Горланова Нина Викторовна — прозаик, постоянный автор “Нового мира”.
— Водоканальи! — качает головой муж.
— А кто хуже? Работники водоканала только все разворовали и подталкивают меня к самоубийству, а я думаю о нем как о спасении. Значит, я хуже.
— Нина, это всего лишь запах унитаза!
— Это Гулаг.
— Нет, это рай Гулага!
Сняла со стены и выбросила портрет Цветаевой. Все-таки она самоубийца, а я еще на сколько-то процентов надеюсь спастись… Ангел-хранитель, подставь крыло!!!
Все началось ночью — лавина запаха хлынула, и я стала звонить в аварийную службу, но там сказали:
— Мы только что были у вас в подвале — вызывали из соседней вам квартиры. Там лежанка истлела — испаряется все к вам, обращайтесь в домоуправление!
Наша начальница в домоуправлении невозмутима:
— Ну и что — лежанка истлела! Вы телевизор смотрите? Видите: вся страна прогнила. Что мы можем?
У нее как бы вообще отсутствие лица при наличии всех черт. Неужели я схожу с ума?
При этом все домоуправление давно (лет уж семь) в моих картинах! Они и рамки нашли… А ведь все эти мои ангелы и светящиеся лилии не сделали работников ЖЭКа лучше! Так зачем я их пишу-то?! Но с другой стороны… может, меня бы матом вообще посылали без моих картин-то?
— Ну куда еще обратиться?
— В слесарный цех — к Болотову, — советуют все соседи.
Звоню Болотову. А он еще более невозмутим, чем наша домоуправша:
— Мы тут ни при чем. Водоканал сейчас это должен делать. А они, говорят, все средства разворовали.
— Я завтра встречаюсь с губернатором — юбилей областной премии по литературе. Что мне сказать ему: так и так — все разворовали?
— А где вы, писатели, раньше были — вот о чем надо было писать! О канализации!
— Я к вам обращаюсь не как писательница, а как жительница города.
Уже в который раз спорю с Бродским: ворюги не милей, чем кровопийцы! Ворюги становятся убийцами, потому что лишают нас средств к жизни. Оба хуже…
— Слава, давай писать ради денег детектив?!
— Или фэнтези.
Я представила, как мы пишем то, что не хочется, и от этого ууужаса еще сильнее тянет повеситься.
Но ведь нужно, нужно купить какое-то жилье без запаха!
На всякий случай здесь пишу письмо дочерям: “Девочки, я вас любила!”
Звоню в администрацию Свердловского района. Представляюсь. В ответ усатый голос ни за что не соглашается назвать свою фамилию. Ладно, начинаю рассказывать про наши мучения.
— Ну и что — запах, подумаешь, — отвечает мне аноним.
— Как это “ну и что”! — задыхаюсь я. — У вас дома пахнет?
— Пахнет.
— Дайте адрес — я проверю и напишу о том, как вы лгали мне.
— Вы чего хотите: помощи или проверять меня?
— Так вы же мне отказали в помощи!
— А вы Болотову звонили?
— Конечно, но он говорит, что этим занимается водоканал, а водоканал, дескать, все разворовал.
— Ну вот видите. Я-то чем могу помочь?
— А зачем тогда вы там вообще сидите — зарплату за что получаете?
Он в ответ матерно мне отвечает, но я не хочу здесь приводить эти слова, совершенно непечатные, поэтому заменяю их народным выражением, которое по смыслу примерно передает то же самое:
“Бывают в жизни злые шутки”, —
сказал петух, слезая с утки…
Позвонила Белла: ну поживите какое-то время у друзей, у вас же есть друзья.
— Белла! Что ты говоришь! Это все равно что пожить у тебя! Мы же будем чайник ставить — есть, пить, стирать, звонить по телефону… На компьютере работать. Ты через три дня что скажешь?!
Ночью показалось, что Бог оставил меня: я долго обдумывала, как расположиться у раковины, чтоб порезать вены… А может, лучше сесть рядом с душем? Нина, что ты! Литература нужна! Вон испанцы собираются 66 млн. евро потратить на празднование юбилея Дон Кихота!!!
К утру я почувствовала, что Он снова со мной, а бесы отступили…
22 декабря. Написала электронное письмо в мэрию.
Адрес мне дала НН. На той неделе она приглашала меня в гости, чтоб рассказать сюжет для рассказа “Стокгольмский синдром” — как раз тоже об аварии канализации. Там в конце она уже жалела инженера, который три месяца не хотел прийти и посмотреть, в чем дело. (“А вы знаете, что у меня зарплата всего шесть тысяч?” — “А вы знаете, что у меня — доцента — зар-плата всего три тысячи?” — отвечала ему НН.) НН в конце концов сама пошла по этажам, нашла виновника протечки и тоже пожалела (за бедность — людям просто не на что сменить трубы)… Поэтому такое название у сюжета: “Стокгольмский синдром”.
23 декабря. Сейчас пойду на встречу с губернатором. Беру “Новый мир”-7 с пьесой нашей и свою лучшую картину “Древо жизни”. Хочу подарить и сказать, что я так любила жизнь, но вот веду борьбу не на жизнь, а на смерть… Слава против того, чтоб я уносила лучшую картину:
— Возьми ангела или петушка!
А я все же хочу подарить губернатору “Древо жизни”, чтоб взамен получить право на жизнь — помощь!
Смотрю в зеркало: губы у меня — цвета “Нового мира”. Крашу.
Господи, помоги мне поговорить с губернатором о спасении!!! Прошу Тебя горячо-горячо!!! Горячее некуда!!!
Кондукторша в троллейбусе бормочет себе под нос: “У Путина ничего не получается, но все равно сердце-то у него доброе…”
А я думаю, что сердца у наших чиновников уже каменные. Но в Евангелии написано, что Бог из камней может сделать детей Авраамовых. Господи, преврати наших чиновников обратно в людей!!! Прошу Тебя горячо-горячо!!! Горячее некуда!!!
………..Пишу вечером. Губернатора там не было вообще. И картину “Древо жизни” я подарила Н. Э., которая выдвинула нас в свое время на областную премию. Сейчас она на пенсии, но полна служения: кого-то провела в буфет, кому-то показала, где зеркало.
Я встретила замгубернатора — Татьяну Ивановну Марголину. Господи, как я бросилась к ней и, прижимая к ее груди “Новый мир”, стала рассказывать про свою беду! Она, ангел мой, пообещала помочь. И я в последнем отчаянном порыве произнесла:
— Если поможете — всю жизнь буду молиться за вас.
Ко мне подошел фотограф К.:
— Нина, ты мне так нужна! Я сейчас делаю серию “Письма Путину”. Ты ведь часто пишешь ему — в защиту НТВ, Пасько и так далее! Я видел в фильме.
— Слушай, мне сейчас не до этого, у нас канализацию прорвало.
— Вся страна так живет.
— Нет, Валера, у нас говорят, что сделать ничего нельзя уже…
— Как так? Над Чернобылем сделали навес, а тут всего лишь канализация… — И вдруг счастливо добавил: — Я живу на Компросе, под нами банк, так он как заехал, нам всем в подъезде поменял все трубы на металлопластику… Чтоб мы его не затопили.
Везет же людям!
Там раздавали журнал по архитектуре Перми — хорошие корочки, обычно я букеты на таких пишу. Но ведь жизнь заканчивается, какие букеты, Нина! А вдруг — не заканчивается? Вдруг Татьяна Ивановна поможет! На всякий случай беру один журнал.
На фуршете Татьяна Ивановна сама подошла ко мне. Я сказала:
— Бродский говорил: лучшее, что есть у нации, — язык нации, а лучшее, что есть в языке, — литература на этом языке. И вот, занимаясь лучшим делом в жизни, мы так оказались несчастны — что я жить не могу!
— Нина, я помогу, помогу!
Но… все вокруг говорят, что на днях ее переводят на другую должность.
Я ночь не спала, день ни крошки в рот не брала, в таком стрессе выпила шампанского и отключилась. Как добралась до дома, совершенно не помню…
24 декабря. Господи, благодарю Тебя горячо-горячо!!! Горячее некуда!!! Сегодня живем. Запаха нет! Вчера приезжала аварийка. Залили подвал хлоркой. Надолго ли этот отдых от запаха?
Но если жить одним днем, то уже можно жить! Да, можно!!!
А еще два дня тому назад в таком предсмертном ужасе я выбрасывала свои рукописи, книги, альбомы, открытки, незаконченные картины, чтоб без меня девочкам не выносить эту тяжесть на мусорку. Всякие альбомчики Местровича, Головина, а еще — архив, приготовленный для милого Колбаса (думала, что с ним уже не успею встретиться).
И так было жаль, что уже не успею написать чудесную картину “Ангел, спасающий петуха от лисы”, где по голубому фону белые ноженьки ангела бы так условно-прекрасно-трогательными были…
Начали обсуждать со Славой сюжет коммерческой книги.
О мальчике, который рос без отца, мечтал воскресить его (рано умершего). Стал ученым, собрал атомы, но… отец оказался какой-то не такой!!!!! А ведь под руку лезут всякие:
— Воскресите Ленина-Сталина!
— Гитлера воскресите нам! — Эти сразу чеки суют.
Но все должно закончиться хорошо (победой — как там? — Оранжевых добрых скал или чего… Господи, какие Оранжевые скалы, какая тоска — описывать эти выдуманные отроги добрых скал-долин!).
Агния: “Мама, ты специально оделась, как святая Ксения: в алое-зеленое?” Я смотрю: футболка зеленая, юбка алая. Видимо, подсознание спасает меня.
Запах опять пошел. Но тут же вдруг… звонок из мэрии: мол, по поводу моего им письма — обещали помочь и прислать сейчас же аварийку.
И вот… слесарь врывается в квартиру с криком: все нормально, чего вы нас тревожите!
Он думал, что я не пойду с ними в подвал. А я бегом — следом за ним. Спускаюсь по лестнице — сразу сапоги мои потонули в том, что по-испански называется изящно: гуано!
— Значит, нормально? Бессовестные! Все нормально!
— Это Болотов должен чистить!
— Так Болотов должен чистить или все нормально? Две большие разницы. Чтоб у вас дома было так же нормально, как у нас…
Час на мытье сапог… И слезы душат.
И не стыдно, что пожелала им того же. Но прихватило сердце…
Господи, я знаю, что Ты за нас, но Ты как-то покажи это, я ТЕБЯ умоляю!!!
Позвонил Сеня (я никому не звоню в эти дни — друзья заброшены, мне не до них). Ну, все рассказываю. Он только спросил:
— Так это что получается: даже хуже, чем отключение воды?
— Конечно, хуже! Воду можно принести, а воздух не принесешь… Но самое страшное: я поняла — человек никому не нужен. Мы все брошены в этой стране!
— О, как еще брошены! Не нужны никому пензы типа нас.
— Пензы — это пенсионеры?
— Новый анекдот слышала? Дума приняла закон о новых льготах для пенсионеров: теперь им разрешается ходить на красный свет светофора…
Два раза звонила Белла: приди и скажи, что будешь жить у мэра в кабинете!
— Охрана меня убьет…
Слава: давай пойдем к Аверкиеву — они защищают права человека.
В конце концов я срываюсь в болезнь, температура поднимается до 39, и начинаю принимать антибиотики. Звоню Наденьке, чтоб сказать, что не приду на ее день рождения.
— Нина, тогда пожелай мне хотя бы какое-нибудь желание — у меня ни-ка-ких!
А я про себя уже знаю: желание на всю жизнь — чтоб не пахло!!!!!
И как все изменилось! Из-за болезни не расстраиваюсь из-за того, что сосед по кухне напился и спать не дает — совершенно не огорчаюсь. По сравнению с запахом это все такие пустяки! Смиряет Господь. Вот так.
Вызов слесаря — это вызов природе.
Слесари всех стран — враги рода человеческого…
27 декабря. Сегодня начали писать коммерческую книгу. Я в электронных письмах к друзьям стала писать так: “НЕ целую, потому что вам — может — неприятен поцелуй автора коммерческой книги, ведь сейчас я — уже не прежняя я”.
Аркадий Бурштейн ответил: “Поцелуй от вас приму любой, так как опасаюсь только Иудиных поцелуев, а от вас такого точно не получишь”. Спасибо, дорогой Аркадий!
— Мы же пишем не из жадности, не ради денег, а для выживания, чтоб купить жилье без запаха, — вслух думает Слава.
— Вот будет обидно, если и денег не получим еще… и время потеряем.
Наташа Горбаневская из Парижа советует:
“НЕ пишите ничего, чего не хочется”.
Да, Наташенька, родная, как не хочется писать эту коммерческую книгу!!! Ведь это — подтверждение стереотипов массового сознания, а мы привыкли создавать всегда что-то новое…
И все же снова засыпали подвал хлоркой, запаха почти нет. На полдня? На день передышка? Ты пользуйся секундами счастья — живи, Нина!
И я оторвала от журнала обложку и написала букетик, чудесный, потом еще два…
Позвонила Татьяна Ивановна: стало ли лучше?
— Да, стало, но я была в подвале — там нужно что-то делать, иначе снова…
И вот снова запах напал на нас… Господи, Ты по силам нам посылаешь испытания? Я прошу Тебя: дай силы все вынести!!!!!!!!!!!!!
28 декабря. Утром я выходила в булочную. Комаров в подъезде столько, что покрыт чернотой полностью потолок на каждом этаже! А внизу они комками висят, как осиные гнезда такие страшные. Я никогда еще такого не видела!
Звоню в домоуправление:
— Слушайте, у нас сегодня столько комаров в подъезде! Сделайте же наконец очистку подвала!
— Это бесполезно. Трубы все прогнили.
— Ну, тогда я вызову телевидение.
— Вы только нам всем вредите!
— Чем я врежу вам? Тем, что жить хочу!
Слава говорит: в 30-е годы они бы написали донос, что я — китайская шпионка, и все — проблемы нет…
Я позвонила на телевидение “Дежурному по городу”. Но никто так и не приехал.
Снова пишу электронное письмо в мэрию:
“Мы жить хотим! Мы ведь люди. Живые люди! Нас Бог создал. Если Бог за нас, то кто против нас? (так написано в Евангелии)…”
В отчаянии мы сели продолжать коммерческую книгу.
Но… сюжет на каждом абзаце засыхает, корчится и умирает.
— Видимо, мы бездарны, — говорю.
— Гибель таланта — дело рук самого таланта, — ответил Слава.
И тогда я закричала:
— Двух ужасов я не потяну: писать коммерческую книгу и бороться за очистку подвала!!!
— Ну, давай бросим коммерческую книгу. Господь нас спасет каким-то другим способом.
И с каким жаром принялись мы дописывать наш прежний рассказ! Прямо как в анекдоте про мудрого раввина и козочку (взяли козочку — выгнали козочку — хорошо-то как стало!)… О чем по электронке сообщаю радостно друзьям. Аркадий пишет:
“Поздравляю вас с этим судьбоносным решением!”
Шла на почту и вдруг — о, счастье! — увидела, что в наш подвал привезли трубы! Неужели мы спасемся? Господи, благодарю Тебя горячо-горячо!!! Горячее некуда!!!!
И Татьяну Ивановну Марголину!
Значит, вот что:
стоило взять приемную дочь,
пережить ее предательство,
написать об этом “Роман воспитания”,
получить за него областную премию,
получить приглашение на юбилей этой премии!
И встретить там Марголину!
И таким сложным способом получить помощь! Это ведь чудо! Жизнь иногда добром платит за добро!
14 января 2005. Сегодня внизу в подъезде висит объявление: “Не будет воды в связи с заменой лежанки”.
Вечером позвонил Наби:
— Ну, что у вас с лежанкой?
— Кажется, ремонтируют! Во всяком случае, я видела объявление.
И вдруг Слава продекламировал знаменитое:
— Приятно думать у лежанки, что есть в Париже парижанки!
Тут я… улыбнулась! Представляете? А ведь думала, что всю жизнь буду на эту тему говорить с трагическим выражением. Но жизнь полна жизни.
1 февраля 2005. Увы, ремонта хватило на две недели. Сегодня в подвале опять пар — что-то прорвало. И на первом этаже часть стены обрушилась в подвал, все ступени лестницы сырые. А Слава ушел на ВТЭК, как он обратно поднимется с палочкой-то? Я снова в панике звоню в разные инстанции.
Но никому мы не нужны, кроме Бога. Господи, помоги!!!!!!!!!!!!
И вдруг в районной администрации сказали, что хотят со мной встретиться.
— Вы встретьтесь с нашим подвалом! Со мной не обязательно... — говорю я.
Но все же что-то сделали — пара нет, стену выложили новую — из кирпича. Еще два слесаря зашли к нам: какие проблемы остались? Я говорю: вы ведь нынче все платно делаете, а у нас сейчас денег нет — мы простые писатели.
— Писатели живут на вилах.
— На каких вилах? — (Есть такое выражение — “вилы”, но к нам оно не подходит.)
— На виллах! Напишите “Бригаду-два”, купите виллу!
Агния пришла из университета и за ужином рассказывает:
— Когда конспектируешь, всегда странице на двадцать первой встречаешь надпись, сделанную предыдущими студентами. “Законспектировал? Молодец. Сейчас отдохни”.
И я словно очнулась! Нина, ты законспектировала? Ну и отдохни…
Пермь.