Безносов Денис Дмитриевич родился в 1988 году в Москве. Поэт, критик, переводчик. Стихи и переводы публиковались в журналах «Крещатик», «Новая Юность», «Homo Legens», «Воздух», «Урал» и других. Совместно с Арсеном Мирзаевым подготовил к изданию двухтомное издание Тихона Чурилина (М., 2012) и книгу переводов Вирхилио Пиньеры (М., 2014).
В
настоящее время работает заведующим
отделом культурных программ и проектной
деятельности Российской государственной
детской библиотеки. Живет в Москве. Со
стихами в «Новом мире» выступает впервые.
Денис Безносов
*
ПОСЛАНИЕ ПРЕДМЕТУ
воззвах
что появляется из глубин
пены земли бетона песка
что принимается за предмет
белый немой привычный таким
нам представляется без одежд
старых иных протертых его
вид перевернутый и его
горло когда смолкает язык
вверх поднимается по ноге
дышит ползет смекает себя
в нем израсходовав все шаги
пятки свернув в утробу стремит
что растворяется там прикрыв
телом своим размеры себя
так пресмыкается что сочтя
тело свое примером других
а человек
иль не затем он
в. ходасевич
не затем ли что б забыть прорастают
дабы знал изучающий глину
меру в спокойном осязании
упругой массы
разветвленной по бокам распростертой
из себя корневище исторгнув
листья увечны искривленные
в чешуйках мокрых
дабы видел каково мышц побега
полотно у подножия стебля
кверху над пылью заостренного
вращенья ради
не затем ли из таких явлен этот
чтоб забыть заблудившись в фрагментах
всюду случайно перевернутых
в процессе роста
прорисован был и стерт предыдущий
не успев примелькаться другому
место послушно подготовлено
гостеприимно
среда обитания
в ночь деревьями материя выбелена
из клюва льется вяло расположив
себя над телом чей извилист
теплый скелет в чешую завернут
и расходятся по собственным туловищам
садятся рядом ноздри раздув жуки
в зубах сжимают инструменты
рты повернув к храмовидной чаще
желобами проследовав вкопанная
в суглинок рыхлый дышит внутри вода
клюет объедки у подножья
дуба живет в глубине распухшей
отрекаясь от искомого туловища
увечно мясо бьется внутри нее
к тому же знает осязанье
массу руки к насекомым близясь
не ощупывай не прячься под притолокой
от пришлых тел не слушай животных птиц
и нас кого расположили
между стеной и окном наружу
вместо этого присутствуй где следовало
остаться предкам или расставь других
вдоль края у стекла витрины
где на крюках шестеренки крыльев
грек фотографирует лаокоона
так продолжается бодр наблюдатель из трех наблюдателей
самый бесплотный пепельно-серое тело не в фокусе
в центре меж этими телом лежащим и телом распахнутым
согнуты руки ноги которого в смерть окунаются
слепнут фигуры лошадь на фоне не замечая
лица статичны собраны вместе в общее фото
сосредоточенно смотрят нагие три одинаковых
взгляда бесполых трех наблюдателей что андрогинами
кажутся серые непринужденно на двух умирающих
смотрят спокойно сверху на третьего полностью мертвого
к городу прямо рысью спокойной вниз без препятствий
бывшая прежде деревом скачет лошадь живая
слитые с плоскостью шесть манекенов три с человеческим
обликом трое будучи вроде бы тоже подобными
людям искусственны ненастоящи но обязательны
чтобы вершилась цель равнодушия так продолжается
бодр наблюдатель третий бесплотный видный частично
сквозь промежутки не целиковым кажется телом
необязательны эти пустые ослепшие статуи
те что спокойно смотрятся в мертвые лица которые
в небо направлены их не заметив вне композиции
с правого боку после поставлены для наблюдения
смотрятся в лица пепельно-серых трех равнодушно
мертво лежащих в позах открытых слепо на камне
гимн зубу
другим сломленным не чета оный
целых восемь пломб в нем побывало
над фундаментом между трех стенок
давно первая развоплотилась
да развалины от второй где-то
внутри скрытые может остались
третьей разве что силуэт виден
но впоследствии четвертой пломбы
почти цельная плоть сохранилась
а вот пятая пала под гнетом
верхней челюсти пищи насущной
тоже самое с шестою стало б
седьмой если бы не сладил рядом
мастер но она распалась вскоре
тогда новую сваял восьмую
но со временем и она пала
гнета тяжкого не стерпев нынче
здесь девятую пора воздвигнуть
созидания истин во имя
разрушению всего переча
предметы падающие навзничь
точкой мелкой внутри явь измеряя в вещь
так был сомкнут теперь пятясь к стеклу куда
из утробы возник в линзу кривясь
этот внизу ради живущих там
в яме возле других есть распростерто дно
для ног мягких в песок стертых для плотных рук
погружаясь туда глубже покрыв
губы клочком ткани прохожий ждет
в щели между костей мышц сухожилий в жест
вдет их оклик не знать больше чем должно чем
разрешили сейчас смотрят бубнят
что-то зрачки спрятав касаясь лба
точен каждый кивок всхлип непонятен но
дан им прежде сидят в месте где много есть
истощенных существ тихо они
речи хрипят в стены вживленным им
яма слышит таких кто забывает кто
был там молча куда вещи их сносят чтоб
пристращались к местам темным потом
кожу свою к стеклам подносит кто
ими полон загон им предоставлен день
их тел облик един замкнут их общих шаг
остаются в нутре липком внутри
тонут они лица направив вверх
послание предмету
слышат зовет их тускл
тел пористый позвоночник
видный едва ли здесь
где выращен перед прочим
годный на то чтоб быть
меж вспененной перемычкой
и пустотой куда
отправился прежде прочих
коих скормив углам
разомкнутым ослепленным
прячут порой в себе
в укромное где спокойно
видел слова зрачок
им явленный в промежутке
между стеной и тем
что собрано здесь напротив
им подчинясь вменив
условиям измененным
неким себя поют
их старости пыльной гимны
их разглядев оставь
привычное отстраненно
после чего из тех
для прочего различайся
Опубликовано в Журнале №12