Чигрин
Евгений Михайлович родился в 1961 году
на Украине. Жил на Дальнем Востоке. Автор
четырех книг стихотворений. Лауреат
нескольких литературных премий, участник
многих российских и международных
фестивалей. С 2003 года живет в Москве и
Красногорске.
Евгений
Чигрин
*
СОЛНЕЧНАЯ
СМАЛЬТА
* *
*
Это небо —
весёлое счастье, в полный рост Адриатика…
Ты —
Точно мысли
о солнечном ястве, поцелуях, которые
рты
Не забыли и
смогут едва ли… Это небо в сквозистой
слюде,
Видно, ангелы
нам рисовали, чтобы жить в голубой
чистоте.
Я так молод,
что стар поневоле. Облака или знахари,
кто
Нас утешит?
Ядранское море, как сапфировое естество?
…Если я без
тебя просыпаюсь — режьте ножиком жизнь
нелюбви —
Я в такую
хандру зарываюсь, дохнут в сердце мои
соловьи,
И молчанье
тревожно до нерва… Я так молод, что лету
кранты,
Надсмехается
дева Минерва с управляемой кем высоты?
Потешайся,
мудрейшая, мне ли возражать?.. Никого я
не смог
Удержать. От
последней потери в словаре неприятный
комок.
Адриатика
счастье играет, эта жизнь до кончины
густа…
И морщинками
море стекает прямо в небо, а дальше куда?
* *
*
Я пролистал
всю зиму. Вышел к марту,
Который вышел
мальчиком мультфильма,
Смотреть на
снег, на солнечную смальту,
И воздух
света целовать несильно.
…Мы так и не
списались. Вьюга — буквы
Не подсказала
в заморочках стужи,
Где счастье
пело, там забиты бухты
Чужими
кораблями. Чьи-то души
Эдемское
шумят на фоне моря…
Я прочитал
всю зиму. Вышел к ветру,
Который с
моряками пил у мола,
Вставал на
мостик, отдавался свету,
И прятался
в забытых лодках… Я бы
Тебя преобразил
по Хокусаю,
Но где японец?
Золотые лампы
Не озаряют
больше. Я листаю
Всё то, что
можно пролистать о прошлом,
Я знал тебя,
как только знает темень.
Ты знала
море. Ты брала дотошным.
Ты пахла
экзотическим растеньем.
…Теперь
весна. И я, как тот полковник,
Которому не
пишет старый Габо,
Рифмую с
существительным «любовник»,
Всё то, что
выше. Понимаю: слабо.
Сейчас весна
и словосочетанье
«Совместно
жили» стёрто до предела,
Но даже в
этом прячется желанье
Вдохнуть
весну в невидимое тело.
Реки
Альбера Марке. Возле дома река
Миры Марке
— и берег, и причал,
И парусник,
который мой до неба.
Я жизнь свою
по чайкам сосчитал
До вечера,
который смотрит слепо
И просит
говорить о нём, затем
Стирает свет
и занимает место,
И сумраком
роднит с небытием,
И призраки
плывут от переезда
До Старой
бухты, где, как светлячки,
Флажки марины,
огоньки кофейни,
И жизнь даёт
безумные круги,
И дремлет в
бухте пароход трофейный.
Я лодочник,
которого Альбер
Окликнул и
запомнил на мольберте,
Но знаю, самый
хищный глазомер
Не оградит
от неизбежной смерти.
Я почему об
этом? — не скажу
И передать
словами не сумел бы…
Стоит луна
в окраске акажу,
Подсвечивая
маленькие вербы.
Река Марке
с холста течёт сюда:
Вода живая
смотрится как будто
Соткался с
ней художник навсегда,
Не растеряв
доверенное чудо.
Миры Марке:
от мелкого куста
До старой
баржи… Сумерки, пейзажи
Сыграл бы я,
как музыку с листа,
На скрипочке
стиха, который даже
Сгодился бы
и старику Марке
Палитрой
братской, химеричной тенью,
Что тянется
к придуманной строке,
К неспешному,
как жизнь, стихотворенью.
Да-джеу
Этот край
хунхуз называл Да-джеу,
Находили
золото дикари.
Дулось в
дудку… Думалось — захирею
В комарином
мороке… Корабли
Сновиденьями
оживали. Якорь
Поднимал
трёхмачтовый… Помню, что
На прощанье
мне говорил оракул,
Возникая в
воздухе как никто…
Разливалась
Лангери песней рыбы
И шаман над
травами ворожил.
И такие тут
сочинялись клипы,
Ну не клипы,
а — фантастичный мир.
Этот мир
легко долетал до сопок
И стекал в
сгущённую синеву,
И плескался
допинг под массой пробок,
И качалась
музыка наяву,
Уплывая
лодками на закате,
Растекаясь
волнами по всему
Океану-морю,
который в хладе
Принимал с
небес золотую тьму,
От которой
шаг… и ещё на стопку
То ли смеха
пьяного, то ли что…
Да косится
тень, закрывает сопку,
Как кулисы
быстрое шапито.
…Не пропал.
Другие миры руками
Обнимаю,
глажу, рифмую свет.
Не к тебе,
оракул, скорее к маме,
Обращаюсь к
маме, которой нет.
* *
*
В личностном
небе я до рассвета буду скитаться
С маленькой
лирой, с маленькой книжкой солнца и
ветра.
От междометья
до Ганимеда не с кем обняться:
Жёлтые звёзды,
полная полночь, музыка спектра.
В личном
пространстве молодость-старость без
сожалений
Я принимаю,
что ещё делать? — если по звёздам —
Столько
скитаний! И от светила — жёлтые тени
По марсианским
строфам и песням, даже по гнёздам
Ангелов
света, что в колыбелях: виделось как-то…
В старой
одежде — старый кочевник — старый
зевака —
В небе
сгущённом я проплываю, будто бы яхта:
От междометий
до параллелей — местный гуляка.
Маленькой
лирой, маленькой книжкой солнца и ветра
Я расплатиться
с космосом близким вряд ли сумею.
Знаю немного.
Вижу большую… Сколько тут света! —
Тянут возницы,
тянет Возничий — Кассиопею.