Борис Пастернак
ПИСЬМА ИВАРУ ИВАСКУ
письма

Борис Пастернак

ПИСЬМА ИВАРУ ИВАСКУ

Публикация, вступительная статья и комментарии Анны Сергеевой-Клятис

Ивар Видрик Иваск был человеком сложной и одновременно счастливой судьбы. Ему довелось родиться на территории свободной Латвии в Риге в 1927 году. Отец его был эстонцем, мать — латышкой. В семье говорили по-немецки, поэтому немецкий он знал прекрасно с детства, как и Борис Пастернак, родители которого владели этим языком свободно. В 1944 году, когда неизбежность прихода Красной армии стала очевидна, Иваск, как и многие его соотечественники, бежал в Германию. Там после окончания войны поступил в Марбургский университет, где изучал германистику с 1946-го по 1949-й. В 1953 году защитил докторскую диссертацию по творчеству Хуго фон Гофмансталя. Это произошло уже в США, куда И. Иваск перебрался в 1949-м. В 1953 — 1966 годах преподавал немецкий язык и литературу (в 1958 — 1966 годах — заведовал немецким отделением) в Нортфилде (Миннесота), в колледже Святого Олафа (Saint Olaf). В 1967 — 1991 годах был профессором Университета Оклахомы и главным редактором ежеквартального журнала «World Literature Today» (до 1976 года назывался «Books Abroad»). Иваск публиковал исследования о немецкой и испаноязычной литературах и стихи на эстонском, немецком и английском языках. В 1991 году переехал жить в Ирландию, где через год умер в городе Фаунтинстаун.

Как писал сам Иваск, он открыл для себя «пульсирущую, космического охвата поэзию» Пастернака в 1947 году, когда был студентом Марбургского университета и осознал, что Пастернак учился там же за тридцать пять лет до него. Чуть позже в руки Иваска попала «Охранная грамота» с ее описаниями Марбурга и разные редакции одноименного стихотворения (1915, 1928, 1956). Поскольку раздобыть книгу стихов Пастернака в то время было практически невозможно, то Иваск перефотографировал полученный на несколько дней из Гарварда по межбиблиотечному абонементу сборник «Стихотворения в одном томе» (1935): «Долгое время ни один другой русский поэт как прошлого, так и современности не значил для меня так много, как Пастернак»¹. Оговоримся, что Иваск русским языком владел, хотя и не настолько хорошо, чтобы профессионально писать на нем.

В 1958 году в Хельсинки в руки Иваска попали стихотворения Юрия Живаго. К нему обратилась с просьбой о помощи в передаче русской метрики переводчица романа на финский язык Хелви Ювонен. «…Моя жена и я внимательно изучали фотокопии стихотворений, которые мы проглотили, буквально не сходя с места, в течение одной незабываемой ночи»², — вспоминал впоследствии Иваск. Тогда же в Хельсинки он купил в академическом книжном магазине «Доктора Живаго» на английском языке и прочитал его во время перелета в США. В том же году он напечатал две критические статьи о романе на эстонском языке, в которых давал «Доктору Живаго» самую высокую оценку. В 1959 году в зимнем выпуске журнала «Books abroad» появилась его англоязычная рецензия на роман. А через несколько месяцев, в августе 1959 года Иваск послал эту рецензию Пастернаку, присовокупив слова горячей благодарности за его поэзию и роман. Для подкрепления своей позиции он ссылался на их общую alma mater — Марбургский университет и даже отважился приложить к письму несколько собственных стихотворений на немецком языке. Известно, что после нобелевского скандала Пастернак на письма иностранных корреспондентов не только охотно отвечал, несмотря на всевозможные запреты и строгие предупреждения со стороны властей, но и придавал им вообще большое значение, о котором даже упоминал в стихах:

По кошачьим следам и по лисьим,

По кошачьим и лисьим следам

Возвращаюсь я с пачкою писем

В дом, где волю я радости дам.

Не стали исключением и письма неизвестного Пастернаку, но очевидно компетентного и хорошо образованного его почитателя из Соединенных Штатов, тем более связанного с поэтом общностью личной истории. На письмо, отправленное Иваском 31 августа, он ответил 16 сентября 1959 года. И в течение следующих четырех месяцев послал своему американскому корреспонденту еще три письма. Писал Пастернак по-немецки — на том же языке, на котором обратился к нему Иваск. Все четыре документа были впервые опубликованы в английском переводе с небольшими купюрами в 1970 году, в юбилейном пастернаковском выпуске журнала «Books abroad»³ и сопровождались вступительной статьей И. Иваска, фрагменты которой мы здесь цитируем и комментируем. Переводы этих писем на русский язык никогда до сих пор не осуществлялись, полные тексты писем не печатались.

Перевод писем Пастернака с немецкого и англоязычных сопроводительных материалов Иваска осуществлен автором публикации. За предоставление полных текстов писем благодарю Елену Владимировну Пастернак.

Переделкино, 16 сентября 1959 г.

Мой дорогой, чрезвычайно дорогой господин Иваск!

Будет настоящим горем для меня сейчас же не ответить на Ваше письмо (из-за реальной, не придуманной нехватки времени), учитывая, что каждая из трех частей Вашего послания: письмо, статья и стихи — заслуживают внимания. И Вы благородно простите мне краткость моей благодарности и скудные доказательства моего восхищения.

И прежде всего — кто Вам профессор Иваск⁴, с которым переписывалась Марина Цветаева? Он Ваш отец или родственник? Передайте ему, пожалуйста, уверения в моем глубочайшем почтении.

Мне хочется сказать, что Ваши стихи действительно очень хороши, полны самостоятельного опыта, своеобразно воспринятого и пережитого. Мне приходит много писем от современных поэтов из Франции, Германии и Америки. И по большей части мне становится стыдно за неестественность и афористический произвол их верлибров. И когда я попадаю из этой бесформенности сомнительного содержания в иную стихию, пусть только внешне организованную метром и рифмой, я вздыхаю с облегчением. По крайней мере здесь я могу, почти не кривя душой перед автором и нисколько не преувеличивая, что-то понять и выбрать — и только благодаря наличию формы.

Однако в Вашем случае вопрос стихотворной формы второстепенный. Я не замечаю, написано ли стихотворение с рифмой или без, хотя я чувствую риторическое напряжение стиля — необычное в свободном стихе даже у классиков, даже у Гёльдерлина и Гёте. Ваша поэтичность, господин Иваск, целиком в содержании.

[Schwarze Scham — ein Hemd bekam; —

Der Schnee schlaft sich am Berge aus,

Ein Falke fallt schon stunden lang…

Erleichtert atmen winde auf:

Die Schwerkraft reisst sie erdwarts mit…

Abseits ist niemand, ja selbst nicht die Toten

Die Trauben regnen Staubig auf die Erde.

Weil Fledermause dunkle Riten…

Die entblatterte Stadt]⁵ и т. д и т. д.

Все это правдиво, ощутимо, узнаваемо. Для меня было радостью узнать Вас как поэта. В заключение позвольте поблагодарить Вас за прекрасную рецензию. Это тоже пример экономного, богатого, энергичного письма, к которому я стремился в своих (так и не напечатанных) предисловиях или в разработке статей, например, о переводах из Шекспира или в двух-трех страницах о Шопене — не уверен, что они выходили за границей и могли попасться Вам на глаза⁶.

Огромное спасибо, наконец, за обещанные Вами книги. Вы не должны этого делать. Обременять себя еще и подарками! С наилучшими пожеланиями в настоящем и будущем.

Ваш Пастернак.

_II

_{16 ноября 1959 года}

Дорогой господин Иваск!

Большое спасибо за все, что Вы мне подарили и написали; я недавно все получил. Не ждите от меня до весны ничего заслуживающего внимания. С каждым днем я работаю все больше и интенсивнее, так что мое свободное время ограничено теперь совсем узким кругом. Но ничего не поделать с моей преданностью Вам, которую Вы по многим причинам должны ощущать.

Ваш Пастернак.

_III

30 ноября 1959 года

Мой дорогой Иваск!

Не нахожу слов, чтобы в достаточной мере выразить свою благодарность за бесчисленное множество интересных книг, которые Вы мне послали в подарок, и самый умный, самый точный выбор. Лоуренс, Тиллих, о развитии нового романа — все это то, чего мне не хватает, в чем я нуждаюсь, что заполняет мои пробелы в знаниях, и все это я проглочу, как только вздохну.

Русский «Фауст» послан Вам⁷. Напишите мне про него (два слова — не больше, чем полстраницы), когда Вы прочитаете перевод и если у Вас будет время для ответа. Напишите еще мне (только искренне) о книге Кайдена (я увидел ее только вчера), по поводу ее изуродованной обложки с (для какой цели?) отвратительно искаженной гримасой, и о переводах, вялых по воздействию и форме, а иногда и водянистых⁸. Напишите мне правду об этих досадных вещах — полагаю, что Вы, как и все остальные мои, от этой поэзии не оторваны и не изолированы?

Один господин Риц⁹ из Бостона (я поблагодарил его письмом) прислал мне монографию о Рильке¹⁰ Ханса Эгона Хольтузена (в серии издательства «Ровольт»)¹¹. Знаете ли Вы эту книжечку? Я первый раз в жизни читаю о Рильке именно то, что о нем должно быть написано. Все, в том числе и Андреас-Саломе¹², все, на кого падал мой взгляд, видели свою цель в том, чтобы представить его как предмет психологического анализа, как чувствительного, романтичного, таинственного, не от мира сего. Так часто бывает с посредственностью, которая поверхностно затрагивает элементы и узлы отношений в обратном, все искажающем направлении. Что же на самом деле делали эти биографы? Вместо того чтобы определить неопределяемое, они делали его, в том числе и для себя, еще более неопределяемым, расплывчатым и ординарным.

Х. Э. Хольтузен, по счастью, понял, что писать о Рильке — это делать надрез по натянутой материи недавнего опыта нашей общей юности, живой реальности начала века, джунглей крупных городов, путешествий, железных дорог, общественных сдвигов и т. д. и т. д.

Если это что-то может для него значить и у Вас есть желание и возможность сделать это, пожалуйста, напишите в издательство «Ровольт», по адресу Гамбург, 13, не будут ли они (эти господа) так любезны передать от моего имени благодарность и восхищение господину Хольтузену.

Простите меня, пожалуйста, за ошибки и беспорядочность моего письма.

Ваш Б. Пастернак

_IV

18 февраля 1960 года

Благодарю Вас, мой дорогой господин Ивар Иваск, и дорогую госпожу Астрид¹³ за Ваше поздравление, за бесчисленные прекрасные книги, которыми Вы засыпали меня. Только из Вашего упоминания я понял, что статья о Шопене была напечатана в Германии. Уже потом я увидел перевод. Здесь нет вины господина Кайля, замечательного переводчика поэзии, его чудесные переводы моих последних стихотворений Вы скоро увидите¹⁴, — нет его вины в том, что все ноты Шопена искажены в печати до неузнаваемости.

Я раздосадован и изумлен, что Вы до сих пор не получили русского «Фауста». Насколько я сейчас могу вспомнить, он был послан Вам два месяца назад. Мог ли он на самом деле потеряться в дороге?

Ваши стихи, как всегда, полны настроения. Прекрасное стихотворение «Греческий вид». И повсюду счастливые, жизнерадостные находки, как, например, в строках:

«Wie Krabben am Meer oder Nasse

Im Laub»¹⁵

Или:

«Verwundete Astern ertrinken im Gras»¹⁶

Спасибо Вам за все. За длинное, содержательное письмо, за прекрасную, захватывающую статью о Додерере¹⁷. Как ошеломительно индивидуален Курциус¹⁸! Он еще жив? Не ругал ли он Живаго? Почему мне его имя… так свежо и глубоко знакомо? Как будто из всего прочтенного он лично меня касается.

Всего Вам хорошего и успеха.

Ваш Б. Пастернак.

1 «For a long time no other Russian poet, ancient or modern, meant so much for me». Ivask I. Symposium in Memory of Boris Pasternak (1890 — 1960). Introduction: The Poplar is King. — «Books Abroad: An International Literary Quarterly». Vol. 44, № 2 (Spring), 1970, p. 195.

2 «…My wife and me still carefully guarded the photographic copies of the poems, which we read then and there during one unforgettable night» (там же).

3 «Books Abroad: An International Literary Quaterly». Vol. 44, № 2 (Spring), 1970, p. 195 — 200.

4 Речь идет о Ю. П. Иваске (1910 — 1986), литературном критике и поэте, историке литературы, профессоре разных университетов США. В 1930-е годы, живя в Эстонии, Иваск поддерживал переписку и встречался в ходе поездок в Париж с Г. Адамовичем, Г. Ивановым, З. Гиппиус, Д. Мережковским, М. Цветаевой, публиковался в эмигрантских журналах и альманахах «Путь», «Числа», «Современные записки» и др. Родственником Ивару Иваску не был, хотя общность происхождения и отчасти биографий налицо. Ивар Иваск называл его в письме Пастернаку «дальним эхом своего имени» («…ein fernes Echo meines Namens»).

5 Черный стыд — сорочкой обзавелся,

Снег отсыпается на склонах горы,

Сокол падает вот уже долгие часы…

Облегченно выдыхают ветра:

Сила притяжения затягивает их на землю…

По ту сторону никого нет, даже мертвых.

Виноградины падают на землю пыльным дождем.

Поскольку летучие мыши темные ритуалы…

Лишенный листвы город…

6 «Замечания к переводам из Шекспира» были начаты Пастернаком в 1946 году как предисловие к готовившемуся изданию его переводов. Но книга вышла без предисловия (Вильям Шекспир в переводе Бориса Пастернака. М., «Искусство», 1949). Пастернак дорабатывал «Замечания» с 1949-го по 1956 год. В 1956 году отдал их в альманах «Литературная Москва» (Сб. 1, стр. 794 — 809), в котором они вышли с редакционными сокращениями и спутанной последовательностью глав. В 1958 году «Замечания» были перепечатаны в США по-русски в «Вестнике русского студенческого христианского движения» (№ 50, стр. 32 — 48) и переведены на английский язык (Pasternak B. I remember. New York, «Panteon», 1959, p. 123 — 152). О переводе на немецкий язык заметки Пастернака о Шопене, изданной в журнале «Ленинград» (1945, № 15 — 16), нам ничего не известно.

7 «Фауст» Гёте в переводе Пастернака был издан в 1953 году.

8 Юджин Кэйден (Eugene M. Kayden, 1886 — 1977. Пастернак называет его в своей переписке — Кайден) — американец русского происхождения, профессор Южного университета в Суэни (Теннеси), специалист по политической экономике России, переводчик, находился в переписке с Пастернаком с 1958 года. Речь в письме идет о книге: Poems by Boris Pasternak. Translated by Eugene M. Kayden. Ann-Arbor, The University of Michigan Press, 1959. Пастернаку не нравилось оформление книги, в котором была использована его фотография, посланная Кэйдену для этой цели. В письме переводчику он ясно выражал свое неудовольствие: «If it would turn for you out that a reedition should be needed, take the ugly disfigured face completely off from the jacket and cover» («Если Вы решите, что нужно переиздание, то уберите безобразное, изуродованное лицо с обложки и суперобложки»): Пастернак Б. Л. Письмо Ю. Кэйдену 3 декабря 1959 г. Об отношениях между поэтом и его переводчиком, а также публикацию их переписки см.: Флейшман Л. С. Борис Пастернак и Юджин Кэйден. — В сб. «Объятье в тысячу охватов»: Сборник материалов, посвященный памяти Е. Б. Пастернака и его 90-летию. СПб., Издательство Русской христианской гуманитарной академии, 2013, стр. 309 — 352. И. Иваску переводы Кэйдена нравились.

9 Paul Reets — эстонский критик и писатель, живший в эмиграции в США.

10 Имя Рильке и связанное с ним имя Цветаевой упоминаются в переписке Иваска и Пастернака не раз. Иваск прислал Пастернаку начало обращенной к поэтессе элегии Рильке «O die Verluste ins All, Marina, die sturzenden Sterne!» (1926) («О, эти потери Вселенной, Марина! Как падают звезды!» — пер. З. Миркиной), о которой Пастернак ничего не знал. Он процитировал этот фрагмент в письме М. К. Баранович: «Я не знаю, есть ли продолжение или это все, но на этом кончается сообщение Ivask’a. Не правда ли, поразительной силы и ясности выражение очень глубокой и близкой мысли?» (Пастернак Б. Л. Полное собрание сочинений в 11 томах. Т. 10. М., «Слово/Slovo», 2005, стр. 544).

11 Rainer Maria Rilke mit Selbstzeugnissen und Bilddokumenten dargestellt von Hans Egon Holthusen. Hamburg, «Rowohlt», 1958.

12 Lou Andreas-Salome. Rainer Maria Rilke. Leipzig, «Insel», 1928.

13 Жена И. Иваска.

14 С Рольфом Дитрихом Кайлем (р. 1923), немецким славистом, поэтом и переводчиком, Пастернак состоял в переписке. В 1960 году в Германии в издательстве «Fischer» (Frankfurt. a. M.) вышла книга стихотворений Пастернака в его переводах (Pasternak B. Wenn es aufklart. Gedichte, 1956 — 1959. Die Gedichte des Jurij Schiwago). Ее составили сборник «Когда разгуляется» и стихотворения Юрия Живаго.

15 «Как крабы у моря или влага в листве».

16 «Раненые астры утонули в траве».

17 Хаймито фон Додерер (1896 — 1966) — австрийский писатель. Его роману «Демоны» была посвящена рецензия, написанная Иваском для «Books abroad» (Vol. 31, № 4, p. 363 — 365). Этот номер он, вероятно, и послал Пастернаку.

18 Иваск среди прочих книг послал Пастернаку работу немецкого филолога Э. Р. Курциуса «Kritische Essays zur europaischen Literatur» («Критические эссе по европейской литературе») (1950).