение с такими же бродягами, как и он. Есть в этом поселении свои музыканты, свои философы, свои бывалые люди (скажем, русский парень Саша из Керчи, побродяживший по Индии, Чехии, Испании, посидевший в узбекской и австрийской тюрьмах, и вот теперь Гренада, Сакрамонте, небольшая пещера, обмазанная белой известкой, топчан, несколько ковров, стульев, саксофон в углу, на котором он играет у входа в пещеру, несколько книг, закатная панорама гор каждый вечер и мечты об оазисе в Марокко, где он мог бы полностью сосредоточиться на чтении Библии и Корана). Возможно, единственным отличием повествователя от соседей остается его повышенная рефлексия и, соответственно, потребность вести дневник, на материале которого он описывает свое путешествие по Испании. По ходу повествования всплывают упоминания о таких же местах в Германии, Венгрии, Боснии, Англии, Франции, где, судя по всему, удалось побывать автору.

Повторяю, достоинство этой прозы в том, что пишется она не человеком со стороны и потому в ней нет смакования экзотики подобного образа жизни. Перед нами отнюдь не разновидность этнографического очерка. Похоже, что потребность Шараева заново, уже на бумаге пережить увиденное это потребность сформулировать для самого себя то, что выбродило в самом авторе под влиянием испанских впечатлений, и, возможно, отсюда своеобразная философско-лирическая тональность повествования: ...можно карабкаться по крутым гренадским переулкам... ловить кусочки жизни, мелькающие в приоткрытых окнах, за занавесками, [можно] потеряться взглядом в каменных переплетениях мавританского орнамента стены какого-нибудь дома или поймать отблеск солнца на небесно-бирюзовой мозаике стены. Иногда незатронутость заботами великое благо, взгляд не скользит на безразличной поверхности предметов... Он становится медленным и позволяет городу подцепить тебя на крючок причудливой тени, отражения, узора осыпавшейся штукатурки, узора обрывка непонятной речи... Конечно, это проще в далеком и древнем городе, но те же самые звуки и тайны живут во дворе любой унылой городской многоэтажки, стоит только перестать идти и присесть. Иногда, когда я вижу спившихся бродяг и бомжей, я думаю, что когда-то им тоже просто хотелось присесть и посмотреть, но, наверное, увиденное оказалось настолько... интересным, что все остальное стало просто неважным. Может быть, это падшие святые бродят вокруг нас, осознавшие когда-то собственную бесплотность и никчемность и решившие поэтому, ну так пусть теперь будь что будет, может быть, если бы только это не было моей жестокой и дурацкой выдумкой, ведь ясное ж дело, они несчастливы. Но иногда все же им бывает очень хорошо, в этом я тоже уверен. Не знаю, есть ли у кого еще в нынешнем мире эти спокойствие и неторопливость, необходимые, чтобы увидеть этот мир (если только они не очень юны, не пьют и не торчат), разве что у художников, фотографов и ремесленников.

И еще держать полученное в себе очень опасно. Обязательно надо это куда-то выплеснуть тем или иным способом. Некоторые начинают о нем писать. Некоторые направляют это в звуки музыки, что предпочтительней, но я не умею (http://zapovednik.nm.ru/N17/page05.html).

Несмотря на отнюдь не безупречный художественный уровень прозы Шараева (очевидный недостаток большинства интернетовских публикаций отсутствие грамотной редактуры, психологическое наследие советских времен, когда редактора воспринимали как стилистического и идеологического цензора, в свободных же странах редактура художественных текстов, или литературное продюсирование, зарекомендовала себя как очень даже полезный институт), несмотря на некоторую стилистическую небрежность и композиционную рыхловатость, автору удается захватить читателя и даже убедить, что пережитое им адекватнее всего можно передать только музыкой.

Ну а в завершение обзора представление еще двух персональных сайтов.

Сайт Венедикт Ерофеев (http://venedikt.newmail.ru/). Это основной сайт Ерофеева в Интернете. Немного тяжеловато выглядит дизайн его стилистика напоминает книжное оформление конца 50-х годов, зато содержание сайта более чем внушительно. Основа сайта тексты Ерофеева: повесть Записки психопата , повесть Благовествование (отрывки), поэма Москва Петушки , Дмитрий Шостакович (начало романа), эссе Василий Розанов (глазами эксцентрика) , эссе Саша Черный и другие , пьеса Диссиденты, или Фанни Каплан , эссе Моя маленькая Лениниана , пьеса Вальпургиева ночь, или Шаги командора (в разделеПовести и пьесы ).

Производит сильное впечатление полнотой и соответственно объемами проделанной работы раздел Записные книжки , здесь собраны записи Ерофеева с 1969 года по 1991-й.

Два интервью в соответствующем разделе: с Леонидом Прудовским Сумасшедшим можно быть в любое время и с Ириной Тосунян От Москвы до самых Петушков .

В разделе Биография автобиография и биографическая статья из английской прессы.

В разделе Воспоминания о Ерофееве вспоминают В. Ломазов, Анатолий Иванов, Наталья Четверикова, Л. Чернышева, Наталья Шмелькова, Ирина Тосунян, Армен Григорян.

Небольшая подборка рецензий в разделе Рецензии , явно не претендующая на полноту, видимо, составители пользовались тем, что выставлено в Интернете; здесь рецензии Бориса Войцеховского, Евгения Козловского, Александра Малюкова, Андрея Травина, Евгения Попова, Татьяны Касаткиной, Наталии Деминой и Надежды Логиновой. Более насыщенным выглядит раздел Размышления со статьями, очерками и эссе о Ерофееве, авторы текстов: Ефим Курганов, Александр Генис, Ольга Седакова, Олег Дарк, Сергей Рейнгольд, Mr.Parker, Евгений Лесин, Александр Грицанов, Николай Богомолов, Михаил Эпштейн, Белла Ахмадулина.

И наконец, раздел Библиография , содержащий более пятисот позиций.

Устроители сайта поместили ссылки на родственные сайты, таковых оказалось два: ижевский сайт Дмитрия Стаханова Венедикт Ерофеев (http://users.mark-itt.ru/stah/erofeev/index.htm) и англоязычный сайт Ерофеева (http://cweb.middlebury.edu/ru152a-s98/STUDENTS/Erofeev/intropage.html). Я, естественно, прогулялся по этим адресам. Ижевский сайт выгодно отличается дизайном (современная графика с элементами анимации), но текстов мало поэма Москва Петушки и Моя маленькая Лениниана , воспоминания Евгения Лесина о Ерофееве, а также несколько ссылок на публикации о Ерофееве в Интернете. Вот, собственно, и все. Так что лучшим местом для всех интересующихся творчеством и личностью Венедикта Ерофеева оказался описанный выше сайт.

Сайт Дины Рубиной (http://dinarubina.wallst.ru/start.html). Разделы сайта:

Тексты повести и романы: Высокая вода венецианцев , Последний кабан из лесов Понтеведра (Испанская сюита) , Воскресная месса в Толедо , Камера наезжает! ; рассказы: Терновник , Наш китайский бизнес ; эссе: Я не любовник макарон, или Кое-что из иврита , Под знаком карнавала , Позвони мне, позвони! , Дети , А не здесь вы не можете не ходить?! , Чем бы заняться? , Майн пиджак ин вайсе клетка... .

Биография написана специально для сайта, оригинальный, только здесь представленный текст.

Библиография двадцать три позиции, указаны только книги.

Критика подборка статей и рецензий.

Книжная полка выставлены обложки девяти книг, которые можно купить через Интернет.

Интервью шесть интервью. Вопросы ответы, частично ожидаемые, частично неожиданные:

Как вы относитесь к феминистским идеям, в обоих вариантах радикальном и смягченном?..

К феминизму отношусь плохо в любой его ипостаси, потому что женщина  до мозга костей. Потому что нежно люблю мужчин, всю жизнь преданно дружу с ними... Мужчина мой отец, мой брат, мой муж и мой сын, с какой стати я стану с ним бороться?

Как складываются ваши отношения с компьютером?

Отношения... с компьютером холодно-официальные. Он удобен, он машинка с памятью. Но никакой любви и никакой фамильярности. Особенно это касается новой чумы Интернета. Если провалиться в эту яму, можно вообще пропасть для литературы. Недавно меня по электронной почте отыскали две чудные девочки дизайнеры сайтов и буквально уговорили сделать мой сайт. Я по безалаберности согласилась. Дней через пять одна из них, Карина, пишет: так и так, мол, вот по этому адресу можете взглянуть на мои разработки. Я принялась искать, и после мучительной погони в дебрях безумия перед моим воспаленным взором всплыло объявление: Вас изнуряет рост волос на груди вокруг сосков? Не отчаивайтесь! Кликните тут и перед вами откроется безмятежное будущее ... После чего я прекратила поиски. Однако упрямая девица сайт мой все-таки доделала...

Ну и спасибо этой упрямой девице.