Ничья сестра

*   *
          *
Как выдает боязнь пространства
Желание вписаться в круг,
Как самозваное дворянство
Изобличает форма рук,
Как светят контуры погостов
Из-под разметки площадей,
Как бродят, царственно и просто,
Лакуны бывших лошадей
По преданным бесплодью землям, —
Так, слепком каждому листу
И каждой птице на кусту,
Хранит природа пустоту,
Подмен надменно не приемля.


        *   *
          *
                      Редьярду Киплингу — с любовью.
Посмотри, чужак:
Вот мои сыновья,
Вот земля — в перекате ржи.
Это ты сказал,
Но попомню — я,
Что нельзя вам любить чужих.
Что хороший чужой — 
Значит, мертвый чужой:
Это правда твоя и ложь.
И ты сам, чужак,
За такой межой,
Что не спросишь и не найдешь.
Там солдату — сон,
Постой и приют.
Но за землю спорить живым.
И мои сыновья
У костра споют
То, что ты завещал своим.

        *   *
          *
Там, далёко-далёко,
                  на синем от гроз берегу,
Слышны топот, и пенье, и визги, и жаркие споры.
Что я знаю о детстве, которое я берегу?
Вот и лето, и мячик летает,
                      и школа нескоро.

Непонятное слово написано в лифте,
                                и стыдно спросить,
Но звучат водяные ступени Нескучного сада.
И неведома взрослым трава под названием «сныть»,
А в земле мертвецы,
                и еще там закопаны клады.

Но отцовской руки
               так уверен веселый посыл,
Что не страшно идти и не рано, а в самую пору.
Вот они и уходят — счастливые, полные сил.
Вот и осень, и воздух пустеет,
                             а вечность нескоро.

   Водопой
Четыре ветра,
Двенадцать месяцев,
Сорок тысяч братьев,
А сестер уж нет.
Седлай до света.
Твой путь не вместится
Ни в чье объятье,
Ни в чей завет.
	— Кто ты? Ау!
	Чей рог поутру?
	— Не тебя зову,
	Я ищу сестру. —
Четыре века,
Двенадцать месяцев,
Сорок семь заутрень,
А сестер все нет.
Лишь по всем рекам —
Плывут и светятся
Розмарин, и рута,
И первоцвет.
	— Напои коня,
	Брат ничей.
	Тут, в зеленях, —
	Ледяной ручей. —
Четыре лика —
Там, в глубине.
Цветет повилика
На самом дне.
Обовьет копыта —
Струям вспять:
Горе позабытое
Зацеловать!
	— Четыре света,
	Двенадцать теменей,
	Сто царств и три волости —
	Я коня губил.
Но нет ответа,
Не стало времени,
Не слышно голоса,
Только там, вглуби, —
Розмарин и мята
Цветут, цветут.
Названого брата
Зовут, зовут.
	— Четыре ветра,
	Двенадцать месяцев,
	Сорок тысяч братьев —
	И никто не спас.
	Драконы и вепри
	Под копьем бесятся,
	Но ее заклятье —
	На обоих нас:
	На коне и мне.
— Так спеши, пора!
Свидимся на дне.
Я — ничья сестра.

        *   *
          *
Полунощный взвар
Синевы — травы —
Буйной крови.
Спят сыны,
Как на гербе львы:
Профиль в профиль.
А на нас — года
Налегли плащом:
Лапы в горло.
А к ногам — вода,
Поиграть лучом,
Светом горним.
Ей подай — звезду,
Да еще — звезду —
До Петрова дня!
Переклик:
	— Я жду!
	— Я сейчас приду,
	Подожди меня!
	Я приду — дожив,
	Чтоб до дна — дожечь,
	В голубой нажим —
	Всей твердыней плеч!
	Я уже в пути:
	Загадай полет! —
Господи, прости...
Не меня ль зовет?