Генерозова Елена Леонидовна родилась в Новосибирске, детство и юность провела в поселке Северный на границе Московской и Тверской областей. Окончила биолого-химический факультет МПГИ им. Ленина. Автор книги стихотворений «Австралия» (2012). Живет в Москве.

Елена Генерозова

_*

ВНЕ ЗЕМНЫХ ЧУДЕС

Твоим — еще веселья, приоткрой

Хмельному Санте — свистнет в медный рог,

Мешок со смехом свалит на порог —

И на покой.

Тебе самой —

Тепла из шерсти коз,

Из кос с колен для молодых козлят.

С невидимой руки

Выгуливает пары Внук Мороз,

И шрамы от коньков всю ночь болят

Под рукавом реки.

В краю, где спят, где в долгой вышине,

В хрустящих кронах зреют снегири,

Гостинца жду для декабря внутри:

Оставишь мне

Белил для грунта, угольной сурьмы,

Чтоб свежей кистью, вне земных чудес,

Вне долговой тюрьмы,

На цыпочках войти в притихший лес

Со словарем зимы.

_*

Было так,

Как раньше уже не будет,

В глубине февраля, за прежними городами,

Где морское стадо движется к водопою

В поисках рек (свежей крови),

Этому не поверь, никому и подавно —

Что ж и верить, ежели не запомнил —

Прорицание вёльвы, россказни для глухих.

Молодые львы, молодые волны,

Прядая гривой, играя в прятки, смеясь,

Зашагали они, привязь ослабив, вырвавшись жадно,

Уничтожая все, кроме добра,

С белым на собственности и знаменах,

В тот момент, когда ты собралась в дорогу.

Задудели трубы заводов, волынки неба,

Затрещали шоссе под сапогами военных,

Все морские народы выбрали центровых

И устремились в центр своих континентов,

В тот момент, когда ты по лестнице поднималась,

Волоча за собой

Дробность фактур, сети внутренних связей,

На последней ступеньке видела коридор,

Сотни дверей со вставленными ключами,

В каждой комнате три бездомных царя —

Царь для мозгов, два другие для рук и лона,

Красный чиж щиплет им ухо, звенит серьгою,

Не оборачивайся, Наташа,

Не то увидишь,

Как подвергаются кипячению,

Смешиванию и выпариванию,

Осторожной возгонке,

Коагуляции, растворению,

Плавке, фильтрации, отвердеванию,

Запечатыванию и хранению,

В том крыле,

Где покатилась моя голова.

Там, на другом берегу Балтийского моря,

Люди, такие высокие, в вязаных шапках,

Ходят, и, задевая всё время небо,

Облака метут, ясно у них в округе.

В тех краях зима не зима, а большая сказка —

Ляжет путь на праздничных санках от дома к дому,

А у нас иначе, у нас, как идешь по кромке,

Все следы за тобой размывает волна морская.

Если ты богат, то не видишь восхода солнца —

Золотое всегда с тобой, ни к чему кичиться,

А у нас не так, а у нас на заре карманы

Вместо звонких монет янтарем шумящим набиты.

Собери в дорогу рюкзак, позабудь о главном,

Просуши сигареты и варежки на камине,

Долог срок, но пока говорлива память,

Буду ждать вестей, зимнюю почту:

Доплывет ли облако — высыплется снегами,

Долетит ли ветер — свистнет флейтами в соснах,

Что тебе, мой Свен, еще рассказать о наших? —

До гнилой весны и куцего лета долго,

Как с большой земли на другую большую землю

Через длинную воду дневного света.

_{* *}

_*

…пришла как-то утром с луга ноги в росе с головы до пят в росе

Улдис Берзиньш

В этой книге темного переплета

Дверцу откроешь — выпадет, что придется:

Травяное сердечко, ломкий гербарий.

Выскользнуло из пальцев легкое что-то

На колени, на дно колодца

Золотой трухой, сказками в старой

Мельнице у воды — весела, говорлива,

И у ручья ждала совсем не подруга

(Перечти, потом снова начни сначала),

Там к заутрени медные переливы,

Там — липа цвела, там пришла как-то утром с луга —

Ноги в росе, передником вытирала.

Перебери по буквам случившееся не с нами —

Свадьбы, причастия, что там еще было,

Похороны, крестины, новые лица —

Пальцы жгло невиданными цветами,

Спрятать куда бы, между листами вложила,

Да позабыла в хлопотах, где хранится.

Пробеги еще небо и землю взглядом

По берегам и дождю ныне и присно,

Перелистывая года, привыкая к боли,

Знаю конец — постареет твоя отрада.

Высохнет цвет между страницами жизни,

Библия ли, лечебник, не все равно ли.

_*

Ведро не брякнет, похоронит лес

Его следы, зажатые в спирали.

Когда б не лаз, где рыжий вор пролез,

Перетаскал всех дур бы, но застряли

Вдвоем с добычей горестной в зубах

(Такой переполох, вставайте, люди),

Казнь после страха, но сначала — страх.

Сейчас я расскажу, как это будет.

Хозяин дома переждёт испуг,

Бубня под нос, что, мол, по горло сыты,

Решится закурить, увидит вдруг

В густой дали, где дверь окна открыта —

Трепещет Эос, убегают сны

И первый снег запорошил ступени —

Куриный Бог, он снимет со стены

Двенадцатый калибр и выйдет в сени,

В последний раз мелькнут горбы холмов,

Где облако, но месяц ровно светел,

Проснется пёс, размажут крылья кровь,

Где шум возник, а шум ему ответил,

Меж тем как день назад на голоса

На разные, как любят человеки,

Нарядный петушок кричал: «Лиса

Несет меня за темные леса

И ледяные реки».

Проведи меня

Сквозь воздушную арку дней,

Сквозь дворовое детство, простуду, страницы книг,

Через верные сказки — чем далее, тем страшней,

Непотребные сны и корявый чужой язык,

Через грохот вокзалов (покуда не началось),

Через кроны деревьев, плоды и зерно дождя,

Через правила, стены и — самое трудное — сквозь

Снегопады под утро, дыхание переведя,

Не щадя по дорогам ни времени, ни штиблет,

Собирая в котомку, что встретилось на пути,

Посвети путеводной, пока различаю свет,

Сквозь майданы, какие там надобно, проведи,

Под имперские своды — к вершинам бесцветных гор,

К деревам и собакам, к зеркальным разливам рек,

Где забили свинью, и щетину скребет костер,

Где охотники вышли на свежий снег.