Кузнецова
Инга Анатольевна родилась в 1974 году в
поселке Черноморском Краснодарского
края. Окончила факультет журналистики
МГУ. Поэт, прозаик, литературный критик.
Автор нескольких книг стихов и прозы.
Живет в городе Протвино Московской
области. В подборке сохранена авторская
пунктуация и орфография.
Инга Кузнецова
*
ШЕРСТЯНАЯ ЖИЗНЬ
* *
*
только хлеб и растерянность пища для нас и она
не запачкана бурой
кровью августа
жмых лупоглазой травы
эта вена-вина
этот всюду запаянный круг с квадратурой
вот такое пространство
ни жители здесь не живут
ни бывалые здесь не бывают
здесь поля перекатные жгут здесь сжимаются в жгут
и отраву реки испивают
тихий тремор травы
поролон на помойке утрат
им проложим сверканье в коробках
нет не ты
это я самозванец доверчивый брат
в тайном братстве неробких
* *
*
дрожит субстанция субботы
а пух и станция забыты
все эти танцы до рассвета
прекрасных кажимостей свиток
когда судьба была прожилкой
когда зима была за стойкой
не говорили мы как жалко
что жизнь уходит красной струйкой
мы были вереск парашюта
мы были парусник и шутка
а этот карандашный почерк
исчезнет как песок из почек
* *
*
рубашка палевая
не белая
— а мы б смирились и с палевым раем —
она говорит как пожелтелая
бумага
страница с заломленным краем
смирительная
пожелтелая
внутри пожалуй тело я
не надо ничего отбеливать
не надо ничему отбаливать
какая отмель что за палево
я спрашиваю
а была ли я
все палевое все волшебное
все смерть-ивана-ильичево
все после бала
все вообще б
но я
о буквы просекла о чем вы
* *
*
когда
кроманьонцы сталкивались с неандертальцами
из-под низких лбов
из-под дуг ландшафтных
с поросшими лесом обрывами
выбивался огонь
плавились женщины с чистыми лицами
бедрами плавно-рыбьими
дрожащими жилками
в этих случаях мы
используем термин «любовь»
будем точны
нам нужны действительные основания
ржавый ельник мохнатых рук
беззащитное смуглое
хриплые крики
запахи снов утренних сов
снования
выпуклое и впуклое
что
мы
здесь
найдем из этого первоначального
дело наше
родители вымерли
завалило в пещере
мы гуляем голые в манной каше
выйдя из поля зрения
сыновья и дщери
добываем огонь
воображаемым трением
* *
*
невыносимый вес небытия
вот аргумент
скажи скажи что «я»
бессмысленно
что утра и подушек
не существует
лишь изнанку век
здесь видим мы
реальность это фейк
а без искусственных добавок и отдушек
здесь только тьма
в сети простых прослушек
мы неслухи
мы цирк и фейерверк
какая разница
какой там фейербах
травил поля отцов
раз дело (в) швах
раз полы дней расходятся
пальто
дал гардеробщик каждому не то
нам шерстяная жизнь не по плечу
кому-то жмет
свою я волочу
но ты молчи
конечно я шучу
вот запахнусь и тоже замолчу
* *
*
как страшно
не встретиться не обернуться не
узнать в окне
не выбежать не броситься навстречу
противоречий
клубок мотая
вправду никому
здесь ариадна не дает подсказок
а просто тихо вяжет на дому
из страха-пуха нашего
он вязок
никто от ужасов
не станет нас беречь
и первый ужас речь
она уводит нас за зону «бы»
мы говорим
вне доступа судьбы
и времени стекло стоит во рту
как гуд прощальный
в бешенства порту
* *
*
я на шарнирах а в холодильнике покати
шаром
каждое слово затягивается как шрам
слишком быстрый апгрейд между зимних рам
там где засохшие мухи и прочий укром
я ни за что не держусь и предметы отчет
не обязаны мне отдавать но отчетливы так
будто действительно дышат
меж пальцев течет
жирный гогенов контур вангогов мрак
я не привыкну но этого и не хочу
вещи в себе не в себе что сказать врачу
видела как в промежутках мелькает то
что не назвать