МОЯ ВЕСТФАЛИЯ

Ольга Иванова (Яблонская Ольга Евгеньевна) родилась и живет в Москве. Окончила Литературный институт им. А. М. Горького. Автор семи поэтических сборников, один из которых, «Ода улице» (М., Тверь, 2000), вышел под литературным псевдонимом Полина Иванова.

В подборке сохранены авторская пунктуация и орфография.

Ольга Иванова

*

МОЯ ВЕСТФАЛИЯ

* *

*

скрытое здесь от досужего ока

ширится где-то внутри...

в эту пробоину с левого бока

просто замри и смотри —

как несгибаемо (пусть и незримо),

в любящих Отчих руках,

как непреложно и неоспоримо,

всепобеждающе как,

мимо восторгов её, содроганий,

мимо притрав и утрат,

вне апологий и вне поруганий,

в горний Его вертоград

из увядающей этой юдоли,

в умном безмолвии вод,

меж берегами блаженства и боли

лодочка жизни плывёт...

триптих

1

не убивай. ни женщины, ни Бога —

в твоём раю. одна твоя тревога...

сиротства ледяная полынья...

не отдавай беспамятству эдема:

уйдёт идея — с ней уйдёт и дева,

земная тень бесплотная твоя...

не умирай. ни недруга, ни друга —

в моём аду. лишь изморось и вьюга…

не отдавай меня небытию!

не совладать средь этакой позёмки

с крылами, поелику слишком ломки, —

не обогреть вестфалию твою...

2

вестфалия! — как волгло в этом звуке…

где сплошь зашиты рты, разжаты руки,

разъяты оробевшие сердца…

как много там — смятения и мести…

и вместе с тем — Цветения и вместе —

Порханья над — в ладонях у Творца…

и Верности, и Вечности, и Вести…

и в тот же час, и всё на том же месте,

с рукою на обветренной губе,

на чаше Правды гирькою невеской —

пренепорочной вечною невестой —

душа моя, поющая — тебе.

3

да что — душа (сдана тебе без бою),

когда уже самой своей судьбою

пою тебе, фартовый Птицелов,

всей участью (привременной и вечной) —

помимо этой данности увечной,

помимо этой музыки и слов,

помимо тьмы, где всё ещё томимы,

вне фабулы, помимо пантомимы,

сиреной, ужасающей парнас,

незримые лады перебирая, —

всей прелестью утраченного рая,

всей лепотою Замысла о нас…

любовь

где сызмлада оно в запрете —

прокатиться в её карете,

где джекпота не подарили —

покадриться в её кадрили,

что твоя на балу ростова,

там утопия — беспонтова

(юже сроду не расхлебала

катька маслова — после бала).

и при взгляде в — см. выше — свете

(с-под вуали, канвы в кювете,

где же дело, увы, за малым)

на уже инфернально-алым

(как и олово — в глотке — слова)

отливающего былова

дотлевающие поленья —

ни малейшего умиленья.

попытка верности

Руки, которые не нужны

Милому, — служат М и р у...

М. Цветаева

всей сердцевиной знаю,

всею тоской утробы:

смертна любовь земная.

и по всему — пора бы —

медля на этой тризне,

бдя над её могилой,

смолкнуть уже — о жизни... —

жизнь молчалива, милый.

смертна любовь земная.

и вероломна — память...

но — достоверно знаю:

пусть и высоко — падать,

пусть и нельзя слабее —

голос, и крылья слабы, —

с нею — дана тебе я,

а без неё — была бы

вымученной женою

целому миру, милый.

стелою соляною.

мукой окаменелой.

пусть — окаянство дрожи,

сумерки да метель в ней, —

с нею — смертельно, друже,

да без неё — смертельней.

письмо

в робы вокабул, витийств, разночтений —

жажду во что ни одень —

чем ожидания невоплотимей,

тем безутешнее — тень.

только едва ли потом адресату

скажет земное письмо:

влито мучение — в музыку эту,

или Молчанье само...

некогда — двери в темнице планиды.

неги пустой кабинет.

в трауре — высь. и в слезах — аониды.

и утешения — нет.

диптих

1

ибо отнят от ны (трепещи, требуха!)

вытряхающий все потроха,

чтоб истаяла плоть, что твоя пахлава,

рвущий нахер её покрова,

призывающий лечь (озорно, грозово!),

раздевающий голос его,

раз оторвана волей Благого Отца

от его дорогого лица,

где на миг оглянуться — и впрямь умереть, —

не шустри за остатнюю треть…

в двух саженях от трапа, среди дьюти фри,

соляною фигурой замри…

2

не покинь меня, друже… на вёрсты окрест —

ни души, ни просвета, ни зги…

просто подле побудь, и не снесть этот крест,

а хотя б не упасть помоги…

в этих дебрях эреба не зренье обресть —

полноту слепоты претерпеть...

это море безмолвия вброд перебресть,

перегресть, переплыть, перепеть…

просто подле постой как свидетель простой

на холсте поднебесной пустой,

аки света пятно на её полотне,

аки память об этом пятне…

* *

*

хвала всемирной паутине!

где не единожды, не дважды,

а и вовеки — не дозваться,

в какой заведомой пустыне

преставиться от этой жажды —

задачкою не задаваться...

и думкою не изводиться —

на вираже какого круга,

на вакханалии, на тризне —

тебе не пить уже водицы

c лица единственного друга,

к кому дорога — дольше жизни...

* *

*

глыбы вымершего града,

ратуша в дыму.

настежь — дверь, во рже — ограда.

глухо — в терему.

юже нишу, лорелея, —

мимо слёз и слов —

запалишь, не сожалея,

с четырёх углов.

нешто в небушко обронишь,

взяв на карандаш:

лепше заживо схоронишь,

жить — уже не дашь.

эскиз

как отчаянное око

под бичующею бровью,

неземно и одиноко,

как и мы с моей любовью,

хорохорясь и топырясь

(в устьи — млечное, мучное),

как расцветший чёрный ирис —

небо летнее ночное…

поэт

надысь — архангел, реющий в зените,

забив на муравьиный марафон,

а ныне (обломилось, извините) —

во прахе умирающий грифон,

как нож, вонзая царственный, звериный,

алмазный зрак в надмирну черноту,

в осаде камарильи комариной

безропотно катающий во рту

беззубый рык как некий символ веры

(какой — судьба! — сугубый зоосад),

дерзнувший просочиться в эти сферы,

из этих сфер низринутый назад...

вселенная в игрушечной вольере...

(бессилие — как мир, оно старо)...

______________________

не пей вина, гертруда брат сальери

не сдюжит вера — вырулит перо