Поверх старого текста

выходы кинозвезд
трупы убитых при терактах в метро дискотеках на ипподроме
запуск рекламный воздушного шара
ж/д катастрофы с куклой брошенной у искореженного вагона
освящение казино и госпиталей
мотогонки
беженцев в одеялах
улыбающихся толпе депутатов

снимает снимает снимает фотограф
меняя объективы
не выпуская жевательной резинки из рта

все так обыденно:

остановившиеся часы
показывают обеденное время

 

вот выветрилась и еще любовь

только след
вроде слабого запаха духов

на рукаве
повисевшего в шкафу костюма

 

с некоторых лет
начинаешь примерять к себе чужие смерти

вроде как женщина
прикидывает мысленно к фигуре
висящие в витринах платья

та узка
та чересчур расфуфырена
а эта топорщится так некрасиво

напрасное беспокойство

сошьет на заказ
портной с сантиметром на шее

 

когда она явилась ему впервые
то была в наутюженной блузке с комсомольским значком
вроде старшей сестры

потом всякий раз в ином образе и летах
как в новом платье

он чуть не лишился ее
в тот раз что она была девочкой-подростком
и убежала за укатившимся волейбольным мячом

иногда приходила как доктор в белом халате
а в решающие минуты принимала облик мухинской Жницы

ей с ним пришлось поваландаться
и все равно

уже на лестнице
она оглянется уходя и увидит:

старик у окна
и вместо Евангелия
читает утреннюю газету

серебряная ложка — стук!
...вот так и Он меня прихлопнет сдуру:
жужжал, надоедал Ему...

маленький банк
расположился в прежней “стекляшке” на Киевской

стриженые клерки
расставили свои компьютерные столы в хирургической тишине
клацают и шуршат

сквозь банковских
сквозь их хромированные столы

проходят прозрачные тени официантов
в грязных фартуках
волокущие подносы с разбавленным пивом

у тех и других
одинаково скуластые лица

ни те ни другие
не могут выговорить слова “палимпсест”

 

Зачем шарахать дверью?
Вот я за собой тихонько притворю обложку.
И посмотрю.