Стивен Винсент Бене (Stephen Vincent Benet) — американский писатель-фантаст, поэт. Наиболее известны рассказы Бене из сборника «Дьявол и Дэниел Уэбстер» («The Devil and Daniel Webster», 1937). В 1988 году в России был выпущен сборник рассказов С. В. Бене «За зубом к Полю Ревиру», составленный В. Голышевым и А. Зверевым.
Дважды лауреат Пулитцеровской премии за поэмы «Тело Джона Брауна» («John Brown’s Body», 1928) и «Западная звезда» («Western Star», 1943; опубликована посмертно). Перевод эпической поэмы «Тело Джона Брауна» на русский язык осуществил поэт Иван Елагин (1918 — 1987).
Стивен Винсент Бене
(1898 — 1943)
*
ЧЕТЫРЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
Перевод с английского Максима Калинина
Скрипичный лес
Проклятый день! Истерзанные тучи
Как будто сняты с пыточных колёс.
А солнце над сосновым частоколом
Поранило багровый глаз до слёз.
Дорога извивалась по гадючьи
Во тьму. Я шёл в молчании тяжёлом.
Меня стволы скрипучие обстали
Толпою отвратительных калек
Со членами увечными. Казалось,
Угрозы мне зловещий голос рек.
Перешагнуть решился б я едва ли
Через бревно, что в землю веско вжалось.
«Ни шагу дальше!» — был мне знак ветвями.
Я задрожал и завернулся в плащ.
А сосны ждали, ощетинясь тёрном.
Внезапно расступилась чаща чащ.
Мне ужас по спине провёл когтями,
И на поляну вышел некто в чёрном.
На башмаках сверкала пряжек пара.
Горели перстни на перстах как жар.
Блеснула на упавшей шляпе лента.
Он вынул из-за пазухи футляр
И трепетную скрипку — из футляра
И приступил к настройке инструмента.
Взметнулся звуков рой к небесной стыни.
Смычок наканифолил чудодей
И поднял глаз мерцающие льдинки:
«Готов к услугам. Я среди людей
Известен как Никколо Паганини.
Сейчас я вам сыграю для разминки».
Он взял аккорд, и скрипка закричала,
И сразу перешла на громкий плач
И стоны, раздирающие душу.
Казалось, это стонет сам скрипач,
Чей рот полуоткрыт был изначала,
И звуки скорби выпускал наружу.
Мелодия плясала в исступленье,
Как пламя погребального костра,
А изредка — на марш переходила,
С каким войска, кричащие «Ура!»
Вступают в безнадёжное сраженье,
При этом зная: их удел — могила.
Меня на время слёзы ослепили.
Рукой утёршись, я увидел — лес
Копирует движения маэстро,
Как если б в древеса вселился бес.
Участники безумного оркестра
Ветвями ветви яростно пилили.
И ноги сами прочь мои помчались.
Глиссандо по пятам за мной гнались.
В притихший город я влетел с разгона
И глянул вспять: луна венчала высь,
А сосны в тёмном воздухе качались,
Как шеи разъярённого дракона.
Я — обычный человек
«Вам довелось увидеть Шелли?»
Роберт Браунинг
«О да, мне довелось увидеть Шелли,
Как Браунинг когда-то написал».
Сказал старик, и щупальца морщинок
Улыбка протянула по лицу.
«Я помню — это было как вчера.
Кончалась осень. На дорогах грязь
И слякоть. Беззащитные деревья
Холодный дождь до нитки обобрал.
Рой мороси над школою клубился.
В изножьях зданий дымка залегла.
А небо оглушительно чернело.
Окно с горящей лампою казалось
Луною в ореоле мошкары
Золотокрылой, и в неверном свете
Любой предмет был больше, чем он есть
На самом деле. Над потёртой дверью
Горел фонарь, заемля полукруг
От полумрака. На границе света
И тьмы толпа подростков бесновалась,
Как море в бурю. Каждый бледен был
Как мёртвый. Каждый рыл руками землю
Промозглую и вылепить пытался
Метательный снаряд, при этом с ног
До головы измазав как себя,
Так и соседних братьев по оружью.
У самой двери, возле рваных книг,
Разбросанных по луже, замер Шелли.
Его держали двое, а толпа
Кричала: «На-ка, дурень, получи!»
И комья грязи шлёпали об стену
Над головой стоящего, а он
Не двигался. Его глаза горели
Как в белоснежной зале две свечи.
И я до самой смерти не забуду
Потусторонней бледности лица
И рук, дрожащих, словно две верёвки,
К которым привязали тяжкий груз.
Таким мне довелось увидеть Шелли».
«И что же Вы?»
«А что я? У меня
Был верный глаз и твёрдая рука.
На три броска — три попаданья, сударь».
Папа Александр VI потчует кардинала Капуанского
Побьёмся об заклад,
Такого вы не кушали павлина!
Как есть — картина!
Глазам на радость пёрышки блестят,
Волной морскою отливает грудка,
А мясо — утешение желудка!
Приличествует миг
Диковинку сию под нож отправить.
А как же, я ведь
Пирую с тем, кто истинно велик!
Ещё вина? Не след сидеть с пустыми
Бокалами — не частый гость вы в Риме.
Венецианский вам
Бокал по вкусу? Талия — не ножка!
Плесну немножко —
Потиром вспыхнет, хоть неси во храм.
Ах, треснуло стекло! Святая Дева!
Кусок направо и кусок налево…
В народе говорят —
Бокал трещит, когда в вине отрава.
Ну что вы, право,
Так побледнели? Мелют всё подряд.
Не оставляйте в памяти зарубок.
Серебряный неси, Караффа, кубок.
А правда, кардинал,
«Венеру» вы приобрели недавно,
А с нею «Фавна»
Резца Праксителя? Я всё б отдал,
Чтоб у себя иметь хотя бы кроху
Сокровищ ваших… Господи! Вам плохо?
Устройтесь половчей
С подушкой этой. Любите гранаты?
Не маловаты?
Вот груши. Берегу их для гостей.
Они теперь втридорога на рынке.
Одну разрежу и — по половинке!
Ножа отравит грань,
На части плод разрежет под приглядом,
И ту, что ядом,
Протянет сотрапезнику? Не стань
Я Папой, не подвергся бы наветам!
Любовь к искусству — я стою на этом.
Извольте до конца
Докушать, или мы враги навеки!
Что, давит веки?
А ноги стали тяжелей свинца?
Пора домой, в объятия супруги.
И вспомяните Папу на досуге.
Целуйте, вот кольцо!
И в радости вы гость мой и в печали.
В моём подвале
По вам скучает доброе винцо!
К портшезу! Что вы так в движеньях резки?
Хозяина должны дождаться фрески!
Прощанья час настал.
Вечерний воздух вам расправит плечи.
До скорой встречи!
Лукреция? Ты с бала иль на бал?
(Протянет кардинал полдня от силы.)
Дай в щёчку поцелую, цветик милый!
Короткая молитва
В мороке нашего времени
Не видно звёзд. Ни своей, ни прочих.
Из тьмы я молитву творю.
О сломленных и надломленных.
О тех, чья боль не телесна.
Чьим именам — не черёд.
Молюсь о тех,
Кто беседует с канцелярской крысой
В чинной конторе и вдруг
Разражается плачем.
Кто живёт от глотка до глотка, мечтая сдохнуть.
Кто, уехав в глубинку,
Чувствует каждый косой взгляд.
Кто принимает всерьёз
Похвалу за косо повешенный коврик.
Кто делает ночь страшной.
Кто исповедуется, лёжа на клеёнке.
Молюсь о тех,
Кто при деле и не у дел.
Кто, ткнувшись в закрытую дверь,
Остался без дела.
Кто, переходя улицу, попадает в Ад,
Вопреки клаксонам и светофору,
Задумавшись, не подумав, не взяв на ум.
Молюсь о тех,
Кто закован в бумагу,
Крепче, чем в железо.
Кто катит в нарисованную гору
Бутафорский камень,
Веря в реальность происходящего.
Молюсь о тех,
Кто не опрокинет рюмку,
Не закусив таблеткой.
Кто истосковался по тьме, но боится первого шага.
Кто подходит к окну, и видит
Падение тела, и слышит
Удар, и возвращается тут же
К делам как ни в чём не бывало.
Христос, помилуй нас.
Фройд, помилуй нас.
Жизнь, помилуй нас.
Молюсь о тех,
Кто тянет из омута детских снов
Рыбу кошмара, не зная — во вред ли,
Во благо ли будет улов,
И остаётся с привкусом серы во рту,
С памятью о мире ином.
О ветеранах
Необычной войны
С их вечным «Нет, спасибо!» на вечеринках,
Вечным «Нет, спасибо, дайте мне Кока-Колу»,
Чья заначка булькает в чемодане,
Кто, подкупив прислугу, обещал, что больше не будет,
И приходил в себя на грязной койке в чёрте-каком городе.
Они в порядке, в полном порядке.
Глаза — их единственные шрамы.
Молюсь о тех,
У кого белеют следы на запястьях,
А в ноздрях стоит запах газа и рвоты —
Всего лишь остаточные явленья.
Всё это лечится,
Но запах — стоит.
Молюсь о тех,
Кто музыкой был оглушён,
Кто не разогнал галлюцинаций.
Хлорал, помилуй нас.
Амитал, помилуй нас.
Нембутал, помилуй нас.
Хуже ли, лучше ли день за днём —
Есть подсчёт, нет ответа.
Нет героизма, одна усталость,
Боль, бездна отчаянья, редко — выздоровленье.
Как тебя зовут,
Откуда ты и как сюда попал?
На больничной карте читаем — Легион.
О, други-римляне,
Леди и джентльмены,
Имя нам — Легион.
Калинин
Максим Валерьевич родился в 1972 году в
Рыбинске. Окончил Рыбинский авиационный
технологический институт. Поэт, переводчик
с английского. Автор пяти книг стихов,
последняя — «Новая речь» (М., 2018). Лауреат
новомирской премии «Anthologia» (2016) за книгу
«Сонеты о русских святых». Отдельным
изданием вышла книга Томаса Прингла
«Африканские зарисовки» (М., 2010). Участник
собраний стихотворений Альфреда Хаусмена
(М., 2006), Дилана Томаса (М., 2001 и 2015) и
антологии «Семь веков английской поэзии»
(М., 2007). В периодике опубликованы переводы
стихотворений Мервина Пика, Эндрю
Моушена, Флёр Эдкок, Джона Кинселлы,
Реймонда Карвера, Галвея Киннела, Юджина
Ли-Гамильтона («Новый мир», 2015, № 3), Данте
Габриэля Россетти («Новый мир», 2017, №
4) и других англоязычных поэтов.