КНИГИ

КНИГИ

_*

КОРОТКО

Ксения Букша. Открывается внутрь. М., «АСТ; Редакция Елены Шубиной», 2018, 288 стр., 2500 экз.

Новая книга прозы Ксении Букши — рассказы.

Олег Ермаков. Голубиная книга анархиста. М., «Время», 2018, 800 стр., 2000 экз.

Новый роман Олега Ермакова, главы из которого «Новый мир» опубликовал в № 4, 2018.

Глеб Жога. До движения. Эссе. М., «Новое литературное обозрение», 2018, 216 стр., 1000 экз.

Путевая проза — по России, Европе, Америке, Израилю («Как только оказываешься в пустыне, она целиком наполняется тобой. Кроме как в себя, здесь вглядываться не во что, но в себя смотреть приходится в упор»).

Евгений Касимов. Кинетоскоп. Екатеринбург — М., «Кабинетный ученый», 2018, 84 стр. Тираж не указан.

Евгений Касимов. Медленное дерево. 1976 — 1981. Екатеринбург — М., «Кабинетный ученый», 2018, 84 стр. Тираж не указан.

Две книжки стихов екатеринбургского поэта, представляющие его раннее творчество и стихи последних лет, — «Но земля жирна и хороша. / И ботва из нее так и прет. / Так живи себе, не мудри. / Днем возделывай огород, / а на небо ночью смотри».

Михаил Книжник. Записная книга. Иерусалим, «Библиотека „Иерусалимского журнала”», 2017, 208 стр. Тираж не указан.

Короткая лирическая эссеистская проза, которую автор пишет «всю жизнь» и «будет писать, пока будет писать».

Кирилл Ковальджи. Избранное. М., «Вест-Консалтинг», 2018, 176 стр., 300 экз.

Первое издание избранных стихотворений в формате «из творческого наследия» Кирилла Владимировича Ковальджи (1930 — 2017).

Павел Коган. «Разрыв-травой, травою-повиликой…» Составление, комментарии, вступительная статья, послесловие Л. Б. Сумм. М., «Совпадение», 2018, 440 стр., 500 экз.

Самое полное из выходивших собрание стихотворений Павла Когана; подготовлено внучкой к столетию поэта.

Артем Комаров. Заводи и лилии. Саратов, 2017, 16 стр., 100 экз.

Небольшой сборник стихов — заявка на присутствие в поэзии молодого саратовского поэта.

Майя Никулина. Кермек. Екатеринбург — М., «Кабинетный ученый», 2018, 110 стр. Тираж не указан.

Новая книга одного из ведущих поэтов Урала.

Гертруда Стайн. Париж. Франция. Личные воспоминания. Перевод с английского Т. Казавчинской. М., «Текст», 2018, 158 стр., 2000 экз.

Отчасти лирико-исповедальная, отчасти «страноведческая» эссеистская проза, писавшаяся Гертрудой Стайн перед самым началом Второй мировой войны.

^*

Янис Варуфакис. Беседы с дочерью об экономике. Перевод с греческого Александра Маркова. М., «Ад Маргинем», 2018, 176 стр. Тираж не указан.

Неожиданная книга одного из ведущих современных экономистов — попытка просто написать о сложном: о современной экономике и ее влиянии на жизнь.

Ханс Ульрих Гумбрехт. После 1945. Латентность как источник настоящего. Перевод с английского и предисловие Ксении Голубович. М., «Новое литературное обозрение», 2018, 328 стр., 1000 экз.

Новая книга немецко-американского философа и историка культуры — об изменении восприятия времени у современного человека после 1945 года; размышление строится на материале текстов Сартра, Хайдеггера, Камю, Беккета, Целана и др.

Стюарт Джеффрис. Гранд-отель «Бездна». Биография Франкфуртской школы. Перевод с английского Максима Фетисова. М., «Ад Маргинем», 2018, 448 стр., 2500 экз.,

Об Институте социальных исследований во Франкфурте, основанном между двумя мировыми войнами и во многом определившем содержание современных социальных и гуманитарных наук.

К преизбыточному. Кононовские чтения. Исследования. Статьи. Диалоги. Составление И. А. Савкина. СПб., «Алетейя», 2018, 788 стр. Тираж не указан.

Могучий том (62 печатных листа) — о творчестве Николая Кононова пишут Владимир Аристов, Михаил Золотоносов, Кирилл Кобрин, Вячеслав Курицын, Ирина Роднянская, Евгения Вежлян, Данила Давыдов, Кирилл Корчагин и еще около ста критиков и литературоведов.

Лев Прыгунов. Сергей Иванович Чудаков и др. М., «Э», 2018, 416 стр., 1000 экз.

«И др.» в данном случае это Иосиф Бродский, с которым автор — актер, поэт, художник Лев Прыгунов — был дружен с 60-х годов, Владимир Уфлянд, Лев Лосев, Михаил Еремин, Анатолий Эфрос и многие другие, определявшие стиль артистической жизни российских столиц в 60 — 70-е годы.

Джеймс Форд Родс. История Гражданской войны в США. 1861 — 1865. Перевод с английского Сергея Бавина. М., «КоЛибри», «Азбука-Аттикус», 2018, 432 стр., 3000 экз.

Из классики американской историографии — монография, ставшая лауреатом Пулитцеровской премии в 1918 году.

Алексей Смирнов. Имена. Литературные мемуары. М., «Новый хронограф», 2018, 176 стр., 500 экз.

Среди персонажей этой книги Аркадий Белинков, Борис Слуцкий, Борис Чичибабин, Фазиль Искандер, Булат Окуджава.

Владимир Сорокин. «Это просто буквы на бумаге…» Владимир Сорокин: после литературы. Редакторы составители Е. Добренко, И. Калинин, М. Липовецкий. М., «Новое литературное обозрение», 2018, 712 стр., 1000 экз.

«Настоящий сборник статей включает в себя как уже ставшие хорошо известными работы о Владимире Сорокине, так и новые статьи, написанные специально для этой книги» — среди авторов сборника Александр Генис, Кирилл Кобрин, Марк Липовецкий, Станислав Львовский, Михаил Ямпольский, Михаил Рыклин.

Дэниел Хедрик. Власть над народами. Технологии, природа и западный империализм с 1400 года и до наших дней. Перевод с английского Александра Матвеенко. М., «Дело», 560 стр., 2018. Тираж не указан.

Об истории мирового «технологического прогресса, его надежд и пределов, и ключевой роли, которую он сыграл в становлении и падении империй».

Михаил Ямпольский. Парк культуры. Культура и насилие в Москве сегодня. М., «Новое издательство», 2018, 198 стр. Тираж не указан.

Попытка «средствами философской антропологии описать московское сегодня, в котором органично уживаются масштабное городское благоустройство и всепроникающее насилие, политические репрессии и культ исторической памяти, бум культурного потребления и всплеск радикального искусства».

*

ПОДРОБНО

Контуры ветра. Современная поэзия Китая. Составитель Гу Юй. Перевод с китайского Гу Юя, Бориса Мещерякова, Сергея Торопцева, Алексея Филимонова, Натальи Черныш. Предисловие Алексея Филимонова. СПб., «Гиперион», 2017, 192 стр., 3000 экз.

Антология современной китайской поэзии, относительно небольшая, представляющая стихи чуть более сорока авторов, поэтов старшего и среднего поколения. И здесь нужно сказать, что в стихах тех участников антологии, чье творческое становление пришлось на маодзедуновские времена, полностью отсутствуют признаки той идеологической атмосферы, которая определяла официальную культурную жизнь Китая в 50 — 70-е годы; характерно, что поэты этого сборника в литературу Китая входили в 80 — 90-е годы. То есть, судя по их стихам, они смогли себе позволить творить в тишине годами, пользуясь абсолютной внутренней свободой.

Скажу сразу, это поэты а) китайские б) поэты ХХ века.

Что это значит? И вообще, что значит: «китайские стихи»?

Китайские стихи мы читаем, естественно, по-русски, и для нас они как бы подстраиваются к привычному для нас языку русской поэзии — в качестве, ну скажем, белого стиха. И мы не всегда помним о том, что стихи китайские (как и, например, японские, тот же Басё) являются для нас, как читателей-европейцев, особым литературным феноменом. Это стихи, которые написаны не посредством букв, слагающихся в слова и подразумевающих наличие звуков, обуславливающих «дыхание» стиха, интонационный строй, аллитерации, ассонансы, поэтические размеры, рифмы и т. д. Китайские стихи не «написаны», а скорее нарисованы путем сочетания знаков-символов, коими, собственно, и являются иероглифы. То есть уже изначально китайский стих предполагает аскетизм в использовании поэтических средств. Китайский стих выстраивает прежде всего образ-метафора. И сила этого стиха — в прописанности, в неожиданности, а часто и парадоксальности самого образа, выстраивающего стихотворение. Стихотворение в китайской литературе — жанр самый аристократичный, самый утонченный; по идее, малодоступный, но при этом, как ни парадоксально, исключительно популярный и у читателя, и у писателя.

Взаимоотношения китайского поэта и китайского читателя поэзии несколько отличаются от подобных взаимоотношений в русской культуре. У русских поэтов может быть читатель разный, в культурном отношении — многоуровневый. Есть «любители стишков», ориентированных на шлягерную эстетику «Радио Шансон» («Дорогая, сядем рядом, поглядим в глаза друг другу»; «Унесу я пьяную до утра в кусты»), а есть читатель, для которого поэтический шлягер это «Нынче ветрено и волны с перехлестом…». В Китае же восприятие поэзии — это, скажем так, особый «жанр чтения» литературы, предполагающий определенный и при том достаточно высокий культурный уровень. У нас при беглом чтении китайских поэтов вполне может сложиться впечатление ограниченности поэтических мотивов и образных рядов; может показаться, что поэты очень многое повторяют друг за другом. И в какой-то степени — очень малой — впечатление будет верным. Дело в том, что каждый из китайских поэтов, вступающих в литературу, чувствует себя соперником-продолжателем, соперником-учеником предшественника, как бы пишущим свой вариант уже написанного до него стихотворения. То есть китайский поэт, чтобы состояться, должен быть в своих стихах одновременно и неимоверно древним, и абсолютно сегодняшним. И это одна из традиций китайской поэзии, которая и определяет исключительно высокий художественный уровень текстов.

То же относится и к читателю китайской поэзии. Эти стихи может читать только образованный человек, владеющий сложным языком китайской поэзии. И в этом отношении китайский любитель поэзии отнюдь не такой многоуровневый, как, например, русский, читающий или Ах Астахову, или Бродского. И, соответственно, китайский поэт раскован изначально, поскольку ориентируется на наличие у своего потенциального читателя такой культуры восприятия.

Ну а далее я попробую проиллюстрировать сказанное выше примерами из представляемой здесь антологии.

Вот, скажем, стихотворение, которое я бы отнес к «образцово традиционным» для выбранного мотива и образного ряда, но при этом к написанным именно сегодня:

Безмятежная тишь,

Сжатое поле сорго,

Пожухлые корни…

Лишь кое-где, остатки метелок держа,

На стылом ветру

стоят

остроконечные стебли.

Без слез

смотрят упрямо

на диких гусей, летящих за горизонт

(Дуань Гуанъань)

Одна из давних традиций китайской поэзии — представленная в этом сборнике достаточно широко — это работа с образом-метафорой, и прежде всего ориентация автора на философскую афористичность выстраиваемой метафоры:

Под криками стадо овец

Проходит через уездный город,

Колеса машин вращаются медленнее,

Некоторые даже остановились,

Чтобы овцы прошли.

Овцы время от времени озираются,

Затем с бдительностью переставляют копыта

<…>

Овцы под сияющим солнцем

Осторожно идут на скотобойню

(Лужодиги)

Как-то даже жутковато развивать мысль этого стиха — убийственной воспринимается точность отражения в созданном поэтом образе множества наших коллективных телодвижений.

Характерно для китайской поэзии стремление к максимальной краткости и выразительности, ну скажем, вот так, когда образ выстраивается подбором двух эпитетов и только:

ПЕПЕЛ.

Он всего лишь очень мягко

Выразил миру свое разочарование

(Ма Чжияо)

И в заключение еще одна цитата, демонстрирующая работу с уже новыми, ХХ века, образными рядами, которые, войдя в китайскую поэзию, отнюдь не деформируют ее классическую эстетику:

После снегов

Те горы —

Как только что искупавшиеся женщины —

Нежно лежат

Под светом луны близ озера Лугуху.

Они очаровательны и любвеобильны:

Груди высоки,

Как будто небо —

Накормленное ими дитя

(Лужодиги)

_{Составитель Сергей Костырко}

Составитель благодарит книжный магазин «Фаланстер» (Малый Гнездниковский переулок, дом 12/27) за предоставленные книги.

В магазине «Фаланстер» можно приобрести свежие номера журнала «Новый мир».