ДЕТСКОЕ ЧТЕНИЕ С
ПАВЛОМ КРЮЧКОВЫМ
Помаленьку.
Детские годы в жизни взрослых. Часть 2
Маша, дочь поэта
Александра Леонтьева, начала печататься
с 5-ти лет.
Мама: Машенька,
редактор журнала «Простокваша» собирает
детские стихи. Ты дашь что-нибудь свое?
Маша: Меня напечатают,
и будут знать много людей, как папу?
Мама: Ну, ты к папиной-то
славе не примазывайся.
Маша: Нет-нет, мамочка,
я все понимаю… но мы все немножко пишем…
Из рукописи к
будущей книги о детях (архив Сергея
Васильева)
В прошлом выпуске нашей колонки
мы благодарно вспомнили о классическом
труде Корнея Чуковского «От двух до
пяти» (известный литератор «напоминательно»
ввел нас в тему, которую начал разрабатывать
еще в 1910-е годы) и кратко обозначили те
книги, которые будут представлены ниже.
Это сегодняшние, существующие книги. Я
надеялся, что дождусь еще одной, о которой
не упомянул.
На тот момент она еще не стала
рукописью, но была только собранием
файлов, часть которых автор-составитель
— волгоградец Сергей Васильев — любезно
прислал мне для ознакомления. Вот —
фрагмент из его письма ко мне. «Пока еще
книжка не выстроена, но мне кажется, что
в ней должно быть три раздела: первый —
то, что говорят сегодняшние дети (я над
ним еще буду работать), второй — „Дети
пишут Богу”, который я нашел в Интернете,
— этот раздел практически готов, осталось
только получить благословение от его
авторов,
а третий раздел пусть называется
„Классика жанра”, в который можно было
бы поместить часть книги Корнея Ивановича
„От двух до пяти”. Издателя я уже нашел,
как написать книгу тоже придумал.
Посмотри, если будет время, а если идея
устроит, я попросил бы тебя сочинить
предисловие».
Но книги я не дождался: замечательный
поэт и редактор легендарного детского
журнала «Простокваша» Сергей Евгеньевич
Васильев умер в конце января этого года,
не дожив до своего шестидесятилетия.
Светлая ему память. Робко понадеюсь,
что начатый им труд будет кем-нибудь
продолжен и — закончен. Знаю только,
что некоторые из его друзей откликнулись
и уже начинали делиться с Сергеем
сокровищами из своих домашних архивов…
К тем же книгам, которые
аннотировались в прошлом выпуске («Даша»
и «Настя» Николая Заикина, «Данькины
байки» Михаила Горелика и «Расскажу
про Пятилапа» Алексея Алехина), добавились
еще две, вышедшие из печати уже после
публикации первой части нашего «Детского
чтения…».
Это — весьма богатый и парадный
сборник Ларисы Максимовой «Детский
лепет», с подзаголовком: «Что нам
рассказали дети знаменитых родителей»,
и — первая детская книга писателя Вадима
Месяца «О Тёме и Варе на воздушном шаре»,
которую он сочинил вместе со своими
старшими детьми, вот этими, чьи имена —
в названии.
…Из книг литератора и юриста
Николая Заикина «Даша» и «Настя» (с
подзаголовком-маркером «Детские
рассказики для взрослых»)2
нетрудно догадаться, что дети у автора,
как говорится, «поздние».
Когда я приехал в редакцию
правового научно-практического журнала
«Законность», старейшего юридического
издания России, разменявшего девятый
десяток существования (Н. Заикин
возглавляет редакцию более двух
десятилетий), ко мне вышел энергичный
человек с короткой седой стрижкой. Он
крепко пожал мне руку, а через минуту
мы уже пили чай и разговаривали так, как
будто знакомы не один год, — доверительно
и тепло. В конце концов, дети у меня тоже
— «поздние», правда, в отличие от Николая
Петровича — два мальчика.
«Удивительны детские озарения:
— Папа, значит, ты мальчиком
родился?
Насте, вероятно, еще трудно
представить меня в таком качестве —
слишком уж большая дистанция между мной
сегодняшним (63-летним) и мальчиком,
которым я, конечно, когда-то был…»
(«Настя»).
Обе книжки Николая Заикина
завершаются его небольшими стихотворными
подборками (главный мотив этих этюдов:
благодарное изумление перед Промыслом,
открывшим человеку во второй половине
жизни — неизведанное чудо любви и
гармонии). «…Пока за ними поспеваю, / На
волю Божью уповаю, / Что поживу еще, а
там — / Он все расставит по местам».
В старинной книге «Матерям о
детских журналах» (1911), из которой, как
из семечка, и выросли «Маленькие дети»,
вскорости переименованные в «От двух
до пяти», Чуковский утверждал, что все
маленькие дети — гениальны, что
психически нормальный малыш не только
стремительно познает окружающий его с
рождения мир, но и парадоксальным образом
участвует в его творении.
О том же говорит в предисловии
к «Даше» известный отечественный
психолог и педагог, автор теории так
называемого контекстного обучения
Андрей Вербицкий, который напоминает,
что творчество — закон нормального
психического развития ребенка. А если
говорить о творчестве на примере развития
и роста конкретного малыша — маленькой
Даши Заикиной, — то окажется, что процесс
воспитания направлен не только от
взрослого к ребенку. «Ребенок не в
меньшей мере сам воспитывает взрослого.
Это не морализаторство, а живое творчество
ребенка».
Николай Заикин вел
свой «дневник отца» по всем «направлениям»
сразу — он, конечно же, следил за развитием
детского словотворчества и гениальной
«нелогичной логикой» своих дочек
(«Ставлю сковородку в раковину, крышка
остается на столе. Подходит Даша, берет
ее, интересуется: — А где сковородка от
этой крышки?..»), но главное — заботливо
присматривался и прислушивался к их
душевному росту, с удивлением
замечая, что и сам возрастает рядом с
ними.
«У детей бывает удивительная
деликатность и, как ни странно, одновременно
четкость выражения мысли.
У нас побывал гость. Настя его
видела в первый раз. Потом спрашиваю
дочку:
— Ну как он тебе? Понравился?
— Когда я его увидела, то подумала,
что это не к нам.
Конечно, задавать дополнительные
вопросы никакой надобности не было»
(«Настя»).
В который раз замечу, что книги,
подобные «Даше» и «Насте», лишь тогда
становятся литературой, а не собранием
материалов для чьей-нибудь
научно-исследовательской работы по
психологии малых детей, когда их пишет
именно профессиональный литератор
(кстати, в разговоре выяснилось, что
первая художественная книга Николая
Петровича вышла из печати, когда ему
было 60 лет, что он бывал слушателем
знаменитой литературной студии И.
Волгина «Луч» и многое другое). Что же
до темы «поздних» детей, то самого
Николая Заикина мама родила, когда ей
было 42 года.
Книга эссеиста, литературоведа
и культуролога Михаила Горелика «Байки
про Даньку» «выпущена» пять лет тому
назад, в 2011 году, в США.
Мои кавычки означают изумление перед
тиражом. Нет, правда-правда, там, в конце,
так и написано — «Тираж: 7 экземпляров».
Робко догадываюсь, что это, скорее всего,
по числу близких родственников героя
— внука Михаила Яковлевича. Разумеется,
внешний вид издания ничем не подсказывает
такой цифры: ныне, как мы знаем, опрятную,
«типографского вида» книжку можно
выпустить и в количестве «одна штука»
— за рубежом подобная издательская
практика давным-давно отлажена.
«Байки про Даньку» — книга для
многих. Она, так сказать, многовозрастная
(это я все про тираж размышляю), но не
так уж и проста в чтении. Я хотел сказать,
что временами она загадочна, как, впрочем,
загадочна и притягательна вся эссеистика
Михаила Горелика.
Кажется, лучше всего эту книжку
объясняет авторская аннотация на
обложке.
«Собрание баек про
четырехлетнего мальчика, про его
приключения, а также приключения его
мамы, его папы, его дедушки и его бабушки
в Америке, в России, на двух полюсах, в
океане, в воздухе, в стране эльфов и на
вершине Джомолунгмы. Члены семьи
постоянно норовят встать на голову:
понятно, что мир с этой позиции видится
нетривиально. Бытовые истории перемешаны
с фантастическими, реалистические — с
абсурдистскими, детские — со взрослыми.
Визуальный ряд виртуален. Элементы
черного юмора, постмодернистской
литературной и культурологической
игры. Комедия масок. Карнавал. И в то же
время сага о семейной любви».
Тут я, пожалуй, буду
сворачиваться, тем более что о «Байках…»
заразительно писал в нашем журнале мой
коллега Владимир Губайловский (см.:
«Книжная полка Владимира Губайловского»,
«Новый мир», 2013, № 5). Кстати, некоторые
байки про Даньку можно прочитать на
сайте журнала «Лехаим».
Нет, все-таки еще кое-что скажу.
Мне очень понравились задания и
вопросы — в конце отдельных этюдов.
Даже самые простые, вот как в одной из
первых баек, когда Данька отказался
идти гулять, объяснив маме, что его
покинули силы. Ну, то есть — убежали в
темный лес, где их съели дикие звери.
Забегая вперед сообщим, что все кончилось
хорошо, беглецы отыскались. «Вопрос:
тебя когда-нибудь покидали силы?» О,
о!..
Не могу также не вспомнить, что
в 2005-м, 2006-м и 2009 годах Горелик напечатал
в «Новом мире» несколько культурологических
эссе из цикла «Детское чтение».
Михаил Яковлевич писал о сочинениях
Льва Толстого и Виктора Драгунского
(о сливовой косточке, отеческом наставлении
и манной каше), о произведениях Людмилы
Улицкой, Мамина-Сибиряка и Катаева (об
Одинокой Мыши, о Серой Шейке и лукавом
старичке из «Дудочки и кувшинчика»). О
князе Владимире Одоевском, американской
журналистке и поэтессе Джудит Вайорст.
Ну и о Колобке. Том самом, что от бабушки
и от дедушки.
Два слова о собрании речений
отпрысков знаменитых родителей —
«Детский лепет»,
упомянутом в начале нашей колонки. Не
дешевое, надо сказать, издание. Я купил
его для музея Чуковского — «чтоб было»,
— тем более что в аннотации там ссылаются
(а как же иначе!) все на ту же «От двух до
пяти».
Эти детские миниинтервью, на
страничку-полторы, когда-то печатались
в газете «Аргументы и факты» и в журнале
«STORY» — в эпоху покойного ныне редактора
и журналиста Владимира Чернова, который
очень поддержал этот проект. Детей тут
много, целая куча, одного автобуса не
хватит, ежели на пикник поехать. И — да,
все известные фамилии. Начинается с
интервью девочки Дины, дочери Бориса
Немцова (записано в 2008-м), затем идет
пятилетний сын шансонье Сергея Трофимова
— Иван, потом — семилетняя Даша, дочка
барда и поэта Олега Митяева. Закрывают
сборник сын Тутты Ларсен — Лука («Я
крутой и клевый парень»), дочь режиссера
Астрахана и пятилетний Мартин Авербух
(да-да, фигурное катание, танцы на льду,
чемпион мира и т. п.).
Увы, здесь хочешь не хочешь, но
досужий читатель (отнесу, пожалуй, и
себя к ним) примется вычитывать из этих
блиц-бесед нечто другое. Боюсь, что
устройство детской психологии или
творчества его заинтересует в последнюю
очередь. Он будет вычитывать информацию
об известных семьях.
О том, например, удается ли этим
детям полноценно общаться со своими
звездными «предками» или их воспитывают
бабушки-дедушки да няньки-мамки (думаю,
однако, что допреж печати эти интервью
вычитывались родителями).
Лариса Максимова, конечно, очень
хотела отнестись к детям серьезно. Но
— уберите фамилии родителей, не говорите
никому, чьи это отпрыски. И что? И ничего.
И книги этой — почти что и нет. А может,
и есть. И тогда интереснее всего здесь
говорят о мечтах. Откроем безфамильно.
Девочка. Семь лет. Дочь президента
Московской… молчу.
«А у тебя есть мечта?
У меня есть две мечты. Одна
маленькая, а другая большая. С какой
начинать?
С маленькой.
Я очень хочу полететь на рейсовом
самолете.
А сейчас ты на каком летаешь?
У папы есть свой личный самолет.
А почему нельзя иногда на
рейсовом?
Да вы не знаете моего папу! Он
вообще может испортить любой праздник!
Все время командует! Хотя главная в доме
— мама!
Разве?
Папа — главный в семье, а в доме
— мама!
А вторая мечта какая?
Я хочу уменьшиться в размере.
Зачем?
Чтобы стать такой, как мои игрушки!
И тогда я с ними буду все время играть!!!»
P. S. Детские книги известных
писателей и редакторов Алексея Алехина
и Вадима Месяца замечательны помимо
прочего тем, что это — их первые детские
книжки.
Месяц, как донесла разведка,
возможно, родит еще не одну.
К нашей теме они, действительно,
примыкают, что называется, боком. Но не
сказать о них я не могу. Это сугубо
родительские книжки (алехинский
«Пятилап» издан «Клевером», а Вадим
Месяц вышел в привычно-родном ему
«Русском Гулливере»). Самым захватывающим
для меня явилась безудержная фантазия
этих приключений. Да, перед сном. Да,
на прогулке. Да, в машине, рассекая по
американским ли, российским ли трассам.
А не так ли и Корней наш Иванович складывал
своего «Крокодила», ровно сто лет тому
назад, в поезде Петербург — Гельсинфорс
— когда вез своего хныкающего сына,
которого задело телегой, — к финскому
доктору?
Здесь, слава Богу, все были
здоровы, но кто ж ляжет спать без сказки
или будет слушать аудиокниги, когда за
рулем папа-писатель?
Только у Алехина фантазии чуть
более камерные, уютно-домашние (хотя
экзотики тут не меньше, чем в каком-нибудь
диснеевском мультфильме),
Месяц же со чады и домочадцы будет чуть
«побуйнее». Впрочем, хороши обе книжки.
Я жалею лишь о том, что на задней обложке
«Пятилапа» нет фотографии маленького
алехинского Никиты, для которого это
все и сочинялось. Я его увидел уже очень
взрослым, повыше отца будет.
Месяц же поместил себя и своих
старших — в такие фотокружочки. Вот они
— Варя с ключиком в руке, и Тёма — на
подушке, рука под щекой, сияющие глаза.
«Мы старались выдумать что-то,
чего не читали раньше в книжках и не
видели в кино» (Вадим Месяц). «...Лучше
просто читать истории по штучке. После
ужина. На ночь. Или в другое подходящее
время. После можно к ним даже какое-нибудь
свое пятилапское приключение присочинить,
я разрешаю. И заранее говорю, что именно
так все и было» (Алексей Алехин).