Дорога далека

Дом, каникулы, огород, 
дней затейливых череда.
Весь июль, весь август —
                        жара, недород,
сорок вёдер воды с пруда.

Вот и день прошёл, позади дела,
время ужина истекло, 
и грачи кричат, и душа светла, 
тёплый вечер стучит в стекло.

Прямо в душу мне говорит Москва,
что враги лихие вокруг.
С малолетства ловлю я твои слова,
репродуктор, мой чёрный друг.

За стеной шумит инвалид-урод,
и Луна висит на гвозде.
О счастливой жизни поёт народ,
о великом своём вожде.

А народ кругом — то чудь, то мордва. 
— Не способна земля родить, —
это мать говорит, —
в огороде одна ботва...

А друзья зовут,
значит, мне водить.

провинция пригород пригов
сорокин на белом коне 
листочек зелёненький фигов 
[она улыбается мне]

вы люди навряд ли поймёте 
верней понимает зверьё 
[в полёте в полёте в полёте 
отважное сердце её]

за пятницей грянет суббота 
поля ощетинит жнивьё 
[свобода свобода свобода 
заветная тайна её]

натура культура мультура 
[а птица горит на лету] 
и вся наша литература 
и вся наша литерату

Сумерки. Октябрь. Деревня.
Жучка лает в конуре.
И горят, горят деревья,
вот и осень на дворе.

Где прибытки, где убытки? 
Мало хватки деловой... 
Шум дождя да стук кибитки
по булыжной мостовой.

Ночь, как шапка, наползает,
путь-дорога далека,
и река перемерзает,
пропуская старика.

По декабрьской лютой стуже
едешь на берег другой. 
Говоришь: “Не будет хуже...” 
Будет хуже, дорогой!

Сизый дым над скотобазой.
Едешь талою водой
по весне голубоглазой
на кобылке молодой.

Что-то слышится родное... 
И пьянеешь без вина, 
и душа твоя в запое 
и надежд полным-полна.

По просёлочной дороге
летом едешь не спеша. 
То в надежде, то в тревоге 
возвышается душа.

Васильки во ржи — от Бога,
Миллионы солнц в росе.
Наша русская дорога...
Наши шелесты в овсе.

Русское лето проходит быстро.
День короче красной строки.
Эта река называется Истра.
Бабочка взлетает с руки.

Закавычена, точно цитата,
жизнь лишь Богу принадлежит.
Бабочка бьётся в лучах заката.
Золото под ногами лежит.

Январское солнце всё выше. 
Мороз. На душе хорошо. 
Я утром на улицу вышел, 
на белый ступил порошок.

С домашним уютом простившись,
иду я дорожкой кривой, 
а рядом то громче, то тише 
дыхание жизни живой.

Летят легковые машины, 
шоссе, как бумага, хрустит,
танцуют деревьев вершины,
безмолвное время летит,

ворона летит или галка?
Всё — таинство, всё — волшебство!
Литая моя зажигалка
не весит почти ничего.

...Cверкает серебряный иней, 
да губы мороз обметал, 
да лёгкий металл алюминий, 
да жизни тяжелый металл.