«Арион», «Вертикаль», «Вышгород», «Вокруг света»,«Вопросы литературы», «Иностранная литература», «Знамя», «Звезда», «Новая Польша», «Православное книжное обозрение»
Константин Ваншенкин. В мое время. — «Знамя», 2012, № 6 <http://magazines.russ.ru/znamia>.
Две «рифмующиеся» записи, далеко разнесенные на пространстве текста.
«Всем известно, что когда корабль Гагарина уже пошел со старта, космонавт сквозь рев и свист воскликнул:
— Поехали!
А между прочим, это словечко заслуженного летчика-испытателя СССР, Героя Советского Союза М. Л. Галлая. Его пригласил С. П. Королев в Байконур в качестве инструктора-пилотажника по космическим полетам при первой группе космонавтов. Это слово Марк всегда произносил при начале разбега в своих бесчисленных испытаниях, и ребята его знали. Юра выкрикнул „Поехали!” подсознательно, на вершине эмоций».
«Был юбилей композитора Д. Тухманова. Я утверждаю, что эта песня („День Победы”) зацепила столь многих не только (и не столько) своей действительно замечательной мелодией, но еще в большей степени своими пронзительными словами. Каким же нужно обладать осознанием собственной значительности, чтобы ни разу даже не упомянуть автора „текста” (Вл. Харитонова)!»
Протоиерей Артемий Владимиров. Священство — это «моё всё». Интервью. — «Православное книжное обозрение», 2012, № 5 (018) <http://izdatsovet.ru/pko>.
«Вы помните о тревожных предупреждениях греческого писателя Нила Мироточивого, который предвидел, что сребролюбие (а значит, и деятельность „бытоулучшительных партий”, по выражению преподобного Серафима Саровского) является предвозвестником антихристовой эпохи. И сегодня немалую опасность для христианского общества, и в первую очередь для сословия духовенства, мы видим в стремлении направить „души прекрасные порывы” исключительно на обустройство своей земной жизни. Но не должно соли потерять присущей ей силы, нехорошо подмокнуть пороху в церковных пороховницах! Вот почему мне хотелось книгу о священстве с названием лермонтовской повести „Герой нашего времени”. Таковым героем для русских людей должен стать не „поп, толоконный лоб”, а тот персонаж, который был выведен в заглавии замечательного современного фильма „Поп”, заставившего общественность склонить главу пред подвигом сельского народного пастыря, жизнь которого, как тонкая червленая нить, была вплетена в многоскорбную русскую эпопею, драму и трагедию нашей отечественной истории».
Номер посвящен Патриаршей литературной премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. Отец Артемий был одним из номинантов в этом году. Примечательно, что автор сценария фильма «Поп» Александр Сегень тоже номинировался, и здесь также — его биография, интервью и отрывок из его книги.
Олег Ермаков. Чайхана в Париже. — «Вертикаль», Нижний Новгород, 2012, вып. 35.
Поэтичный, живописный этюд о поездке во Францию. Вроде бы — ничего такого. Действительно, афганская чайхана (автора «Афганских рассказов» в нее странным образом не пустили), замок, воспоминание о художниках и картинах, могилы Дебюсси и Моррисона — и кода: «А индейское лето цвело среди серых камней, над серыми водами Сены рыжей листвой платанов, огневело закатами, изводило тоской одиночества и невозможностью проникнуть глубже, перестать быть туристом, чужаком, который глупо таращится на всё, несмотря на всю любовь к гогенам-моне, и выглядит дикарем в дурацкой новенькой одёжке. Разумеется, лучше всего было хорошенько выпить. Что я и сделал. Облегчения это не принесло. Теперь-то смешно: а ведь и сам бунтовал уже… бездарно, против чего? Дикарь во мне стремился назад, в родные осины».
В номере также — об американских связях Ленина и жизнеописание святого священномученика Фаддея (Успенского), утопленного большевиками в выгребной яме. Автор — В. Цветков — обильно пронизал свой текст просталинской риторикой, увы, весьма распространенной сегодня в историко-православной публицистике (в провинции — особенно).
Из современной немецкой поэзии. Лирика «внучатых племянников». Перевод с немецкого и вступление Марины Науйокс. — «Иностранная литература», 2012, № 5 <http://magazines.russ.ru/inostran>.
«Недавно мне попалась в интернете статья совсем юного поэта Дирка Хакка о немецкой лирике XXI века под названием „Нации поэтов и мыслителей больше не существует”. Автор опирается на данные опроса, проведенного в рамках Дня мировой поэзии, отмечавшегося ЮНЕСКО в 2005 году. Оказывается, половина опрошенных немцев уже давно не читает стихов, а среди 20 — 30-летних — две трети не читали их никогда. Кто из нынешних поэтов, спрашивает Хакк, известен и необходим своим современникам, как некогда — великий Гёте? Кто может растрогать их, как трогали Гейне или Айхендорф?
На смену таланту пришла в лучшем случае мастеровитость, а вместо глубоких чувств — невнятная скороговорка или социальная злободневность. Поэты освободили себя от своей главной обязанности — рассказывать о внутреннем мире человека. И особенно, по мнению Хакка, этим грешит так называемая постмодернистская поэзия, утерявшая как содержание, так и традиционную форму. Заметим, что сам Хакк пишет в подчеркнуто классической манере, не чураясь даже некоторой архаичности и вычурности…»
Читать лирику «племянников» как поэзию трудно, но она там все же есть. Мы, кстати, планируем напечатать некоторые немецкие переводы Марины Науйокс, но это будут скорее всего миннезингеры.
К 75-летию Льва Лосева. Загадки жизни и творчества. Беседа Ирины Чайковской с Соломоном Волковым. — «Звезда», Санкт-Петербрург, 2012, № 6 <http://magazines.russ.ru/zvezda>.
«Соломон Волков: О чем мы не должны забывать: работа над двухтомником Бродского для Лосева оказалась тяжкой, я бы даже сказал, трагической. Он работал над книгой больше одиннадцати лет.
Ирина Чайковская: И не застал ее выхода.
С. В.: Фонд по управлению наследственным имуществом Бродского не способствовал, как мне кажется, конструктивной работе. Я знаю все от самого Лосева, который рассказывал об этом с невероятной горечью и усталостью. Всяческие препятствия, чинимые Фондом, его крайне удручали. Барзах цитирует: „Все равно все пропало”, — говорил Лосев вслед за Ахматовой, а я могу сказать, что он горько мне жаловался на придирки Фонда.
И. Ч.: По настоянию Фонда пятьдесят текстов, первоначально запланированных, не были включены в „канон”. Лично мне очень жаль, что в книгу не попало стихотворение „На независимость Украины”.
С. В.: Почему Лосев так трагически все это переживал? Он и уехал-то из России из-за отсутствия свободы, цензура там была совершенно невыносима. И когда он от этого уехал, его в Америке вдруг настигло что-то похожее. Он шаг за шагом уступал, требовались все новые и новые уступки. Под конец своей жизни он оказался в ситуации, от которой бежал. Это отравило ему последние месяцы».
Владимир Козлов. Упоение настоящим: антологические нулевые. — «Арион», 2012, № 2 <http://magazines.russ.ru/arion>.
«Антологическая миниатюра в большом количестве оставляет ощущение тотальной эстетизации, при которой у условно важных вопросов не оказывается никаких преимуществ перед неважными. <…> Поиск настоящего в своей основе имеет стремление к обретению чего-то подлинного — это ведь одно из значений слова „настоящее”. Безусловно, антологическая миниатюра причастна к этому поиску подлинного, но настоящее — не только не всегда подлинно, но и зачастую противопоставлено ему». Далее цитируются по большей части знаковые имена.
Несколько противоречивый и крайне интересный текст, в основе которого разбор конкретной книжки «Ариона». В финале автор пишет, что поэтика нулевых его утомила, как «праздник непреходящего упоения настоящим», и предлагает, «раз уж» традиция открылась, сделать и следующий шаг — открыть «ее многообразие».
Александр Ливергант. Инкогнито проклятое, или Дело наше веселое. — «Иностранная литература», 2012, № 5.
Монолог главного редактора «ИЛ» о переводе и переводчиках: довольно неожиданный, жесткий, ироничный и почти в жанре «не могу молчать». Здесь же — о модном ныне явлении «переперевода».
«Справедливость восторжествовала. Мы стали наконец теми, кто мы есть. В лучшем случае — невидимками. В худшем — если кому-то все же пришло в голову вчитаться в наш текст или — не дай бог! — сравнить его с оригиналом — скоморохами. Престиж профессии утерян, говорят переводчики старой, советской еще, обласканной школы. Переводчики, которые привыкли работать медленно, и за славу, и за почет, и за приличные деньги. А я бы сказал так: престиж — по профессии. Если ты настоящий переводчик — тебя нет по определению; если плохой — лучше б тебя не было. В самом деле, если смиренно держишься текста оригинала, ни на шаг не отступаешь от переводимого автора — тебя едва ли можно будет прочесть. Если же с автором „на дружеской ноге”, переписываешь его, интерпретируешь — читать можно. Но кого? Не автора. Тебя. Когда перестаешь быть невидимкой, „творишь из-под автора”, как выразился Набоков по другому, впрочем, поводу, то перестаешь быть переводчиком. Тебя уже числят по другому, так сказать, департаменту. Заходер не переводит — пересказывает.
Эти невеселые рассуждения касаются переводимых текстов. А как быть с непереводимыми? Вы уверены, что финн, аргентинец или китаец, даже умница и книгочей, оценят по достоинству даже добросовестно переведенные на финский, испанский или китайский „Левшу” Лескова или „Соль” Бабеля?
Отнесемся же к переводу (прозы — не поэзии) трезво, как к ремеслу, а не как к творчеству. Будем держать в уме, что читатель о переводчике, как правило, даже не догадывается. Самые талантливые из нас создают не русскую литературу, а, как теперь выражаются, „русскую версию”».
Петр Мицнер. Хватит рабства! — «Новая Польша», Варшава, 2012, № 3 (139) <http://www.novpol.ru>.
«Вероятно, в феврале 1948 года доктор Здислав Михальский, ординатор варшавской Преображенской больницы, написал по-русски листовку, обращенную к советским солдатам. Ему было 56 лет, и он был весьма уважаемым врачом. Ожидалось, что в ближайшее время он будет утвержден в звании профессора. Ни с одной подпольной организацией он не был связан. А листовку он подписал именем мнимого претендента на царский трон <…> Написанную им в 1948 г. листовку он хотел переслать в Лондон, в британское Министерство иностранных дел. Он надеялся, что там ее напечатают, а затем распространят в Восточной Европе. Текст должен был переправить знакомый доктора Михальского, офицер авиации Владислав Сливинский, который вскоре был арестован. 12 июня 1948 г. пришли и за автором воззвания. В то время, когда он подвергался жестоким допросам (в том числе пыткам), университет присвоил ему звание профессора».
Сливинского расстреляли, Михальскому дали семь лет. Он умер в 1960 году, через тридцать лет был реабилитирован. Кстати, во время Первой мировой он служил в русской армии врачом. Ниже — из второй части редкого, малодоступного документа. Подписан текст был сказочно: «Рим, 4 марта 1948 г. Князь Иван Рюрикович». Сталин назван в листовке «диктатором большевицкой империи», «этим старым человеком».
«Воины Красной Армии! Пусть вашими лозунгами станут: 1. Личная свобода, т. е. невозможность ареста без санкции суда. 2. Свобода слова, т. е. полная свобода печатного слова. 3. Свобода совести, т. е. абсолютная свобода политических убеждений!
Освободите порабощенные народы — венгров, румын, так настрадавшихся поляков и литовцев — и идите походом на Москву, на Кремль! <…> Пусть русский народ сам себе установит форму власти и поставит во главе российской республики президента или республиканского царя! Не убивайте своих противников, просто прогоните их. Пусть первым актом свободы будет акт христианского, православного прощения для всех направо и налево! Общая амнистия для всех от Романовых до Молотова! Пусть все русские люди вернутся на свою Родину, чтобы там жить, работать и дышать свободой!»
Александр Переверзин. Никола Вологодский. Стихи. — «Арион», 2012, № 2.
В конце николиного цикла (бережной, я бы сказал, любовной стилизации-приношения) — посвященное Ирине Ермаковой стихотворение о рыбаках. Вот из его финала:
Если шторм случится, лодку перевернет,
растворится сын навсегда в гробовой пучине.
А старик, наглотавшись соли, до берега доплывет —
проклинать себя и до смерти рыдать о сыне.
За волной на камни накатывает волна,
обезумев, кричат над причалом кривые птицы,
но не только их хохотом полночь сейчас полна —
вот рыдает старик. Но пора бы остановиться.
Я придумал все в этом тексте, как автор я не хочу,
чтоб он плакал о сыне, а это значит,
он не будет плакать. Не будет. И я молчу.
Все молчат.
Только кто там о сыне плачет?
Наталия Румянцева. По поводу двух романов. — «Вопросы литературы», 2012, март-апрель <http://magazines.russ.ru/voplit>.
«Маяковская конспирология»: Элли Джонс (США) и Татьяна Яковлева (Франция). Речь идет о возможной посмертной «зачистке» «троцкого» следа в биографии поэта. Весьма доказательно. Брики, само собою, играют тут первую скрипку. «Не могло ли получиться, что в этой ситуации (аккуратно разложенной и тщательно описанной автором. — П. К.) образы Троцкого и его соратников оказались для поэта овеяны романтикой революции, а Сталин воспринимался олицетворением приходящей к власти бюрократии, извращающей ленинские принципы?»
В номере также — расшифровки аудиобесед Виктора Дувакина с Виктором Ардовым и Михаилом Вольпиным 1960 — 1970-х годов. Рассказывая Дувакину о журнале «Крокодил» времен 1920-х, Ардов упоминает советского художника Льва Бродаты (1889 — 1954), роняя, что тот, будучи по происхождению австрийским галицийцем, учился в Венской художественной школе вместе с… Адольфом Гитлером. «Да, они ровесники с Гитлером. Так. Вот надо мной картина Бродаты — акварель… Акварель, изображающая аккурат вот ту Клязьму, на которой стоит дача, где они жили. Интересные люди были в „Крокодиле”…»
На эпистолярные воспоминания Ильи Репина о Всеволоде Гаршине (публикация Максима Фролова) и беспощадно-доказательную критику И. Шайтановым последнего по времени выхода выпуска «Шекспировских чтений» я бы тоже обратил специальное внимание.
Эльжбета Савицкая. Культурная хроника. — «Новая Польша», Варшава, 2012, № 3 (139).
«На 75-м году жизни в Кракове скончался профессор Анджей Щеклик, один из крупнейших польских медиков, врач и ученый с мировым именем, выдающийся гуманист. Он слушал музыку, читал стихи и писал книги, которые становились бестселлерами: „Катарсис” (2002, с предисловием Чеслава Милоша <…>) и „Кора” (2007). В этих книгах Щеклик рассматривал связь между медициной и искусством. <…> Профессор Щеклик лечил известнейших польских писателей, в том числе нобелевских лауреатов Чеслава Милоша и Виславу Шимборскую. В предисловии к „Коре” благодарность ему выразил за это Адам Загаевский. Щеклик опекал также артистов из „Погребка Под Баранами”. „Он понимал художников, потому что сам был художником. Медицина в его исполнении определенно была не ремеслом, а искусством. Творческие люди могли вести свою не всегда здоровую жизнь, потому что много лет о них заботился он, не раз спасая от опасности”, — вспоминает Славомир Загорский на страницах „Газеты выборчей”».
Читаешь такую новость и вспоминаешь нашего врача и писателя, автора сценария «Дней хирурга Мишкина» (с Ефремовым и Евстигнеевым) — Юрия Крелина, умершего шесть лет тому назад.
…Слава богу, здравствует и трудится председатель Общества православных врачей Москвы профессор Александр Викторович Недоступ. Многие литераторы, знаю, благодарны ему за годы опеки. Так совпало, что сейчас я слушаю двойной CD — уцелевшие аудиозаписи святителя Луки (Войно-Ясенецкого), вступительное слово на этом диске как раз говорит Недоступ.
Сэм Сэвидж. Стекло. Перевод с английского Елены Суриц. — «Иностранная литература», 2012, № 5.
Новый роман 72-летнего американского философа, прозаика и поэта — большая удача журнала. Книга написана от лица угасающей в одиночестве (не считая домашней крысы и аквариумных рыб) старухи-беллетристки. Читая этот тонкий, психологический текст, я вспоминал роман Юрия Малецкого «Игла», и совсем не из-за типологического подобия героев. И даже не из-за «перевоплощения» (и там и там — старая женщина). Оба зашли довольно далеко в представлении мучительного процесса расставания с жизнью, погружения в небытие — вот, наверное, в чем дело.
Ильмар Томуск. Самое большое привидение. Перевод с эстонского Марии Мартинсон. — «Вышгород», Таллинн, 2012, № 1-2.
Этот эстонский филолог, автор учебника финского языка и директор Языковой инспекции — еще и детский писатель, автор книги «Брат Йоханнес» — о 14-летнем подростке. Тут несколько новелл — по-моему, замечательных. О 14-летних писать, кажется, труднее всего.
Лев Усыскин. Императорская академия наук — детям школьного возраста. — «Знамя», 2012, № 6.
О книге питерца, поэта и критика Валерия Шубинского о Михаиле Ломоносове, выпущенной вслед биографии М. Л. в «ЖЗЛ». Рассказав о книге, отметив встретившиеся «осечки» и высоко оценив стилистику, автор рецензии пишет:
«И еще один интересный момент. Книге Шубинского удалось передать научную атмосферу того времени. Она помогает почувствовать, какой была общая тональность русской академической жизни между 1724 и 1774 годами. Как ни странно, этой генеральной тональностью оказывается одиночество. Вернее — совокупность многих человеческих одиночеств: не слишком радостных судеб людей, живших в неуютных обстоятельствах становления государства. Людей вспыльчивых, нервных, порой не слишком правдивых и чистых на руку, знакомых с нуждой и унижениями. В отличие от нас, вовсе не полагавших, что человек создан для счастья. Связывало этих людей лишь одно — совместное участие в большом деле, в Великом Проекте, величие которого, по всей видимости, извиняло для них многое, если не все».
Вера Шенгелия. Отойти от нормы. — «Вокруг света», 2012, № 6 (2861) <http://www.vokrugsveta.ru>.
«Иными словами, понятие нормы в России вывернулось причудливым образом. Общество не готово принимать больного с официальным диагнозом, а больного без диагноза, даже когда ему правда плохо и нужна помощь, общество просто не замечает. Если верить данным Госкомстата, например, в 2010 году за помощью к психиатрам самостоятельно обратились 424 000 человек. В той же Америке только с депрессией к врачам приходят больше 25 миллионов. При этом дело, к сожалению, не в том, что в России меньше больных — количество суицидов, например, почти вдвое выше, чем в Америке. Просто в России не распознают болезнь и не обращаются за помощью.
Потому что вдруг от антидепрессантов можно превратиться в овощ, смотреть в одну точку и пускать слюни? Потому что вдруг поставят на учет и никогда не возьмут на работу? Потому, в конце концов, что пока я думаю, что мой родственник подлец, его можно просто ненавидеть. Если же признать, что он болен, то тогда ему придется помогать. А как помогать психическим больным? Как им на самом деле помогать, если ты живешь не в Америке, где каждый второй знает, что такое аффективное расстройство, а в России, где аффективное расстройство агента Андерсон из сериала Homeland не только неизвестно, но и незаметно».
Михаил Шифрин. Оправдание неуча. Зачем нужно читать книги и учиться, если есть «Википедия»? — «Вокруг света», 2012, № 6 (2861).
«В 2008 году мне довелось читать в одном детском лагере лекции о „Вокруг света”. Был там особый отряд десятиклассников из богатых семей. Меня предупредили, что сладу с ними не будет. Якобы вожатых эти детишки держат за слуг, запретов не терпят и предаются любви во всех ее формах. Им-то я и задал волнующий вопрос: „Говорят, что вы народ не бедный и вам все гарантировано. Как по-вашему, зачем нужно много знать?” За банальным ответом „много знать нужно для того, чтобы быть умным” последовали куда более глубокие: „чтобы было что детям рассказать”, „чтобы мои дети меня уважали”, „чтобы было что вспоминать в старости”, „чтобы грамотно с девочкой познакомиться”. Сказавший это разделил специальный приз — дыню — с девушкой, которая дала симметричный ответ: „чтобы грамотно с мальчиком познакомиться”. Наша лучшая дыня досталась девушке, покорившей всех ответом — „чтобы самому себе не надоесть”. А потом ребята захотели услышать мою версию. Она была примерно следующая: „Все вы неизбежно станете руководителями, и вас будут постоянно водить за нос, выдавая плохую работу за хорошую, дешевое за дорогое, провалы за успехи. Так поведут себя и ваши подчиненные, чтобы не напрягаться, и ваши руководители, чтобы использовать вас. Всего вранья ни по какому интернету не проверишь. Выходит, вам стоит много знать, чтобы вас было труднее обмануть”.
Аплодисментов я не сорвал, но они задумались и сказали: „Что-то в этом есть”. Прошло четыре года, а мне и сейчас кажется, что в этом что-то есть».
М. Ш. — редактор отдела информации и досье журнала.
Евгения Щеглова. Силы зла на литературном посту, или Когда «ступни ног ей к лицу». — «Вопросы литературы», 2012, март-апрель.
В специализированном журнале исследуется феномен расплодившихся ныне, условно говоря, «антиахматовых». Интересно замечание Е. Щ. о том, что стоило Катаевой вынуть из своих сочинений такую важнейшую составляющую, как личная ненависть (я думаю, все-таки имеющую в своем генезисе глубоко сознательную провокативность), как проект посыпался. Содержащийся в статье перечень диффамаций и передергиваний, неприкрытой лжи у авторов подобного «антилитературоведения» — также впечатляет.
Составитель Павел Крючков