КНИГИ
*
КОРОТКО
Юрий Буйда.
Пятое царство. Роман. М., «АСТ; Редакция
Елены Шубиной», 2018, 349 стр., 2000 экз.
Историко-философская
фантасмагория.
Дарья Верясова.
Муляка. Две повести. Екатеринбург,
«Издательские решения», 2017, 142 стр. Тираж
не указан (печать по требованию).
Документальная проза
поэта и прозаика из Абакана. Книга вышла
в издательской серии «Выбор Сенчина».
Андрей Ильенков.
Веко. Екатеринбург, «Издательские
решения», 2017, 222 стр. Тираж не указан
(печать по требованию).
Книга стихов, с
которых начинал свою литературную
биографию известный уральский прозаик
и кинодраматург Андрей Ильенков.
Константин Комаров.
Быть при тексте. Екатеринбург, «Издательские
решения», 2017, 460 стр. Тираж не указан
(печать по требованию).
Завоевавший известность
екатеринбургский поэт из нового поколения
— как критик («Довольно давно я параллельно
говорю стихами и говорю о стихах и о
литературе в целом. При всей разности
этих „говорений” — почва у них одна»).
Мастерская Е. К.
Антология современной петербургской
прозы. Составитель Е. Ю. Каминский;
вступительная статья В. М. Шпакова;
подготовка текста Т. В. Шапошниковой.
СПб., Издательство «Журнал „Звезда”»,
2017, 248 стр., 400 экз.
Рассказы петербургских
писателей, написанные ими во время
занятий в Мастерской психологической
прозы при журнале «Звезда»; руководитель
мастерской Евгений Каминский.
Леша Перский.
Бешеная младость. Стихи. 1977 — 1981. М.,
«Перский», 2017, 188 стр., 500 экз.
Первая книга стихов
в редчайшем жанре — позднего удивления:
автор стихов, писавший их 30 лет назад
(на рубеже 70 — 80-х годов), а потом писать
стихи вообще переставший, прочитал свои
юношеские стихотворения, удивился и
издал книгой, потому стихи эти не потеряли
своей энергетики.
Валентин Распутин.
«Сибирь, Сибирь…» М., «Азбуковник»,
2017, 400 стр., 2000 экз.
Эссеистская и
очерковая проза Распутина о Сибири.
Владимир Тепляков.
Лимонные липы. Книга стихотворений.
М., «Водолей», 2017, 144 стр. Тираж не указан.
Новая книга стихов
«московского рижанина».
Фан Фан. Пейзаж.
Роман. Перевод с китайского и предисловие
М. В. Семенюк. М., Издательство Восточной
Литературы, 2017, 94 стр., 1000 экз.
Роман одной из самых
знаменитых в сегодняшнем Китае
писательниц, прозу которой критики
относят к «китайскому неореализму».
Гузель Яхина.
Дети мои. Роман. Предисловие Елены
Костюкович. М., «АСТ; Редакция Елены
Шубиной», 2018, 493 стр., 60 000 экз.
Второй роман молодой,
но ставшей знаменитой после своего
дебютного романа «Зулейха открывает
глаза» писательницы.
*
Георгий Адамович.
«Последние новости». 1936 — 1940. Подготовка
текста, составление и примечания О. А.
Коростелева. СПб., «Алетейя», 2018, 968 стр.
Тираж не указан.
Самое полное собрание
публикаций Адамовича в парижской газете
«Последние новости».
Ингмар Бергман.
Шепоты и крики моей жизни. Перевод со
шведского А. А. Афиногеновой. М., «АСТ»,
2018, 352 стр., 2000 экз.
Мемуарная проза
знаменитого кинорежиссера.
Елена Боннэр.
Дочки-матери. Мемуары. М., «АСТ», 2018, 352
стр., 2000 экз.
Мемуары жены академика
А. Сахарова, публициста, общественного
деятеля, одной из ключевых фигур
диссидентского движения в СССР Елены
Георгиевны Боннэр.
Петр Вайль, Александр
Генис. 60-е. Мир советского человека.
М., «АСТ»; «Corpus», 2018, 432 стр. Тираж не
указан.
Из классики русской
эссеистики прошлого века.
Ив Готье. Владимир
Высоцкий: крик в русском небе. Перевод
с французского Елены Клоковой. М., «Центр
книги Рудомино», 2018, 240 стр., 2000 экз.
Книга француза,
жившего и работавшего в России, автора
12 книг о России, обладателя нескольких
международных литературных премий, в
том числе и за эту книгу о Высоцком.
Артур Конан Дойл.
Жизнь, полная приключений. Перевод с
английского М. Кореневой, М. Ремизовой,
Е. Любимовой, А. Маркова. Вступительная
статья, составление А. П. Шишкина;
комментарий Т. Н. Шишкиной. М., «ПРОЗАиК»,
2018, 443 стр., 3000 экз.
Мемуарная проза, а
также письма и статьи Конан Дойла.
Модест Корф.
Дневник за 1839 год. Предисловие, подготовка
текста, комментарии и указатель И. В.
Ружицкого. М., «Квадрига», 2018, 334 стр.
Тираж не указан.
Дневниковые записи
бывшего соученика А. Пушкина, дослужившегося
до государственного секретаря Российской
империи.
А. М. Плисецкий.
Жизнь в балете. Семейные хроники Плисецких
и Мессереров. Редактор-составитель Е.
Д. Шубина, «АСТ; Редакция Елены Шубиной»,
2018, 384 стр., 5000 экз.
Книга об истории
русского балета, написанная братом Майи
Плисецкой Азарием Михайловичем Плисецким.
Сегодня вечером
мы пришли к Шпаликову. Воспоминания,
дневники, письма, последний сценарий.
Редактор-составитель А. Ю. Хржановский.
М., «Рутения», 2018, 816 стр., 2500 экз.
В числе вспоминающих
о Шпаликове Белла Ахмадулина, Ролан
Быков, Георгий Данелия, Василий Ливанов,
Андрей Кончаловский, Евгений Стеблов,
Сергей Соловьев, Петр Тодоровский,
Леонид Хейфец, Павел Финн и многие
другие.
Ирвинг Стоун.
Страсти ума. Биографический роман о
Зигмунде Фрейде. Перевод с английского
И. Г. Усачева. М., «АСТ», 2018, 864 стр., 2000 экз.
О создателе теории
психоанализа, чья собственная жизнь
могла бы стать идеальной основой для
исследования психоаналитика.
*
ПОДРОБНО
Ксения Букша.
Шарманка-мясорубка. Книга стихов. М.,
«Книжное обозрение (АРГО-РИСК)», 2018, 96
стр., 300 экз.
Появление в «Новом
мире» вот этого представления книги
стихов Букши после совсем недавнего
рецензирования мною — в этом же журнале
— романа Букши «Рамка» может выглядеть
как акт моей специализации по творчеству
Ксении Букши. Это не совсем так. В равной
степени к написанию этой короткой
рецензии меня подтолкнул также
просмотренный недавно фильм Джима
Джармуша «Патерсон» — фильм про водителя
автобуса Патерсона, пишущего стихи.
Патерсон у Джармуша чувствует себя —
да и является — чистой эманацией поэта.
Единственный его читатель, жена,
уговаривает его «открыть миру» свои
стихи. Но Патерсон уже открыт миру, в
поэзии открыт, и большей открытости он
себе не представляет. Ну а «поэзия»
(«поэт») как обозначение некоего статуса
в социуме — это не для него. Последнее
его стихотворение в фильме — про старую
песню, сочиненную ради одной стихотворной
строчки-вопроса: «А ты хотел бы стать
рыбой?» То есть — хотел бы ты погрузиться
в свою среду (поэзию), в ее глубину, чтобы
жить там в полной гармонии с собой?
Кинообраз завораживающий. Заставивший
меня, например, уже десятилетия живущего
среди «писателей» и «поэтов», поискать
вокруг собственно «Патерсона». И вот
тут как раз я увидел на прилавке
«Фаланстера» маленькую книжку стихов
Букши. Несколько стихотворений из нее
я читал раньше, на странице автора в
Фейсбуке. Те стихи мне нравились, и
захотелось перечитать их, и прочитать
новые, и прочитать в «их глубине», а не
в фейсбучной ленте вперемежку с разного
рода «постами» и картинками. Впечатление
от чтения оказалось неожиданным: я знаю,
что Букша — это не Патерсон, что Букша
— автор знаменитый и что она знает про
это. Но оказалось, что внутри этой вот
книги стихов Букша находится как раз в
ситуации Патерсона — она действительно
открыта в первую очередь поэзии.
Стихи «Шарманки-мясорубки»
следует, видимо, анализировать так, как
принято анализировать сегодняшний
«поэтический авангард», то есть обращаться
к сопоставлениям с обэриутами и
«пост-обэриутами», затрагивать сложные
(для меня) сферы поэтики современного
стиха и т. д. И при некотором усилии я
бы, наверно, смог это проделать. Но мне
это просто неинтересно. Вопросы
кардинального или плавного, по мере
следования предшественникам, обновления
инструментария поэтического языка
оставляю в ведении Данилы Давыдова.
Нет, я с уважением отношусь к анализу
поэтических форм, но как литобозреватель
слишком хорошо знаю ситуацию читателя,
который читает стихи безупречные с
точки зрения формы и «сегодняшней
актуальности», но ничего, кроме
недоуменного вопроса «зачем я все это
читаю?», не чувствует. Мне-то, как читателю
«простодушному», сегодняшняя поэтическая
эмоция нужна обнаженной («эмоция» здесь
— в значении предмыслия сегодняшней
мысли о нас в современном мире). Иными
словами, мне как читателю нужно, чтобы
стихи «заводили». Чтобы они были
эмоциональной и интеллектуальной
провокацией, каковой — хотел этого его
автор или нет — всегда является талантливо
написанный художественный текст. Вот
все это я и получил, повторяю, от чтения
стихов Букши. (Мне теперь уже трудно
будет сказать, в каком качестве она мне
интереснее — в качестве прозаика или
поэта.)
Поэтому я попытаюсь
просто описать свое впечатление, не
злоупотребляя специальной терминологией.
Первое, что я
почувствовал при чтении стихов Букши,
это то, как оживает в них слово. Как
разворачивается его интенция. Слово у
Букши практически всегда — в неожиданном
для читателя и естественном — то есть
единственно возможном для автора —
соединении с другими словами. Чтобы
было понятно, вот коротенький стишок
Букши, который был для меня чем-то вроде
первой калиточки в ее сад: «ногой / попав
/ пальто в рукав / лечу я с лестницы /
неправ // лежу / внизу / а сам качусь // все
вниз карабкаюсь / стремглав». Здесь
голые обычные слова употребляются в
словосочетаниях, которые как бы нарушают
смысловые связи, полагающиеся им по
сюжету (образу), которые выстраивают
образ так сказать «навыворот», и это,
как ни парадоксально, не разрушает
логику образа, а напротив — обнажает.
Та же демонстративная
«небрежность сборки» образного строя
в стихотворении «Представь себе…»:
Представь себе, что
весел я,
Навек оставшись без
тебя
Кругом без шапки
лепит снег
Передо мной твой
чистый след
Внутри промерзшей
головы
Корнями вверх цветут
сады
<…>
Я снегом падаю в лицо
Я обжигаю снег лицом…
Традиционный любовный
мотив разрабатывается здесь средствами
чуть ли не живописи кубистов, выстраивающих
свой образ не в постепенном его
разворачивании, а — «сразу», одновременно,
со всех ракурсов.
И вот вся эта
«авангардность» инструментария (у меня
здесь нет возможности перечислять все
приемы-«сдвиги», которыми пользуется
в своем стихе Букша, а их много), — так
вот вся эта авангардная изощренность
поэтического говорения в книге
воспринимается абсолютно естественным
продолжением чуть ли не бытовой речи
«автора», голос которого мы слушаем,
речи принципиально «антипоэтичной».
То есть формальная усложненность не
заглушает, а высвобождает способ (навык,
обыкновение) как бы непроизвольного
для «автора» соединения слова с эмоцией:
Шарах!
И включилась долина
Тыдынц!
И выключилась опять
Вот так я всегда и
живу
бах-бух! и включилась
гора
тыц! И выключилась
гора
и если долина сияет
во мраке тонет гора
и только море и небо
бесстрашно смотрят
на всех
Ну и, как принято
было вопрошать в критике когда-то, о чем
эти стихи?
Вопрос в данном
случае сложностей не вызывающий. О чем
пишет Букша? Да все о том же, о чем всегда
писали стихи. О любви (цитированное выше
«Представь себе…»), про детство-отрочество
и холодящее предчувствие огромности
будущей жизни («Запах крови и моря»),
«женские стихи» про шитье и наряды
(«Шмотки»), стихи про природу («А я боюсь
к примеру тоже / борщевиков. / Такие
пакостные рожи / у них, большевиков! //
Он свиснет жирной струйкой яда / под
солнцем тьмы…»). Про город и про природу
городской среды:
Жаркой ночью как
капля стекает с ветки
Так электричка едет
в конец ветки
И мы там все вместе
Наши лица от жары и
ветра стекают вниз
Так и сидим мы без
лиц или одно лицо
Елки клацают в темноте
по стеклу
Двери лязгают, тамбур
дрожит
Электричка плывет
А нам кажется
Будто невидимо почти
не касаясь, электричка стоит
<…>
Перечень того, про
что эти стихи, то есть перечень того,
чем, какой интенцией они пишутся, я бы
закончил вот такой формулировкой: это
стихи про нас сегодняшних как неотъемлемую,
как абсолютно естественную (несмотря
на нашу «цивилизованность») часть
природы.
Иными словами, стихи
Ксении Букши — это сегодняшняя философская
лирика.
Составитель
Сергей Костырко
Составитель благодарит книжный магазин
«Фаланстер» (Малый Гнездниковский
переулок, дом 12/27) за предоставленные
книги.
В магазине «Фаланстер» можно приобрести
свежие номера журнала «Новый мир».