Полетаева
Татьяна Николаевна родилась и живет в
Москве. Окончила ленинградский Институт
культуры. В 1970-е годы была постоянной
участницей самиздатской антологии
«Московское время» и одноименного
поэтического содружества. В годы
советской власти публиковалась только
в «тамиздате». За зарубежные публикации
была уволена из экскурсионного бюро
(водила экскурсии по Кремлю). Автор трех
поэтических книг, повестей («Значение
сна» и «Жили поэты») и сказочной трилогии
для детей («Город городов», «Волшебные
зеркала», «Четыре короля»). Публикатор
литературного наследия поэтов Александра
Сопровского (1953–1990) и Виктора Чубарова
(1951–2007). Пользуясь случаем, сердечно
поздравляем нашего автора с юбилеем.
Татьяна
Полетаева
*
СПАСИБО
ЗА ПОМАРКИ
Белая
тетрадь
Какая снежная
зима –
В снегу
деревья и дома,
Под тяжестью
склонились ветки.
Стволы
укутались в туман,
И дуб, его
могучий стан,
Чернеет лишь
в лучах подсветки.
Вон в шапках
в ряд стоят кусты,
И запорошены,
пусты
Скамейки в
Воронцовском парке.
Под гладью
скованной воды
Белеют старые
пруды –
Лист чистый
без одной помарки.
Вдруг тишину
нарушит свист,
И станет
пестрым белый лист:
Каток и
конькобежцев стайка,
Сонату
проиграет Лист –
И снова тишь,
и чистый лист…
Ты зимнюю
тетрадь листай-ка!
И вот выходит
из дворца
Сам князь,
не разобрать лица,
Глядит на
фейерверки в парке,
Где подрастают
деревца,
И к нам
спускается с крыльца…
Зиме спасибо
за помарки.
* *
*
Я
научила женщин говорить...
Но,
Боже, как их замолчать заставить!
А.
Ахматова
Не стану
состязаться с Анной.
В высокомерии
– оно мне
Не нравится.
И чем гордиться?
Учить не
большая заслуга,
Чем быть в
учении прилежной.
К тому ж мне
помнится, что Сапфо
Учила девушек
искусству
Стиха и языку
любви.
Что знаем мы
о милой Сапфо?
Что о любви
она писала
И тосковала
о любимой.
(«А не любимом»,
– как заметил
Один поэт,
добряк и умник,
Читавший в
подлиннике греков).
Увы! Моя
Анактория –
Глухой,
бесчувственный чурбан!
И радость, и
беда – горячность.
По ней поэта
отличают
В стихах, а
женщину – в постели,
Она же и
мешает тихо,
Благообразно
жить на свете...
Не ты меня
заставил плакать
Своим
притворным равнодушьем,
А Сапфо пылкая
мольба.
Что видела
певунья Сапфо,
Когда
перебирала струны?
Что видела,
о том и пела:
Поля, стада
и хороводы –
Душа поёт, о
чем захочет,
И нужные
слова находит.
«Стихи её
близки фольклору», –
Напишут много
лет спустя.
Я вижу день
и луг зеленый,
И женщина
венок сплетает
Из полевых
цветов для дочки
И учит, как
цветы зовутся...
А дочь моя –
меня научит.
Руками обовьет
за шею
И шепчет:
«Ах, какой обманщик!
Его должна
ты проучить».
Ах, Сапфо,
солнечная Сапфо,
Ты роскошь
и цветы любила
(Какая женщина
не любит
Того – не
всякая напишет).
И потому
отлили греки
Твой профиль
на своих монетах...
А впрочем,
это всё неважно,
А вот что
важно мне теперь:
Я птичку
малую поймала,
Такую серенькую
птичку.
Ты думаешь,
она попалась?
Ан ты попался
в мои сети,
Которые плела
я долго,
И незаметно
расставляла,
И крошки
хлебные бросала –
Ты в крепком
кулачке моем!
Вот подержу
тебя немного,
Помучаю и
поиграю,
Помучаюсь
сама, поплачу –
Кто любит,
тот и может ранить, –
Очнусь от
сна и затоскую,
И пальцы
разожму: лети же!
А то раздумать
мне недолго.
Что не летишь
ты, голубок?
* *
*
1.
Бабочка
глазом сверкнула павлиньим
Села на платье
мне. Глупая ты,
Думаешь, ты
на лугу желто-синем?
Только ведь
это на ситце цветы.
Так же и я на
задворках Вселенной
В давнем,
забытом краю и году
Тропкой
знакомой, в траве по колено,
Садом
запущенным тихо иду,
Думая, будто
я в райском саду.
Кажется мне,
что я только вначале,
Что ни потерь
я не знаю, ни бед,
Райские птицы
глядят мне вослед –
Радости птица
и птица печали.
С ангельским
женским лицом – это та,
Что мне удачу
всегда приносила
И обещала:
«Исполню всегда,
Я для тебя,
что бы ни попросила».
Птица печальная
с ревностью вечной
Ей возражает:
«За это она
Хочет-не
хочет, заплатит сполна –
Днем горьких
слез за день жизни беспечной».
Так на земле
и мотаю свой срок:
То залатаю
дырявую крышу,
То запишу,
как поет водосток,
Птичью беседу
бывает, услышу.
Птицы ж,
покинув свой временный пост,
Вдруг улетели
и не попрощались.
Видно, не
Сирин и не Алконост –
Это скворцы
и дрозды растрещались…
Можно за ними
спуститься туда,
Где неподвижна
вода меж ветвями
В ряске
зеленой, как зеркало в раме.
По вечерам
в него смотрит звезда…
2.
Есть мне к
кому обратиться пока
Парою фраз
или парою строчек.
Месяц назад
я нашла среди прочих
Писем –
обрывок черновика.
Это неважно,
кому я писала
Ночью одной
под покровом небес,
Слезы роняла
и губы кусала –
Я эти письма
писала себе.
Помнится, я
поливала росточек,
Нынче он
вырос и розою стал,
Стали
прохладнее дни и короче:
Месяц июль
их почти пролистал
(Как пролистала
я жизнь, между прочим).
Птицы – в
крыжовнике свили гнездо,
Осы – в
колодце, напомнив мне лихо,
Кто здесь
хозяин, ужалив притом.
И норовит
уколоть облепиха.
Роза же –
трепетное созданье,
В розовом
облаке, чудно свежа…
Ей-то не нужно
похвал и признанья,
И без того
она хороша.
Ночью
заглядывает луна
Поочередно
в окна терраски,
И на полу
расплескала она
Белые с желтым
полосы краски.
С кошкой и
розой, ночные фанаты,
В темное
зеркало молча глядим,
Слушаем хор
виртуозов пернатый
И за луною
взглядом следим,
Как она сыплет
звезды с лукошка.
И прямо с
кошкой моей по дорожке –
Вперегонки
с игривою кошкой –
Мы по дорожке
лунной летим.