КОТОРЫЕ НУЖНЫ…

*

КОТОРЫЕ НУЖНЫ…

Екатеринбург литературный: энциклопедический словарь. Ред. коллегия: В. А. Блинов, Е. К. Созина, Л. П. Быков, В. Н. Голдин, В. П. Лукьянин, Ю. С. Подлубнова. Екатеринбург, «Кабинетный ученый», 2016, 448 стр.

Рецензировать энциклопедический словарь иначе, как с литературоведчески-академической точки зрения, может показаться делом странным. Действительно, для подобных изданий важнее всего актуальность определений, полнота представления, качественное построение справочно-библиографического аппарата и прочие моменты, не особо связанные с изящной словесностью. Однако в знакомство с таким, казалось бы, по определению суховатым томом тоже могут вмешаться эмоциональные факторы. Причем весьма разнообразные. Да-да, словарь может вызвать, к примеру, такое спутанное чувство, как благожелательная ревность. Вернее, это чувство обострить.

Дело тут прежде всего в личном знакомстве как с некоторыми из составителей и персоналий словаря, так и с общекультурной ситуацией Большого Урала. У нас, бывших или теперешних жителей Перми, ощущение навроде «вот, свердловчане-екатеринбуржцы снова объединились и сделали дело, а мы — нет» окажется неизбежным. Так было всегда. Столица Урала любит каталогизировать. В предисловии от составителей упомянут весьма давний справочник, ставший в какой-то мере поводом и основой данной работы: «…в биобиблиографическом указателе „Писатели Среднего Урала”, вышедшем три десятилетия назад (тиражом 5000 экз.), представлено 61 имя: на тот момент весь состав областной организации Союза писателей СССР (тогда единой), включая, впрочем, и персоналии одиннадцати писателей, ушедших из жизни, пока указатель готовился. Сегодня же, напротив, лишь одиннадцать литераторов, сведения о которых отражены в той книге, остаются в живых, причем все они уже достигли преклонного возраста. Это естественно, ибо за тридцать лет, как свидетельствуют социологи, происходит смена поколений. Ныне в литературе Урала тон задают авторы, которые в издании 1986 года даже не упомянуты».

Вот такая преемственность. А ведь этот справочник был не единственным! Сравнительно недавно, в 2011 году, Юрий Казарин в одиночку составил книгу «Поэты Урала», где основное внимание тоже было уделено екатеринбуржцам. Очень субъективную, даже пристрастную книгу, но многие ли вообще сумели сделать подобное?

Последствием такой ревности, обусловленной скорее бездеятельностью собственной, нежели работой соседей, станет, понятное дело, желание выискивать недостатки. В первую очередь — на уровне имен. Конечно, отмеченное многими неприсутствие Виталия Кальпиди проходит по разряду примечательных курьезов. Да и неприсутствие это весьма условно. В различных статьях и библиографических справках его фамилия приведена более полутора десятков раз. И часто — в очень важных контекстах. Скорее, меня удивило отсутствие Александра Петрушкина. Стал проверять — оказалось, он упомянут на всех четырех с половиною сотнях страниц лишь дважды. Такой вот сюрприз. В условной энциклопедии «Литературный Челябинск» представление его было б совсем иным. А ведь Екатеринбург и Челябинск кажутся частью некоего монолита (или, если воспользоваться названием литературного портала, руководимого тем же Петрушкиным, — мегалита) не только из столиц, но из территориально близкой Перми тоже! Все-таки неравнобедренный этот «Уральский треугольник»: Пермь далековата от двух других вершин — Челябинска и Екатеринбурга.

Еще, конечно, удивляет отсутствие отдельной статьи «Уральская поэтическая школа». Три тома антологии есть, энциклопедия УПШ есть, а статьи нет. Отчего так? Причина в том, что школа не была создана в Свердловске? Вряд ли. Скажем, Товарищество поэтов «Сибирский тракт», статья о котором присутствует, тоже организовали далеко отсюда, а из активных его участников, упомянутых в словаре, сейчас в Екатеринбурге проживает лишь Инна Домрачева. Нет, думаю, исключение Уральской поэтической школы обусловлено следствием из теоремы Геделя о неполноте: нельзя точно описать структуру, находясь внутри этой структуры. Конечно, многие составители словаря с этим моим мнением не согласятся, но я и не настаиваю на общем консенсусе.

Перенесем ревностное внимание на другие аспекты. Скажем, отчего так неравномерно отражены персоны, в Екатеринбурге не жившие, но бывавшие? По абсолютным классикам, к примеру, по Достоевскому и Чехову, вопросов нет. Пребывание их в этих краях было сверхкратким, но запоминающимся и для них, и для города. «Мороз до сердца» и люди, что «родятся на чугунолитейных заводах», незабываемы. Сложнее с веком, минувшим недавно. С двадцатым то есть. Отчего, к примеру, статья о Демьяне Бедном много обширнее статьи о Башлачеве? Второй из них и жил в Свердловске долго, и в песне город упомянул, да и вообще повлиятельней будет на сей момент?

Еще интересней об относительных современниках. Про Б. У. Кашкина — одна из самых крупных статей. Три с лишним страницы, включая обширнейшую библиографию. Про Дмитрия Рябоконя, ставшего известным в те же восьмидесятые, раз в семь меньше. Положим, Рябоконь-то жив и творит, но вот Борис Рыжий погиб, Сандро Мокша погиб, а про каждого из них сказано в разы менее, нежели о Б. У. Кашкине. Вот тут бы и простор для возмущений! Однако нет. О Рыжем пишут и еще премного напишут. Он — явление, далеко выходящее за пределы Екатеринбурга и Урала. Исследованием того, что сделал Сандро Мокша, занимается такой нетривиальный поэт и автор многих интересных статей этого словаря, как Руслан Комадей. А Б. У. Кашкин — он же весь на виду жил. Воспоминания о нем, думаю, еще появятся, но вот открытий относительно его творчества или исследований его влияния на других поэтов (что в случае Рыжего кажется почти неизбежным) вряд ли будет очень много. Словом, есть справедливость именно в таком представлении авторов.

Аналогично обстоит дело с молодыми литераторами. Зачем они тут? Все переменится еще сто раз! Вот про далеко не самого юного, 1977 г. р., сказано: «готовится к печати книга». Пока собирали словарь, книга вышла. Тем более сменится список регалий у молодежи. Надо ли было включать их в издание? Думаю, надо. Хотя бы по той причине, по какой в томе одновременно упомянуты, например, Средне-Уральское книжное издательство, чей вековой юбилей будет отмечен весьма скоро, и, скажем, издательство «СТиХИ». Правда, последнее не удостоилось отдельной статьи, что справедливо, ибо на момент подготовки энциклопедического словаря выпустило ровно одну книгу. Зато статья про легенду регионального книгоиздания напоминает не то чтобы реквием, но соборование, завершаясь так: «Высокая к ра книгоиздания, достигнутая в 1970 — 1980 е, послужила базой роста новых изд-в Екат., где по сей день работают бывш. сотр. крупнейшего изд-ва рос. провинции». Все же вполне может измениться! К примеру, вдруг «СТиХИ» более не сделают ничего, а Сред.-Урал. кн. изд во (составители словаря используют эту аббревиатуру вместо более распространенного средь литераторов акронима) возродится и заработает в полную силу. Однако вот: на сей момент информация такова.

Резон же максимального представления авторов прошлых лет иной. Вернее, здесь два разных резона. Первый состоит в сохранении преемственности. В уже упомянутой книге Ю. Казарина об уральских поэтах автор пишет: «Берусь утверждать, что подлинная поэзия на Урале (не стихописание и стихопечатание) появилась в 60-е годы XX века». Позвольте, а Василий Каменский? Он, правда, не упомянут в словаре, что опять-таки справедливо, ибо родился и долго жил в Перми, будучи слабо связан с Екатеринбургом. А Решетов разве так уж мало сделал в пятидесятые? А Николай Домовитов совсем ничего достойного не написал? Но это все люди известные, те, чье влияние сказывается. О них и без словаря вспомнят. Но как быть с именами полузабытыми или забытыми вовсе? Скажем, запросив в любом интернет-поисковике словосочетание «поэт Андрей Черкасов» вы обнаружите множество ссылок на активно работающего литератора и художника, родившегося в Челябинске. Вероятность же найти по такому запросу Андрея Аполлинариевича Черкасова, жившего более ста лет назад, минимальна. Сведения о нем (а также о Федоре Филимонове, Владимире Буйницком и других стихотворцах с удивительными биографиями) можно найти в книгах В. Н. Голдина. Но для этого надо хотя бы знать о Голдине и его работе! А тут вот — встретились под обложкой словаря автор трудов об уральских поэтах и его герои-персонажи. Роль агрегатора для энциклопедического словаря — тоже, конечно, одна из главных.

Возникает следующий вопрос: а нужно ли это вообще? Забыли авторов неуклюжих, вторичных, скучноватых виршей — и хорошо ж? По-моему — очень даже нехорошо. Вот наугад достаю с полки том Малой^[1] литературной энциклопедии 1971 года издания. Открываю наугад. Читаю статью «Руйакка». Был, оказывается, такой литературовед в Индии веков девять назад. Ищу это имя в Интернете. Пусто. При очень внимательном поиске находится упоминание работы о нем, датированной 1892 годом. В Малой энциклопедии эта работа тоже отмечена. То есть человек несколько сот лет мерцающе присутствовал в литературном процессе региона, хотя бы и пребывая в резерве, затем на короткое время обрел значение, выходящее за пределы субконтинента, а с появлением Интернета исчез! Сеть же выполняет функции не только накопителя, но и фильтра. Малоизбирательного фильтра, увы. Да, сейчас провинциальные (а в XIX веке Екатеринбург был провинцией преглубокой) эпигоны символистов выглядят разве что занятно. Но кто знает, как изменится оптика? Набившее оскомину сравнение русской литературы с древом красиво, но не точно. Это скорее сад. Где новый росток может получиться из чего угодно. Например, из корявой строки, из мелькнувшего в глуповатом стишке образа… Правда ж: нельзя забывать. Все-таки литература тут дает дивный шанс. Автор, раз вынырнув из небытия, обратно уже не погрузится. Тоже задача справочных изданий, да и преважная.

Надо подумать и о том, как подобное вообще возможно в наше время? Я про бумажный справочный том такого размера и качества. Здесь надо немного сказать об издательстве, выпустившем этот словарь. Бренд «Кабинетный ученый» появился сравнительно недавно, а «Екатеринбург литературный» — кажется, вообще его дебют в энциклопедическом жанре. Тем не менее фирма имеет очень разнообразный портфель: от, к примеру, книги Мануэля Деланда «Война в эпоху разумных машин» до поэтического сборника Константина Комарова «Невеселая личность». Один из создателей «Кабинетного ученого», Владимир Харитонов, говорил в интервью: «…книга будет меняться, вместе с ней будет меняться книгоиздание, а его будущее в России во многом именно за такими издательствами, как „Кабинетный ученый”. Это как после падения известного метеорита — симпатичные грустные динозавры вымерли, мелкие теплокровные выжили»^[2].

Не поспоришь. Но ведь этот энциклопедический словарь — явный грустный динозавр. Куда ему тягаться с юркими сетевыми проектами? Только он и не тягается. На сайте того же «Кабинетного ученого» долго висел слоган, обещавший «книги, которые нужны немногим». Вот и возникают точки высокого напряжения: там, где информация о малоизвестном или мало кем понимаемом авторе встречается с тем, для кого этот автор будет чрезвычайно важен. Встречается, заметим, в сопровождении безупречной библиографии.

И повторим: бумага есть фиксация. Сейчас, в 2016 году, информация о представленных явлениях принята экспертным сообществом именно в таком виде. Собственно, мнение этого самого сообщества тоже будет через некоторое время предметом исследования и ревизии. Здесь заключена очередная важная функция словаря.

Кстати, «некоторое время» это сколько? Когда станет актуальным переиздание словаря? Конечно, загадывать не возьмусь. Да и никто, думаю, не возьмется. То есть авторы, как люди к своему детищу наиболее пристрастные, наверняка обнаружат много всего интересного и наверняка захотят сделать нечто «исправленное и дополненное». Но вот когда потребуется не коррекция, а смена парадигмы — не ясно. Времена ж теперь меняются быстрее нас.

Но вот чего бы хотелось к тем гипотетическим временам, так это появления схожих справочников по иным регионам. Очень бы вышла неплохая структура, связующая области в пространстве и времени. Скажем, главка «Пермь в поэзии Екатеринбурга» была б крайне уместна. И наоборот. То же — на уровне отдельных имен. К примеру, Николай Щеголев почти все в литературе сделал до переезда в Свердловск. Еще в Харбине по большей части, когда состоял в знаменитой «Новой Чураевке». Будет похожий словарь по русской поэзии Китая — станет возможным и связное представление.

Впрочем, все это мечты, конечно. Мы ведь и вправду не знаем, как все обернется и в чем именно будет ценность этого издания даже через небольшой промежуток времени. Лучше порадуемся его появлению. Отдельно, конечно, мы, как уральские авторы. А отдельнее всех — создатели словаря. Они вправду молодцы большие.