ДЕТСКОЕ ЧТЕНИЕ С ПАВЛОМ КРЮЧКОВЫМ

Помаленьку. Детские годы в жизни взрослых. Часть 2

Маша, дочь поэта Александра Леонтьева, начала печататься с 5-ти лет.

Мама: Машенька, редактор журнала «Простокваша» собирает детские стихи. Ты дашь что-нибудь свое?

Маша: Меня напечатают, и будут знать много людей, как папу?

Мама: Ну, ты к папиной-то славе не примазывайся.

Маша: Нет-нет, мамочка, я все понимаю… но мы все немножко пишем…

Из рукописи к будущей книги о детях (архив Сергея Васильева)

В прошлом выпуске нашей колонки мы благодарно вспомнили о классическом труде Корнея Чуковского «От двух до пяти» (известный литератор «напоминательно» ввел нас в тему, которую начал разрабатывать еще в 1910-е годы) и кратко обозначили те книги, которые будут представлены ниже. Это сегодняшние, существующие книги. Я надеялся, что дождусь еще одной, о которой не упомянул.

На тот момент она еще не стала рукописью, но была только собранием файлов, часть которых автор-составитель — волгоградец Сергей Васильев — любезно прислал мне для ознакомления. Вот — фрагмент из его письма ко мне. «Пока еще книжка не выстроена, но мне кажется, что в ней должно быть три раздела: первый — то, что говорят сегодняшние дети (я над ним еще буду работать), второй — „Дети пишут Богу”, который я нашел в Интернете, — этот раздел практически готов, осталось только получить благословение от его авторов¹, а третий раздел пусть называется „Классика жанра”, в который можно было бы поместить часть книги Корнея Ивановича „От двух до пяти”. Издателя я уже нашел, как написать книгу тоже придумал. Посмотри, если будет время, а если идея устроит, я попросил бы тебя сочинить предисловие».

Но книги я не дождался: замечательный поэт и редактор легендарного детского журнала «Простокваша» Сергей Евгеньевич Васильев умер в конце января этого года, не дожив до своего шестидесятилетия. Светлая ему память. Робко понадеюсь, что начатый им труд будет кем-нибудь продолжен и — закончен. Знаю только, что некоторые из его друзей откликнулись и уже начинали делиться с Сергеем сокровищами из своих домашних архивов…

К тем же книгам, которые аннотировались в прошлом выпуске («Даша» и «Настя» Николая Заикина, «Данькины байки» Михаила Горелика и «Расскажу про Пятилапа» Алексея Алехина), добавились еще две, вышедшие из печати уже после публикации первой части нашего «Детского чтения…».

Это — весьма богатый и парадный сборник Ларисы Максимовой «Детский лепет», с подзаголовком: «Что нам рассказали дети знаменитых родителей», и — первая детская книга писателя Вадима Месяца «О Тёме и Варе на воздушном шаре», которую он сочинил вместе со своими старшими детьми, вот этими, чьи имена — в названии.

…Из книг литератора и юриста Николая Заикина «Даша» и «Настя» (с подзаголовком-маркером «Детские рассказики для взрослых»)² нетрудно догадаться, что дети у автора, как говорится, «поздние».

Когда я приехал в редакцию правового научно-практического журнала «Законность», старейшего юридического издания России, разменявшего девятый десяток существования (Н. Заикин возглавляет редакцию более двух десятилетий), ко мне вышел энергичный человек с короткой седой стрижкой. Он крепко пожал мне руку, а через минуту мы уже пили чай и разговаривали так, как будто знакомы не один год, — доверительно и тепло. В конце концов, дети у меня тоже — «поздние», правда, в отличие от Николая Петровича — два мальчика.

«Удивительны детские озарения:

— Папа, значит, ты мальчиком родился?

Насте, вероятно, еще трудно представить меня в таком качестве — слишком уж большая дистанция между мной сегодняшним (63-летним) и мальчиком, которым я, конечно, когда-то был…» («Настя»).

Обе книжки Николая Заикина завершаются его небольшими стихотворными подборками (главный мотив этих этюдов: благодарное изумление перед Промыслом, открывшим человеку во второй половине жизни — неизведанное чудо любви и гармонии). «…Пока за ними поспеваю, / На волю Божью уповаю, / Что поживу еще, а там — / Он все расставит по местам».

В старинной книге «Матерям о детских журналах» (1911), из которой, как из семечка, и выросли «Маленькие дети», вскорости переименованные в «От двух до пяти», Чуковский утверждал, что все маленькие дети — гениальны, что психически нормальный малыш не только стремительно познает окружающий его с рождения мир, но и парадоксальным образом участвует в его творении.

О том же говорит в предисловии к «Даше» известный отечественный психолог и педагог, автор теории так называемого контекстного обучения Андрей Вербицкий, который напоминает, что творчество — закон нормального психического развития ребенка. А если говорить о творчестве на примере развития и роста конкретного малыша — маленькой Даши Заикиной, — то окажется, что процесс воспитания направлен не только от взрослого к ребенку. «Ребенок не в меньшей мере сам воспитывает взрослого. Это не морализаторство, а живое творчество ребенка».

Николай Заикин вел свой «дневник отца» по всем «направлениям» сразу — он, конечно же, следил за развитием детского словотворчества и гениальной «нелогичной логикой» своих дочек («Ставлю сковородку в раковину, крышка остается на столе. Подходит Даша, берет ее, интересуется: — А где сковородка от этой крышки?..»), но главное — заботливо присматривался и прислушивался к их душевному росту, с удивлением замечая, что и сам возрастает рядом с ними.

«У детей бывает удивительная деликатность и, как ни странно, одновременно четкость выражения мысли.

У нас побывал гость. Настя его видела в первый раз. Потом спрашиваю дочку:

— Ну как он тебе? Понравился?

— Когда я его увидела, то подумала, что это не к нам.

Конечно, задавать дополнительные вопросы никакой надобности не было» («Настя»).

В который раз замечу, что книги, подобные «Даше» и «Насте», лишь тогда становятся литературой, а не собранием материалов для чьей-нибудь научно-исследовательской работы по психологии малых детей, когда их пишет именно профессиональный литератор (кстати, в разговоре выяснилось, что первая художественная книга Николая Петровича вышла из печати, когда ему было 60 лет, что он бывал слушателем знаменитой литературной студии И. Волгина «Луч» и многое другое). Что же до темы «поздних» детей, то самого Николая Заикина мама родила, когда ей было 42 года.

Книга эссеиста, литературоведа и культуролога Михаила Горелика «Байки про Даньку» «выпущена» пять лет тому назад, в 2011 году, в США³. Мои кавычки означают изумление перед тиражом. Нет, правда-правда, там, в конце, так и написано — «Тираж: 7 экземпляров». Робко догадываюсь, что это, скорее всего, по числу близких родственников героя — внука Михаила Яковлевича. Разумеется, внешний вид издания ничем не подсказывает такой цифры: ныне, как мы знаем, опрятную, «типографского вида» книжку можно выпустить и в количестве «одна штука» — за рубежом подобная издательская практика давным-давно отлажена.

«Байки про Даньку» — книга для многих. Она, так сказать, многовозрастная (это я все про тираж размышляю), но не так уж и проста в чтении. Я хотел сказать, что временами она загадочна, как, впрочем, загадочна и притягательна вся эссеистика Михаила Горелика.

Кажется, лучше всего эту книжку объясняет авторская аннотация на обложке.

«Собрание баек про четырехлетнего мальчика, про его приключения, а также приключения его мамы, его папы, его дедушки и его бабушки в Америке, в России, на двух полюсах, в океане, в воздухе, в стране эльфов и на вершине Джомолунгмы. Члены семьи постоянно норовят встать на голову: понятно, что мир с этой позиции видится нетривиально. Бытовые истории перемешаны с фантастическими, реалистические — с абсурдистскими, детские — со взрослыми. Визуальный ряд виртуален. Элементы черного юмора, постмодернистской литературной и культурологической игры. Комедия масок. Карнавал. И в то же время сага о семейной любви».

Тут я, пожалуй, буду сворачиваться, тем более что о «Байках…» заразительно писал в нашем журнале мой коллега Владимир Губайловский (см.: «Книжная полка Владимира Губайловского», «Новый мир», 2013, № 5). Кстати, некоторые байки про Даньку можно прочитать на сайте журнала «Лехаим».

Нет, все-таки еще кое-что скажу. Мне очень понравились задания и вопросы — в конце отдельных этюдов. Даже самые простые, вот как в одной из первых баек, когда Данька отказался идти гулять, объяснив маме, что его покинули силы. Ну, то есть — убежали в темный лес, где их съели дикие звери. Забегая вперед сообщим, что все кончилось хорошо, беглецы отыскались. «Вопрос: тебя когда-нибудь покидали силы?» О, о!..

Не могу также не вспомнить, что в 2005-м, 2006-м и 2009 годах Горелик напечатал в «Новом мире» несколько культурологических эссе из цикла «Детское чтение».

Михаил Яковлевич писал о сочинениях Льва Толстого и Виктора Драгунского (о сливовой косточке, отеческом наставлении и манной каше), о произведениях Людмилы Улицкой, Мамина-Сибиряка и Катаева (об Одинокой Мыши, о Серой Шейке и лукавом старичке из «Дудочки и кувшинчика»). О князе Владимире Одоевском, американской журналистке и поэтессе Джудит Вайорст. Ну и о Колобке. Том самом, что от бабушки и от дедушки.

Два слова о собрании речений отпрысков знаменитых родителей — «Детский лепет»⁴, упомянутом в начале нашей колонки. Не дешевое, надо сказать, издание. Я купил его для музея Чуковского — «чтоб было», — тем более что в аннотации там ссылаются (а как же иначе!) все на ту же «От двух до пяти».

Эти детские миниинтервью, на страничку-полторы, когда-то печатались в газете «Аргументы и факты» и в журнале «STORY» — в эпоху покойного ныне редактора и журналиста Владимира Чернова, который очень поддержал этот проект. Детей тут много, целая куча, одного автобуса не хватит, ежели на пикник поехать. И — да, все известные фамилии. Начинается с интервью девочки Дины, дочери Бориса Немцова (записано в 2008-м), затем идет пятилетний сын шансонье Сергея Трофимова — Иван, потом — семилетняя Даша, дочка барда и поэта Олега Митяева. Закрывают сборник сын Тутты Ларсен — Лука («Я крутой и клевый парень»), дочь режиссера Астрахана и пятилетний Мартин Авербух (да-да, фигурное катание, танцы на льду, чемпион мира и т. п.).

Увы, здесь хочешь не хочешь, но досужий читатель (отнесу, пожалуй, и себя к ним) примется вычитывать из этих блиц-бесед нечто другое. Боюсь, что устройство детской психологии или творчества его заинтересует в последнюю очередь. Он будет вычитывать информацию об известных семьях.

О том, например, удается ли этим детям полноценно общаться со своими звездными «предками» или их воспитывают бабушки-дедушки да няньки-мамки (думаю, однако, что допреж печати эти интервью вычитывались родителями).

Лариса Максимова, конечно, очень хотела отнестись к детям серьезно. Но — уберите фамилии родителей, не говорите никому, чьи это отпрыски. И что? И ничего. И книги этой — почти что и нет. А может, и есть. И тогда интереснее всего здесь говорят о мечтах. Откроем безфамильно. Девочка. Семь лет. Дочь президента Московской… молчу.

«А у тебя есть мечта?

У меня есть две мечты. Одна маленькая, а другая большая. С какой начинать?

С маленькой.

Я очень хочу полететь на рейсовом самолете.

А сейчас ты на каком летаешь?

У папы есть свой личный самолет.

А почему нельзя иногда на рейсовом?

Да вы не знаете моего папу! Он вообще может испортить любой праздник! Все время командует! Хотя главная в доме — мама!

Разве?

Папа — главный в семье, а в доме — мама!

А вторая мечта какая?

Я хочу уменьшиться в размере.

Зачем?

Чтобы стать такой, как мои игрушки! И тогда я с ними буду все время играть!!!»

P. S. Детские книги известных писателей и редакторов Алексея Алехина и Вадима Месяца замечательны помимо прочего тем, что это — их первые детские книжки.

Месяц, как донесла разведка, возможно, родит еще не одну.

К нашей теме они, действительно, примыкают, что называется, боком. Но не сказать о них я не могу. Это сугубо родительские книжки (алехинский «Пятилап» издан «Клевером», а Вадим Месяц вышел в привычно-родном ему «Русском Гулливере»). Самым захватывающим для меня явилась безудержная фантазия этих приключений. Да, перед сном. Да, на прогулке. Да, в машине, рассекая по американским ли, российским ли трассам. А не так ли и Корней наш Иванович складывал своего «Крокодила», ровно сто лет тому назад, в поезде Петербург — Гельсинфорс — когда вез своего хныкающего сына, которого задело телегой, — к финскому доктору?

Здесь, слава Богу, все были здоровы, но кто ж ляжет спать без сказки или будет слушать аудиокниги, когда за рулем папа-писатель?

Только у Алехина фантазии чуть более камерные, уютно-домашние (хотя экзотики тут не меньше, чем в каком-нибудь диснеевском мультфильме⁵), Месяц же со чады и домочадцы будет чуть «побуйнее». Впрочем, хороши обе книжки. Я жалею лишь о том, что на задней обложке «Пятилапа» нет фотографии маленького алехинского Никиты, для которого это все и сочинялось. Я его увидел уже очень взрослым, повыше отца будет.

Месяц же поместил себя и своих старших — в такие фотокружочки. Вот они — Варя с ключиком в руке, и Тёма — на подушке, рука под щекой, сияющие глаза.

«Мы старались выдумать что-то, чего не читали раньше в книжках и не видели в кино» (Вадим Месяц). «...Лучше просто читать истории по штучке. После ужина. На ночь. Или в другое подходящее время. После можно к ним даже какое-нибудь свое пятилапское приключение присочинить, я разрешаю. И заранее говорю, что именно так все и было» (Алексей Алехин).