Апология «минимальной» Украины

В России об Украине знают довольно мало, и познания эти весьма стереотипны, поэтому представлениями об этой стране, образом Украины, его смысловой наполненностью в сознании российской интеллектуальной публики манипулировать не так уж и сложно.

Именно подобные мысли посещают при чтении сборника “Апология Украины”, рассчитанного прежде всего на российского читателя и недавно изданного в Москве в почти гесиодовской серии “Труды и дни” совместными усилиями известного историка и политтехнолога Модеста Колерова и издательства “Три квадрата”.

Составитель сборника Инна Булкина, прежде известная как ученица Лотмана, как толкователь поэзии Боратынского, как редактор и соиздатель киевского журнала “Зоил” и обозреватель “Русского Журнала”, дебютировала в новом для себя амплуа — составителя сборника концептуальной геокультурной эссеистики, а также переводчика с украинского языка.

Собранные ее промыслом под одной обложкой тексты весьма разнообразны в жанровом плане, что есть несомненная удача: эссе, публицистические, концептуальные и научные статьи. Впрочем, для издания подобного рода, ориентированного на представление в России заведомо малоизвестных тем, странным кажется отсутствие сведений об авторах и о времени написания или первой публикации самих текстов. Не вполне прозрачен и способ “собирания” последних — так один приятель автора настоящих заметок, чей текст помещен в сборнике, только от него и в связи с их написанием узнал о своей причастности к инно-булкинскому проекту.

Занятны эссе Юрия Андруховича и Игоря Клеха об их ощущении пространства: баварского — в соотнесении с Украиной и европейскими путешествиями первого и львовского — в соотнесении с Москвой и московской жизнью второго. Воспроизведен также фрагмент знакового для апологетов центральноевропейского дискурса эссе Милана Кундеры “Трагедия Центральной Европы”, эссе написанно почти двадцать лет назад и множество раз перепечатано в русскоязычной прессе, в том числе Глебом Павловским в журнале “Век XX и мир”. Европа — как высшая ценность: “Мы умрем за Венгрию и за Европу”. “„Умереть за свою страну и за Европу” — такая мысль не может прийти в голову москвичу или ленинградцу, но именно так могут подумать в Будапеште или Варшаве”, — пишет Кундера. Конечно же, он не прав, но лучше бы он был прав — сложно посчитать, сколько москвичей, ленинградцев и прочих жителей не-Запада умерло хотя бы за последние сто лет во имя процветания “Европы”, под которой в данном случае подразумевается “Большой Запад”.

Есть еще тексты Наталки Белоцеркивець, Александра Гриценко, Оксаны Пахлёвской, Мыколы Рябчука, Тараса Шумейко, Костя Бондаренко, Тараса Возняка и Владимира Золотарева. Большинство из них лишено менторского тона и апологетического пафоса — используется, как правило, технология “мягкой” пропаганды. Поэтому спорить или соглашаться со словами — бесполезно, интереснее — со смыслами.

Основная интенция, главный “message” почти всех авторов и составителя Инны Булкиной — о том, что Украина должна стать частью Центральной Европы. При этом сама “Центральная Европа” понимается как несомненное благо, вера в которое не может подвергаться никакому сомнению.

О том, что Центральная Европа — это лимитроф (цивилизационная окраина) “настоящей”, романо-германской, Европы и что центральноевропейская идентичность исключает какую бы то ни было геополитическую субъектность, то есть этим странам дозволено быть лишь сателлитами, ни в сборнике, ни на Украине вообще предпочитают не говорить.

О том, что Центральная Европа — это ареал распространения западного христианства и интеграция туда предполагает усиление грекокатолического вектора и ущемление православного, пытаются просто “забыть”.

О том, что главный культурный конфликт на Украине — это конфликт не между русскими и украинцами, между русско- и украиноязычными, между москвофилами и москвофобами, между сторонниками и противниками вступления в НАТО, а между носителями центральноевропейской геокультурной идентичности и восточноевропейской, основанной на поствизантийском наследии, стараются не вспоминать.

О том, что за “Центральной Европой” не стоит никакого универсального смысла, никакой своей “большой правды”, что за нею нет никакой активной, созидательной, витальной энергии, тщатся умолчать и убеждают себя в обратном.

Иммануил Валлерстайн, впервые введший само понятие геокультуры, понимал под нею определенный культурный способ иерархической организации мирового пространства, в котором выделяются общества, входящие в цивилизационное ядро мира (“Золотой миллиард”), периферийные общества, общества-“изгои” и общества-полупериферии. Сборник Инны Булкиной фактически направлен на то, чтобы убедить себя, а также и российских читателей в том, что Украина в условиях Нового Мирового Порядка вполне достойна стать обществом-периферией. Иначе говоря, из Украины-Малороссии, “окраины” пространства с центром в Москве или Санкт-Петербурге, превратиться в “окраину” Большой Европы.

Авторы статей — люди по большей части интересные, но отобранные тексты нередко тусклы и банальны, предсказуемы почти все ходы авторских мыслей.

И о том, что “консолидирующей идеей для украинского общества может стать отныне его европейская природа, культурный синтез его многовековой европейской традиции, глубоко выстраданной и оплаченной слишком большими жертвами” (Оксана Пахлёвска).

И о том, что “Украина еще не стала ни по-настоящему плюралистическим открытым обществом, ни по-настоящему постколониальным государством: в ней и до сих пор диковинным образом соединяются черты неоколониализма, автоколониализма и внутреннего колониализма” (Мыкола Рябчук).

И о том, что “построить эффективную и самостоятельную идентичность на основе фактического билингвизма населения Украины (в условиях жесткого прессинга со стороны российского неоимперского дискурса и неороссийской/русскоязычной идентичности) невозможно” (Тарас Возняк).

Впрочем, ценна следующая мысль того же автора: “За независимость нового государства Украина и воплощение проекта „Украина” не было пролито практически ни единой капли крови. Поэтому он в буквальном смысле слова бесценный. Ему нет цены, он не оплачен, и потому его должным образом не ценят”.

Ну а сравнения типа нижеприведенного пускай останутся на совести авторов (в данном случае — поэтессы Наталки Билоцеркивець): “Что касается русского дракона, то наш Юрий Змиеборець обречен его побеждать — и никак не победить. Возможно, Юрий и змий способны существовать лишь вдвоем?..”

Встречаются, конечно, и более здравые взгляды на геокультурную реальность: “Если понятие интеграции Украины в Европу (или возвращение в Европу, если кому-то так больше нравится) и имеет не мифологическое, но конструктивное содержание, то содержание это, думаю, тождественно созданию в нашей стране зрелого гражданского общества и развитой рыночной экономики. Ни в какой другой „европеизации” я потребности не вижу” (Александр Гриценко).

Из всего контекста выбиваются две статьи — “Проект „Украина”” Костя Бондаренко и “Украинский культурный герой: Иван Сирко, Нестор Махно, Тарас Бульба” Тараса Шумейко. Возможно, по той причине, что в них заявлено в чем-то максималистское видение Украины: первый говорит о возможности “дерзкого и веселого” украинского будущего — без дерзости и веселья Украина обречена, и именно это весьма красноречиво показало минувшее десятилетие. Второй исследует феномен “мятежного героя” в украинской культуре на примере литературного Тараса Бульбы и вполне исторических — запорожского кошевого атамана Ивана Сирко и героя Гражданской войны Нестора Махно. А ведь именно подобные личности дают Украине надежду на некую максималистскую перспективу, на определенную осмысленность собственного существования.

Да, “проект страны”, “проект „Украина”” — это красиво. Но стране крайне необходима и сверхзадача, сверхсмысл существования. А об этом в нынешней Украине никто не говорит, никто не пишет, никто не думает.

Нынешняя Украина как реальная страна, как участник международных и геополитических отношений по большому счету лишена какого бы то ни было продуктивного смысла. Печально, что люди, имеющие репутацию “лучших умов” Украины, начисто лишают даже ее “проект” какого бы то ни было трансцендентного измерения.

“По умолчанию” подразумевается, что сборник репрезентирует как бы всю панораму существующих на Украине геокультурных рефлексий, однако имеет место тонкая манипуляция с сознанием российского читателя: практически все тексты — об одном и том же — о благостности и неотвратимости так называемой “евроинтеграции”. Но в украинском общественном сознании, даже в сознании интеллигенции, нет такого единомыслия по этому вопросу, тем более если подразумевается интеграция в НАТО и даже в ЕС.

Единственная позитивная роль “Апологии Украины” в том, что она довольно точно фиксирует весь набор “минималистских” стратегий и стереотипов относительно Украины — по крайней мере авторы-“минималисты” существенно облегчили задачу тем, кто захочет сформулировать, описать контуры и геокультурную матрицу этой самой иной, новой, “максимальной”, Украины.

Проблема лишь в том — как и всегда для украинцев, — кто же готов стать максималистом?