БЫТЬ НАГОТОВЕ

Кекова Светлана Васильевна родилась на Сахалине. По образованию филолог (в 2010 году защитила докторскую диссертацию). Автор нескольких поэтических сборников и литературоведческих книг, в том числе посвященных творчеству Николая Заболоцкого и Арсения Тарковского. Стихи Светланы Кековой переводились на многие европейские языки. Лауреат нескольких литературных премий. Постоянный автор нашего журнала. Живет в Саратове.

Светлана Кекова

_*

БЫТЬ НАГОТОВЕ

_{* *}

_*

_{Если птица летит на свободу —}

_{бьётся сердце у птицы внутри…}

_{Не смотри на меня как на воду,}

_{на меня как на пламя смотри.}

_{Если я твои ласки приемлю —}

_{значит, ты не боишься огня…}

_{Не смотри на меня, как на землю,}

_{как на воздух смотри на меня.}

_{Волны моря — солёные глыбы,}

_{это море бушует во мне,}

_{и плывут разноцветные рыбы}

_{где-то там, на большой глубине.}

_{В дивный ад, в голубую могилу}

_{ты нисходишь, как в призрачный сон,}

_{чтобы соль, потерявшую силу,}

_{взять в ладони и выбросить вон.}

_{Складки волн, их извивы, изгибы}

_{замирают в предсмертной тоске —}

_{и лежат разноцветные рыбы}

_{на камнях и на мокром песке.}

_{* *}

_*

Элеоноре Денисовой

В кастрюльке бедной картошка сварена,

вода в корыте для стирки вспенена.

Душа молчит, как Татьяна Ларина,

или как Анна грустит Каренина.

Глядит луна сквозь стекло оконное,

сквозь ставни домика деревенского,

а наслаждение беззаконное

царит, как крест над могилой Ленского.

О, как нам хочется жить в Обломовке,

держать в ладонях плоды антоновки,

ночами звёзды считать огромные,

входить без страха в аллеи тёмные,

не знать, что в будущем Анна Снегина

в одежду белую вновь оденется,

что охлаждённый, как ум Онегина,

напиток жизни в стакане пенится.

_{* *}

_*

Не могу понять, по чьей вине я стала заклинательницей слов,

и зачем деревья, пламенея, закрывают лето на засов,

и зачем заканчивает осень на груди рубаху листьев рвать,

и зачем опять святой Амвросий созывает ангельскую рать.

Рано утром по дороге сельской дождь идёт, как много лет назад…

Как бы мне доехать до Козельска, заглянуть бы в Сергиев Посад,

помянуть там Влада и Наташу, услыхать синицы голосок

и увидеть, как из чаши в чашу погребальный сыплется песок.

Вот октябрь от холода и скуки гонит к югу роту мурашей,

ночь слепая простирает руки к освещённой стороне вещей,

тополь в одеянии богатом — словно церковь Спаса на крови,

и вздыхает на холме покатом старый вяз, взыскующий любви.

Нет любви — и смысла нет в пейзаже, и поэту не хватает сил

у истока слов стоять на страже, как стоит Архангел Михаил.

Что мне старость, поздняя расплата, молодость над пропастью во ржи,

как спасти мне атом от распада, слово — от сияния и лжи?

23 (10) октября

св. Амросия Оптинского

_{* *}

_*

1. Мне сказал один таинственный человек,

что глаза души не имеют ресниц и век,

оттого — сказал он — не может уснуть душа,

и она трепещет, огнём неземным дыша.

2. Мне сказал один таинственный господин:

«Ты меня послушай и слёзы свои утри!

Тот, кто был когда-то так сильно тобой любим,

устремился с волшебной лампой в кантон Ури.

Что за жизнь в кантоне, там столько чудесных мест!

Там сидит на троне Ставрогин, сжимая крест».

3. Мне шепнул на ухо мой ангел, мой страж ночной:

«Посмотри, дома, где жила ты, стоят пусты,

а в остывшей за ночь любви,

как в золе печной,

запоздалым блеском чужие блестят кресты —

и одно распятье другой заслоняет крест…

А хозяин волшебной лампы не пьёт, не ест.

4. А хозяин лампы стыдится своих седин,

он живёт один, и зовут его Аладдин.

Он когда-то джиннов гонял, как простых ворон,

и в себе самом самозванца сажал на трон,

он любил гореть — и над пламенем руки греть,

но глаза души не хотят на него смотреть.

5. Остывает лава, как стык океанских плит,

образуя камень по имени ставролит,

в этом камне души людей и животных спят,

от воды до суши здесь мир навсегда распят,

и на этом камне стоит человек святой,

и горит огнём камень-крест под его пятой…

_{* *}

_*

₁

Я траву читаю, словно простую книжицу.

Костянику рву, ежевику ем,

в огороде сажаю ижицу —

вдруг да вырастет куст,

будто слово с заглавной буквою…

Обернётся буква морошкой, брусникой, клюквою.

Я читаю небо, на звёзды смотрю сквозь тернии,

вспоминаю изредка лето в Тверской губернии —

там холмы высокие, озёра глубокие, а над ними

небеса украшены радугами двойными.

₂

Как мне было сладко в объятьях

пространства бренного,

обо всём забыв, Августина читать Блаженного,

от озёр солёных брести к водоёму пресному,

от земного града ко граду лететь небесному,

и купаться в таволге,

в белом доннике,

в жёлтом вереске,

и любить тебя, и на землю пасть, и разбиться вдребезги.

Набухают реки, как на запястье вены,

происходят в звёздах тайные перемены.

₃

Наступило время книгу судьбы дочитывать,

наступило время сердце своё испытывать

и просить у Бога в порыве слепой отваги:

— Сотвори мне, Господи,

новое тело из слёзной влаги!

11 июля 2013

_{* *}

_*

Зеркала и мелкие озёра,

рисовые зёрна в узелке…

Ищет осень повод для позора,

метит воздух пробою Перке.

Мчатся старики в вагонах спальных,

льётся с неба тонкая вода,

клёны в переулках привокзальных

ждут зимы, как Страшного Суда.

Непреклонной осени работа —

знак, напоминание, укор.

Жизнь идёт, слетает позолота,

пышный упраздняется декор.

И внезапно наступает счастье:

вспоминает ночью старичок

след Перке на худеньком запястье,

белый, словно снег, воротничок.

_{* *}

_*

Подходя к рубежу, мы подводим итог.

Мы исследуем жизнь — непрерывный поток

вещества, растворённого в слове.

Обстоятельства места — полынь и ковыль.

Обстоятельства времени — глина и пыль.

Образ действия — быть наготове.

Дополнением косвенным нашей вины

были ночи и дни непомерной длины,

где ловили мы лунные блики

на предметах и признаках. Розы цвели,

вавилонские ивы касались земли,

пряча нас, как преступник — улики.

Если утром забыть, что вокруг — вещество,

и отвергнуть родство, и примерить вдовство,

изваянием встать у порога,

то увидишь, как медленно дождь моросит,

как, раскинувши крылья, в пространстве висит

ездовое животное бога.

Да, призвание птицы — над миром лететь

и не знать, что пространство похоже на клеть,

и не видеть причин настоящих,

для того чтобы тело избавить от уз

и разрушить навеки незримый союз —

связь сказуемых и подлежащих.

Мы уже позабыли, где нечет, где чёт,

но под камень лежачий вода не течёт,

и без слёз не бывает сиянья.

Если ты бессловесен — ты гол как сокол…

Мы исследуем смерти безличный глагол

в запоздалом огне покаянья.

_{* *}

_*

Чужие вещи, облака и птицы,

и вещества текучие частицы,

молекулы дождя и света кванты.

жуки-сектанты, пчёлы-арестанты,

большая щука в ледяном кристалле

и мёртвый человек на пьедестале,

улитки, слизни, дождевые черви,

огромный тополь в серебре и черни,

и крыс полки, которые в остроге

томятся, как языческие боги, —

все те, кто не представлен был к награде,

опять сошлись на призрачном параде.

Соединив страданье с наслажденьем,

последнее рыдание — с томленьем,

расцвет горячей крови — с увяданьем

и судорогу смерти — с ожиданьем

бессмертия, они любовь воруют

и в мировом пространстве маршируют.

Лови скорей волненье, свет и влагу,

переноси их трепет на бумагу,

а тех, кто стали пеплом и алмазом,

не отдавай пустым словам и фразам…