В седьмом номере «Нового мира» аннотирована переписка Мартина Хайдеггера и Карла Ясперса: «Отмежевавшись от своего учителя Эдмунда Гуссерля... Хайдеггер продолжил научную деятельность уже в качестве ректора-фюрера Фрайбургского университета и национал-социалиста... В конце 80-х годов в Германии... из архива был даже извлечен его билет члена нацистской партии с отметкой об уплате членских взносов по год окончания войны».
Между тем запись партсобрания, на котором Хайдеггер отмежевывается от учителя, историей не сохранена; да и сама традиция подобных отречений должного распространения в Третьем рейхе не получила.
Но это детали; в целом же перед нами апробированные общественным мнением суждения, они кочуют из статьи в статью, из книги в книгу. Спорить с подобными суждениями — напрасный труд. Но поскольку они повторены теперь и «Новым миром», посмотрим, какое отношение они имеют к реальности.
В 1933 году ректор Фрайбургского университета фон Меллендорф был снят властями за запрещение вывесить в помещениях «еврейские плакаты». Он просил Хайдеггера выставить свою кандидатуру на выборах нового ректора. Хайдеггер колебался, но самоотвода не дал и был избран. Сразу начался сильный нажим на него, «рекомендации» разрешить вывешивание «еврейских плакатов». Хайдеггер не разрешил.
В конце года новый ректор попытался сделать деканами социал-демократа фон Меллендорфа и еврея Эрика Вольфа. Попытка не удалась, и вскоре Хайдеггер подал в отставку. «Первый национал-социалистический ректор», — радостно приветствовала его преемника нацистская газета.
Эти факты приводились не раз, в частности, о них сообщает в предисловии к изданному им тому работ мыслителя Владимир Бибихин (в кн.: Хайдеггер Мартин. Время и бытие. Статьи и выступления. М., 1993, стр. 5). И помянутое нами выше общественное мнение не отрицает этих фактов: оно просто игнорирует их.
Периодически вспыхивающая на Западе антихайдеггеровская кампания — явление неоднозначное. Заметную роль в нем играют троцкисты — верно, тень покойного кумира возбуждает их антитоталитаристский раж. С другой стороны, немцы, беспощадно анализируя свое прошлое, хотят разобраться во всех его фактах и деталях.
А на наших широтах — свои, дополнительные, проблемы. Асимметрия в нашем отношении к двум самым страшным тоталитаризмам XX века грустна. У каждого из нас хватает добрых знакомых и сослуживцев, десятилетиями «продолжавших научную и иную деятельность в качестве интернационал-социалистов». И искать в архивах их членские билеты нет нужды. Активность этих людей проявлялась не в уплате членских взносов — на страницах центральных газет они гневно отмежевывались от Пастернака, Сахарова и Солженицына.
Если мы будем об этом помнить, наши суждения о далекой Германии будут, возможно, несколько взвешеннее.