«Арион»,
«Вертикаль», «Вышгород», «Вокруг
света»,«Вопросы литературы», «Иностранная
литература», «Знамя», «Звезда», «Новая
Польша», «Православное книжное обозрение»
Константин
Ваншенкин. В мое время. — «Знамя»,
2012, № 6 <http://magazines.russ.ru/znamia>.
Две
«рифмующиеся» записи, далеко разнесенные
на пространстве текста.
«Всем
известно, что когда корабль Гагарина
уже пошел со старта, космонавт сквозь
рев и свист воскликнул:
— Поехали!
А между
прочим, это словечко заслуженного
летчика-испытателя СССР, Героя Советского
Союза М. Л. Галлая. Его пригласил С. П.
Королев в Байконур в качестве
инструктора-пилотажника по космическим
полетам при первой группе космонавтов.
Это слово Марк всегда произносил при
начале разбега в своих бесчисленных
испытаниях, и ребята его знали. Юра
выкрикнул „Поехали!” подсознательно,
на вершине эмоций».
«Был
юбилей композитора Д. Тухманова. Я
утверждаю, что эта песня („День Победы”)
зацепила столь многих не только (и не
столько) своей действительно замечательной
мелодией, но еще в большей степени своими
пронзительными словами. Каким же нужно
обладать осознанием собственной
значительности, чтобы ни разу даже не
упомянуть автора „текста” (Вл.
Харитонова)!»
Протоиерей
Артемий Владимиров. Священство — это
«моё всё». Интервью. — «Православное
книжное обозрение», 2012, № 5 (018)
<http://izdatsovet.ru/pko>.
«Вы
помните о тревожных предупреждениях
греческого писателя Нила Мироточивого,
который предвидел, что сребролюбие (а
значит, и деятельность „бытоулучшительных
партий”, по выражению преподобного
Серафима Саровского) является
предвозвестником антихристовой эпохи.
И сегодня немалую опасность для
христианского общества, и в первую
очередь для сословия духовенства, мы
видим в стремлении направить „души
прекрасные порывы” исключительно на
обустройство своей земной жизни. Но не
должно соли потерять присущей ей силы,
нехорошо подмокнуть пороху в церковных
пороховницах! Вот почему мне хотелось
книгу о священстве с названием
лермонтовской повести „Герой нашего
времени”. Таковым героем для русских
людей должен стать не „поп, толоконный
лоб”, а тот персонаж, который был выведен
в заглавии замечательного современного
фильма „Поп”, заставившего общественность
склонить главу пред подвигом сельского
народного пастыря, жизнь которого, как
тонкая червленая нить, была вплетена в
многоскорбную русскую эпопею, драму и
трагедию нашей отечественной истории».
Номер
посвящен Патриаршей литературной премии
имени святых равноапостольных Кирилла
и Мефодия. Отец Артемий был одним из
номинантов в этом году. Примечательно,
что автор сценария фильма «Поп» Александр
Сегень тоже номинировался, и здесь также
— его биография, интервью и отрывок из
его книги.
Олег
Ермаков. Чайхана в Париже. — «Вертикаль»,
Нижний Новгород, 2012, вып. 35.
Поэтичный,
живописный этюд о поездке во Францию.
Вроде бы — ничего такого. Действительно,
афганская чайхана (автора «Афганских
рассказов» в нее странным образом не
пустили), замок, воспоминание о художниках
и картинах, могилы Дебюсси и Моррисона
— и кода: «А индейское лето цвело среди
серых камней, над серыми водами Сены
рыжей листвой платанов, огневело
закатами, изводило тоской одиночества
и невозможностью проникнуть глубже,
перестать быть туристом, чужаком, который
глупо таращится на всё, несмотря на всю
любовь к гогенам-моне, и выглядит дикарем
в дурацкой новенькой одёжке. Разумеется,
лучше всего было хорошенько выпить. Что
я и сделал. Облегчения это не принесло.
Теперь-то смешно: а ведь и сам бунтовал
уже… бездарно, против чего? Дикарь во
мне стремился назад, в родные осины».
В номере
также — об американских связях
Ленина и жизнеописание святого
священномученика Фаддея (Успенского),
утопленного большевиками в выгребной
яме. Автор — В. Цветков — обильно пронизал
свой текст просталинской риторикой,
увы, весьма распространенной сегодня
в историко-православной публицистике
(в провинции — особенно).
Из
современной немецкой поэзии. Лирика
«внучатых племянников». Перевод с
немецкого и вступление Марины Науйокс.
— «Иностранная литература», 2012, № 5
<http://magazines.russ.ru/inostran>.
«Недавно
мне попалась в интернете статья совсем
юного поэта Дирка Хакка о немецкой
лирике XXI века под названием „Нации
поэтов и мыслителей больше не существует”.
Автор опирается на данные опроса,
проведенного в рамках Дня мировой
поэзии, отмечавшегося ЮНЕСКО в 2005 году.
Оказывается, половина опрошенных немцев
уже давно не читает стихов, а среди 20 —
30-летних — две трети не читали их никогда.
Кто из нынешних поэтов, спрашивает Хакк,
известен и необходим своим современникам,
как некогда — великий Гёте? Кто может
растрогать их, как трогали Гейне или
Айхендорф?
На смену
таланту пришла в лучшем случае
мастеровитость, а вместо глубоких чувств
— невнятная скороговорка или социальная
злободневность. Поэты освободили себя
от своей главной обязанности —
рассказывать о внутреннем мире человека.
И особенно, по мнению Хакка, этим грешит
так называемая постмодернистская
поэзия, утерявшая как содержание, так
и традиционную форму. Заметим, что сам
Хакк пишет в подчеркнуто классической
манере, не чураясь даже некоторой
архаичности и вычурности…»
Читать
лирику «племянников» как поэзию
трудно, но она там все же есть. Мы,
кстати, планируем напечатать некоторые
немецкие переводы Марины Науйокс, но
это будут скорее всего миннезингеры.
К
75-летию Льва Лосева. Загадки жизни и
творчества. Беседа Ирины Чайковской
с Соломоном Волковым. — «Звезда»,
Санкт-Петербрург, 2012, № 6
<http://magazines.russ.ru/zvezda>.
«Соломон
Волков: О чем мы не должны забывать:
работа над двухтомником Бродского для
Лосева оказалась тяжкой, я бы даже
сказал, трагической. Он работал над
книгой больше одиннадцати лет.
Ирина
Чайковская: И не застал ее выхода.
С. В.:
Фонд по управлению наследственным
имуществом Бродского не способствовал,
как мне кажется, конструктивной работе.
Я знаю все от самого Лосева, который
рассказывал об этом с невероятной
горечью и усталостью. Всяческие
препятствия, чинимые Фондом, его крайне
удручали. Барзах цитирует: „Все равно
все пропало”, — говорил Лосев вслед за
Ахматовой, а я могу сказать, что он горько
мне жаловался на придирки Фонда.
И. Ч.:
По настоянию Фонда пятьдесят текстов,
первоначально запланированных, не были
включены в „канон”. Лично мне очень
жаль, что в книгу не попало стихотворение
„На независимость Украины”.
С. В.:
Почему Лосев так трагически все это
переживал? Он и уехал-то из России из-за
отсутствия свободы, цензура там была
совершенно невыносима. И когда он от
этого уехал, его в Америке вдруг настигло
что-то похожее. Он шаг за шагом уступал,
требовались все новые и новые уступки.
Под конец своей жизни он оказался в
ситуации, от которой бежал. Это отравило
ему последние месяцы».
Владимир
Козлов. Упоение настоящим: антологические
нулевые. — «Арион», 2012, № 2
<http://magazines.russ.ru/arion>.
«Антологическая
миниатюра в большом количестве оставляет
ощущение тотальной эстетизации, при
которой у условно важных вопросов не
оказывается никаких преимуществ перед
неважными. <…> Поиск настоящего в
своей основе имеет стремление к обретению
чего-то подлинного — это ведь одно
из значений слова „настоящее”.
Безусловно, антологическая миниатюра
причастна к этому поиску подлинного,
но настоящее — не только не всегда
подлинно, но и зачастую противопоставлено
ему». Далее цитируются по большей части
знаковые имена.
Несколько
противоречивый и крайне интересный
текст, в основе которого разбор конкретной
книжки «Ариона». В финале автор пишет,
что поэтика нулевых его утомила, как
«праздник непреходящего упоения
настоящим», и предлагает, «раз уж»
традиция открылась, сделать и следующий
шаг — открыть «ее многообразие».
Александр
Ливергант. Инкогнито проклятое, или
Дело наше веселое. — «Иностранная
литература», 2012, № 5.
Монолог
главного редактора «ИЛ» о переводе и
переводчиках: довольно неожиданный,
жесткий, ироничный и почти в жанре «не
могу молчать». Здесь же — о модном ныне
явлении «переперевода».
«Справедливость
восторжествовала. Мы стали наконец
теми, кто мы есть. В лучшем случае —
невидимками. В худшем — если кому-то
все же пришло в голову вчитаться в наш
текст или — не дай бог! — сравнить его
с оригиналом — скоморохами. Престиж
профессии утерян, говорят переводчики
старой, советской еще, обласканной
школы. Переводчики, которые привыкли
работать медленно, и за славу, и за почет,
и за приличные деньги. А я бы сказал так:
престиж — по профессии. Если ты настоящий
переводчик — тебя нет по определению;
если плохой — лучше б тебя не было. В
самом деле, если смиренно держишься
текста оригинала, ни на шаг не отступаешь
от переводимого автора — тебя едва ли
можно будет прочесть. Если же с автором
„на дружеской ноге”, переписываешь
его, интерпретируешь — читать можно.
Но кого? Не автора. Тебя. Когда перестаешь
быть невидимкой, „творишь из-под автора”,
как выразился Набоков по другому,
впрочем, поводу, то перестаешь быть
переводчиком. Тебя уже числят по другому,
так сказать, департаменту. Заходер не
переводит — пересказывает.
Эти
невеселые рассуждения касаются
переводимых текстов. А как быть с
непереводимыми? Вы уверены, что финн,
аргентинец или китаец, даже умница и
книгочей, оценят по достоинству даже
добросовестно переведенные на финский,
испанский или китайский „Левшу” Лескова
или „Соль” Бабеля?
Отнесемся
же к переводу (прозы — не поэзии) трезво,
как к ремеслу, а не как к творчеству.
Будем держать в уме, что читатель о
переводчике, как правило, даже не
догадывается. Самые талантливые из нас
создают не русскую литературу, а, как
теперь выражаются, „русскую версию”».
Петр
Мицнер. Хватит рабства! — «Новая
Польша», Варшава, 2012, № 3 (139)
<http://www.novpol.ru>.
«Вероятно,
в феврале 1948 года доктор Здислав
Михальский, ординатор варшавской
Преображенской больницы, написал
по-русски листовку, обращенную к советским
солдатам. Ему было 56 лет, и он был весьма
уважаемым врачом. Ожидалось, что в
ближайшее время он будет утвержден в
звании профессора. Ни с одной подпольной
организацией он не был связан. А листовку
он подписал именем мнимого претендента
на царский трон <…> Написанную им в
1948 г. листовку он хотел переслать в
Лондон, в британское Министерство
иностранных дел. Он надеялся, что там
ее напечатают, а затем распространят в
Восточной Европе. Текст должен был
переправить знакомый доктора Михальского,
офицер авиации Владислав Сливинский,
который вскоре был арестован. 12 июня
1948 г. пришли и за автором воззвания. В
то время, когда он подвергался жестоким
допросам (в том числе пыткам), университет
присвоил ему звание профессора».
Сливинского
расстреляли, Михальскому дали семь лет.
Он умер в 1960 году, через тридцать лет
был реабилитирован. Кстати, во время
Первой мировой он служил в русской армии
врачом. Ниже — из второй части редкого,
малодоступного документа. Подписан
текст был сказочно: «Рим, 4 марта 1948 г.
Князь Иван Рюрикович». Сталин назван в
листовке «диктатором большевицкой
империи», «этим старым человеком».
«Воины
Красной Армии! Пусть вашими лозунгами
станут: 1. Личная свобода, т. е. невозможность
ареста без санкции суда. 2. Свобода слова,
т. е. полная свобода печатного слова. 3.
Свобода совести, т. е. абсолютная свобода
политических убеждений!
Освободите
порабощенные народы — венгров, румын,
так настрадавшихся поляков и литовцев
— и идите походом на Москву, на Кремль!
<…> Пусть русский народ сам себе
установит форму власти и поставит во
главе российской республики президента
или республиканского царя! Не убивайте
своих противников, просто прогоните
их. Пусть первым актом свободы будет
акт христианского, православного
прощения для всех направо и налево!
Общая амнистия для всех от Романовых
до Молотова! Пусть все русские люди
вернутся на свою Родину, чтобы там жить,
работать и дышать свободой!»
Александр
Переверзин. Никола Вологодский. Стихи.
— «Арион», 2012, № 2.
В конце
николиного цикла (бережной, я бы
сказал, любовной стилизации-приношения)
— посвященное Ирине Ермаковой
стихотворение о рыбаках. Вот из его
финала:
Если
шторм случится, лодку перевернет,
растворится
сын навсегда в гробовой пучине.
А
старик, наглотавшись соли, до берега
доплывет —
проклинать
себя и до смерти рыдать о сыне.
За
волной на камни накатывает волна,
обезумев,
кричат над причалом кривые птицы,
но
не только их хохотом полночь сейчас
полна —
вот
рыдает старик. Но пора бы остановиться.
Я
придумал все в этом тексте, как автор я
не хочу,
чтоб
он плакал о сыне, а это значит,
он
не будет плакать. Не будет. И я молчу.
Все
молчат.
Только
кто там о сыне плачет?
Наталия
Румянцева. По поводу двух романов. —
«Вопросы литературы», 2012, март-апрель
<http://magazines.russ.ru/voplit>.
«Маяковская
конспирология»: Элли Джонс (США) и Татьяна
Яковлева (Франция). Речь идет о возможной
посмертной «зачистке» «троцкого» следа
в биографии поэта. Весьма доказательно.
Брики, само собою, играют тут первую
скрипку. «Не могло ли получиться, что в
этой ситуации (аккуратно разложенной
и тщательно описанной автором. — П.
К.) образы Троцкого и его соратников
оказались для поэта овеяны романтикой
революции, а Сталин воспринимался
олицетворением приходящей к власти
бюрократии, извращающей ленинские
принципы?»
В номере
также — расшифровки аудиобесед Виктора
Дувакина с Виктором Ардовым и Михаилом
Вольпиным 1960 — 1970-х годов. Рассказывая
Дувакину о журнале «Крокодил» времен
1920-х, Ардов упоминает советского художника
Льва Бродаты (1889 — 1954), роняя, что тот,
будучи по происхождению австрийским
галицийцем, учился в Венской художественной
школе вместе с… Адольфом Гитлером. «Да,
они ровесники с Гитлером. Так. Вот надо
мной картина Бродаты — акварель…
Акварель, изображающая аккурат вот ту
Клязьму, на которой стоит дача, где они
жили. Интересные люди были в „Крокодиле”…»
На
эпистолярные воспоминания Ильи Репина
о Всеволоде Гаршине (публикация Максима
Фролова) и беспощадно-доказательную
критику И. Шайтановым последнего по
времени выхода выпуска «Шекспировских
чтений» я бы тоже обратил специальное
внимание.
Эльжбета
Савицкая. Культурная хроника. — «Новая
Польша», Варшава, 2012, № 3 (139).
«На 75-м
году жизни в Кракове скончался профессор
Анджей Щеклик, один из крупнейших
польских медиков, врач и ученый с мировым
именем, выдающийся гуманист. Он слушал
музыку, читал стихи и писал книги, которые
становились бестселлерами: „Катарсис”
(2002, с предисловием Чеслава Милоша <…>)
и „Кора” (2007). В этих книгах Щеклик
рассматривал связь между медициной и
искусством. <…> Профессор Щеклик
лечил известнейших польских писателей,
в том числе нобелевских лауреатов
Чеслава Милоша и Виславу Шимборскую. В
предисловии к „Коре” благодарность
ему выразил за это Адам Загаевский.
Щеклик опекал также артистов из „Погребка
Под Баранами”. „Он понимал художников,
потому что сам был художником. Медицина
в его исполнении определенно была не
ремеслом, а искусством. Творческие люди
могли вести свою не всегда здоровую
жизнь, потому что много лет о них заботился
он, не раз спасая от опасности”, —
вспоминает Славомир Загорский на
страницах „Газеты выборчей”».
Читаешь
такую новость и вспоминаешь нашего
врача и писателя, автора сценария «Дней
хирурга Мишкина» (с Ефремовым и
Евстигнеевым) — Юрия Крелина, умершего
шесть лет тому назад.
…Слава
богу, здравствует и трудится председатель
Общества православных врачей Москвы
профессор Александр Викторович Недоступ.
Многие литераторы, знаю, благодарны ему
за годы опеки. Так совпало, что сейчас
я слушаю двойной CD — уцелевшие аудиозаписи
святителя Луки (Войно-Ясенецкого),
вступительное слово на этом диске как
раз говорит Недоступ.
Сэм
Сэвидж. Стекло. Перевод с английского
Елены Суриц. — «Иностранная литература»,
2012, № 5.
Новый
роман 72-летнего американского философа,
прозаика и поэта — большая удача журнала.
Книга написана от лица угасающей в
одиночестве (не считая домашней крысы
и аквариумных рыб) старухи-беллетристки.
Читая этот тонкий, психологический
текст, я вспоминал роман Юрия Малецкого
«Игла», и совсем не из-за типологического
подобия героев. И даже не из-за
«перевоплощения» (и там и там — старая
женщина). Оба зашли довольно далеко в
представлении мучительного процесса
расставания с жизнью, погружения в
небытие — вот, наверное, в чем дело.
Ильмар
Томуск. Самое большое привидение.
Перевод с эстонского Марии Мартинсон.
— «Вышгород», Таллинн, 2012, № 1-2.
Этот
эстонский филолог, автор учебника
финского языка и директор Языковой
инспекции — еще и детский писатель,
автор книги «Брат Йоханнес» — о 14-летнем
подростке. Тут несколько новелл —
по-моему, замечательных. О 14-летних
писать, кажется, труднее всего.
Лев
Усыскин. Императорская академия наук
— детям школьного возраста. — «Знамя»,
2012, № 6.
О книге
питерца, поэта и критика Валерия
Шубинского о Михаиле Ломоносове,
выпущенной вслед биографии М. Л. в «ЖЗЛ».
Рассказав о книге, отметив встретившиеся
«осечки» и высоко оценив стилистику,
автор рецензии пишет:
«И еще
один интересный момент. Книге Шубинского
удалось передать научную атмосферу
того времени. Она помогает почувствовать,
какой была общая тональность русской
академической жизни между 1724 и 1774 годами.
Как ни странно, этой генеральной
тональностью оказывается одиночество.
Вернее — совокупность многих человеческих
одиночеств: не слишком радостных судеб
людей, живших в неуютных обстоятельствах
становления государства. Людей
вспыльчивых, нервных, порой не слишком
правдивых и чистых на руку, знакомых с
нуждой и унижениями. В отличие от нас,
вовсе не полагавших, что человек создан
для счастья. Связывало этих людей лишь
одно — совместное участие в большом
деле, в Великом Проекте, величие которого,
по всей видимости, извиняло для них
многое, если не все».
Вера
Шенгелия. Отойти от нормы. — «Вокруг
света», 2012, № 6 (2861) <http://www.vokrugsveta.ru>.
«Иными
словами, понятие нормы в России вывернулось
причудливым образом. Общество не готово
принимать больного с официальным
диагнозом, а больного без диагноза, даже
когда ему правда плохо и нужна помощь,
общество просто не замечает. Если верить
данным Госкомстата, например, в 2010 году
за помощью к психиатрам самостоятельно
обратились 424 000 человек. В той же Америке
только с депрессией к врачам приходят
больше 25 миллионов. При этом дело, к
сожалению, не в том, что в России меньше
больных — количество суицидов, например,
почти вдвое выше, чем в Америке. Просто
в России не распознают болезнь и не
обращаются за помощью.
Потому
что вдруг от антидепрессантов можно
превратиться в овощ, смотреть в одну
точку и пускать слюни? Потому что вдруг
поставят на учет и никогда не возьмут
на работу? Потому, в конце концов, что
пока я думаю, что мой родственник подлец,
его можно просто ненавидеть. Если же
признать, что он болен, то тогда ему
придется помогать. А как помогать
психическим больным? Как им на самом
деле помогать, если ты живешь не в
Америке, где каждый второй знает, что
такое аффективное расстройство, а в
России, где аффективное расстройство
агента Андерсон из сериала Homeland не
только неизвестно, но и незаметно».
Михаил
Шифрин. Оправдание неуча. Зачем нужно
читать книги и учиться, если есть
«Википедия»? — «Вокруг света», 2012, № 6
(2861).
«В 2008
году мне довелось читать в одном детском
лагере лекции о „Вокруг света”. Был
там особый отряд десятиклассников из
богатых семей. Меня предупредили, что
сладу с ними не будет. Якобы вожатых эти
детишки держат за слуг, запретов не
терпят и предаются любви во всех ее
формах. Им-то я и задал волнующий вопрос:
„Говорят, что вы народ не бедный и вам
все гарантировано. Как по-вашему, зачем
нужно много знать?” За банальным ответом
„много знать нужно для того, чтобы быть
умным” последовали куда более глубокие:
„чтобы было что детям рассказать”,
„чтобы мои дети меня уважали”, „чтобы
было что вспоминать в старости”, „чтобы
грамотно с девочкой познакомиться”.
Сказавший это разделил специальный
приз — дыню — с девушкой, которая дала
симметричный ответ: „чтобы грамотно с
мальчиком познакомиться”. Наша лучшая
дыня досталась девушке, покорившей всех
ответом — „чтобы самому себе не
надоесть”. А потом ребята захотели
услышать мою версию. Она была примерно
следующая: „Все вы неизбежно станете
руководителями, и вас будут постоянно
водить за нос, выдавая плохую работу за
хорошую, дешевое за дорогое, провалы за
успехи. Так поведут себя и ваши подчиненные,
чтобы не напрягаться, и ваши руководители,
чтобы использовать вас. Всего вранья
ни по какому интернету не проверишь.
Выходит, вам стоит много знать, чтобы
вас было труднее обмануть”.
Аплодисментов
я не сорвал, но они задумались и сказали:
„Что-то в этом есть”. Прошло четыре
года, а мне и сейчас кажется, что в этом
что-то есть».
М. Ш. —
редактор отдела информации и досье
журнала.
Евгения
Щеглова. Силы зла на литературном
посту, или Когда «ступни ног ей к лицу».
— «Вопросы литературы», 2012, март-апрель.
В
специализированном журнале исследуется
феномен расплодившихся ныне, условно
говоря, «антиахматовых». Интересно
замечание Е. Щ. о том, что стоило Катаевой
вынуть из своих сочинений такую важнейшую
составляющую, как личная ненависть
(я думаю, все-таки имеющую в своем генезисе
глубоко сознательную провокативность),
как проект посыпался. Содержащийся
в статье перечень диффамаций и
передергиваний, неприкрытой лжи у
авторов подобного «антилитературоведения»
— также впечатляет.
Составитель
Павел Крючков