Кремчуков
Евгений Николаевич родился в 1978 году в
Смоленске. Учился на юридическом и
филологическом факультетах Чувашского
государственного университета. Поэт,
прозаик. Стихи публиковались в журналах
«Звезда», «Кольцо А», «Воздух» и других.
В 2011 году в Чебоксарах вышла книга
стихотворений «Проводник». Живет в
Чебоксарах. В «Новом мире» публиковалась
его повесть «Четырнадцатый» (совместно
с Григорием Аросевым; 2014, № 8). Как поэт
в «Новом мире» выступает впервые. В
подборке сохранены авторская пунктуация
и орфография.
Евгений
Кремчуков
*
ВОЗДУШНЫЕ
ГРИБНИЦЫ
* *
*
Н.
За туда
заплыли далеко
где уже
недвижима вода
с облаком
касаемым рукой
точная
соседствует звезда
в полом доме
в шаре тишины
мы ещё невидимо
видны
воздуха за
пазухой ночного
память
существо без вещества —
черепки
монетки и слова
дар случайный
стёклышка цветного
набери дыхания
и снова
в илистой
ищи их глубине
ключ к
календарю старинный мне
обронённый
медленный мгновенный —
ты между
те-мной и темно-той
тонкой
проведённая чертой
на другом
конце прикосновенья
Сороковая
годовщина
Под утро спит
Набоков в Ленинграде
по Герцена
идёт к Большой Морской
где каждый
дом себя напоминает
приоткрывает
призрачной рукой —
и наблюдает
стоит как
шкап оставленная жизнь
но повернувший
ключ воображенья
отметит здесь
к чему часы идут
спешащие на
несколько минут
и невесомый
комнаты этюд
не совпадает
с замыслом решенья
сюда к столу
непылкая любовь
ведёт со
стороны Адмиралтейства
в укромный
воздух вымысла и детства
вдоль тёмных
линий вены и Невы
в сон
посторонний возведённый здесь
чужой
потусторонний невозможный
умышленный
родной предписанный случайный
в невыносимый
до прикосновенья
как пламя
ледяное в самый тайный
и самый
русский город Петербург
(всё прочее
дадут чтобы забрать
в грядущем
множа перечень утрат)
спи мальчик
спит
о сон его
онегин
в сырую мякоть
мартовского снега
шагнув с
саней —
но вдруг
хватает руку
за аркой
сумасшедшая старуха
не сверстница
ли? спутница? подруга?
блокадница?
возлюбленная? кто-
то цепкой
нищенкой преследует его
из ночи в
ночь не вспомнить
никого
осталось в
этом городе оттуда
где совершенный
начинался век
из глубины
его и пустоты
какой улов
теперь достанет утро
ответит
персонаж ли человек?
и что он видит
этот неизвестный
на карточке
стоящий к нам спиной
внутри него
пейзаж домашняя работа
в альбоме
карандашные рисунки
короткий
день и долгий дождь прозрачный сад
осенний сад
его библиотека
последний
лицеист последний декабрист —
кто в нём
переворачивает лист
дагерротип
исчезнувшего века
в пространстве
остывающем к утру
за стенкой
просыпаются соседи
всё чутче
шаг с той стороны теней
где с каждым
годом сумерки плотней
где крылышки
ко сну смыкает мнемозина
в Рождествене
своём искавшая людей
* *
*
По далёкому
выстукивают мосту
каблучки
высокие и прямые
из Тургенева
яблони растут
темноглазые
девушки ходят мимо
вечер двери
в тёмные войди
волчье яблоко
вынесут в горсти
что для гостя
в погребе хранится
в ночь ложишься
заживо один
к мёртвым
спишь в воздушные грибницы
* *
*
В тонких
чертах его юность и май
стать
неуместная вешнего вида
с новым
соседом из двадцать восьмой
двор говорит
языком чингизидов
цедит на свет
голубиную кровь
рысья и лисья
порода
где говорит
твой ярлык и любовь
к дому родному
чужого народа
Смоленск
Н.
Здесь в
улиткином времени вместе спускались с
холма
стороной от
истории мимо спешенья дневного
как оставленный
город ещё один прожитый май
позади и
осталось немного
подожди ты
увидишь сама —
из прошедших
соткав дань дыханий собрав
движет облаки
в летних высоких ветрах
четырьмя
сторонами касается свет
нас с тобою
малыш через тысячу лет
обернёшься
отсюда — от нас до Днепра
поле трав
из посёлка
коттеджного дым
где речушка
впадала Смядынь