Полетаева Татьяна Николаевна родилась и живет в Москве. Окончила ленинградский Институт культуры. В 1970-е годы была постоянной участницей самиздатской антологии «Московское время» и одноименного поэтического содружества. В годы советской власти публиковалась только в «тамиздате». За зарубежные публикации была уволена из экскурсионного бюро (водила экскурсии по Кремлю). Автор трех поэтических книг, повестей («Значение сна» и «Жили поэты») и сказочной трилогии для детей («Город городов», «Волшебные зеркала», «Четыре короля»). Публикатор литературного наследия поэтов Александра Сопровского (1953–1990) и Виктора Чубарова (1951–2007). Пользуясь случаем, сердечно поздравляем нашего автора с юбилеем.
Татьяна Полетаева
*
СПАСИБО ЗА ПОМАРКИ
Белая тетрадь
Какая снежная зима –
В снегу деревья и дома,
Под тяжестью склонились ветки.
Стволы укутались в туман,
И дуб, его могучий стан,
Чернеет лишь в лучах подсветки.
Вон в шапках в ряд стоят кусты,
И запорошены, пусты
Скамейки в Воронцовском парке.
Под гладью скованной воды
Белеют старые пруды –
Лист чистый без одной помарки.
Вдруг тишину нарушит свист,
И станет пестрым белый лист:
Каток и конькобежцев стайка,
Сонату проиграет Лист –
И снова тишь, и чистый лист…
Ты зимнюю тетрадь листай-ка!
И вот выходит из дворца
Сам князь, не разобрать лица,
Глядит на фейерверки в парке,
Где подрастают деревца,
И к нам спускается с крыльца…
Зиме спасибо за помарки.
* * *
Я научила женщин говорить...
Но, Боже, как их замолчать заставить!
А. Ахматова
Не стану состязаться с Анной.
В высокомерии – оно мне
Не нравится. И чем гордиться?
Учить не большая заслуга,
Чем быть в учении прилежной.
К тому ж мне помнится, что Сапфо
Учила девушек искусству
Стиха и языку любви.
Что знаем мы о милой Сапфо?
Что о любви она писала
И тосковала о любимой.
(«А не любимом», – как заметил
Один поэт, добряк и умник,
Читавший в подлиннике греков).
Увы! Моя Анактория –
Глухой, бесчувственный чурбан!
И радость, и беда – горячность.
По ней поэта отличают
В стихах, а женщину – в постели,
Она же и мешает тихо,
Благообразно жить на свете...
Не ты меня заставил плакать
Своим притворным равнодушьем,
А Сапфо пылкая мольба.
Что видела певунья Сапфо,
Когда перебирала струны?
Что видела, о том и пела:
Поля, стада и хороводы –
Душа поёт, о чем захочет,
И нужные слова находит.
«Стихи её близки фольклору», –
Напишут много лет спустя.
Я вижу день и луг зеленый,
И женщина венок сплетает
Из полевых цветов для дочки
И учит, как цветы зовутся...
А дочь моя – меня научит.
Руками обовьет за шею
И шепчет: «Ах, какой обманщик!
Его должна ты проучить».
Ах, Сапфо, солнечная Сапфо,
Ты роскошь и цветы любила
(Какая женщина не любит
Того – не всякая напишет).
И потому отлили греки
Твой профиль на своих монетах...
А впрочем, это всё неважно,
А вот что важно мне теперь:
Я птичку малую поймала,
Такую серенькую птичку.
Ты думаешь, она попалась?
Ан ты попался в мои сети,
Которые плела я долго,
И незаметно расставляла,
И крошки хлебные бросала –
Ты в крепком кулачке моем!
Вот подержу тебя немного,
Помучаю и поиграю,
Помучаюсь сама, поплачу –
Кто любит, тот и может ранить, –
Очнусь от сна и затоскую,
И пальцы разожму: лети же!
А то раздумать мне недолго.
Что не летишь ты, голубок?
* * *
1.
Бабочка глазом сверкнула павлиньим
Села на платье мне. Глупая ты,
Думаешь, ты на лугу желто-синем?
Только ведь это на ситце цветы.
Так же и я на задворках Вселенной
В давнем, забытом краю и году
Тропкой знакомой, в траве по колено,
Садом запущенным тихо иду,
Думая, будто я в райском саду.
Кажется мне, что я только вначале,
Что ни потерь я не знаю, ни бед,
Райские птицы глядят мне вослед –
Радости птица и птица печали.
С ангельским женским лицом – это та,
Что мне удачу всегда приносила
И обещала: «Исполню всегда,
Я для тебя, что бы ни попросила».
Птица печальная с ревностью вечной
Ей возражает: «За это она
Хочет-не хочет, заплатит сполна –
Днем горьких слез за день жизни беспечной».
Так на земле и мотаю свой срок:
То залатаю дырявую крышу,
То запишу, как поет водосток,
Птичью беседу бывает, услышу.
Птицы ж, покинув свой временный пост,
Вдруг улетели и не попрощались.
Видно, не Сирин и не Алконост –
Это скворцы и дрозды растрещались…
Можно за ними спуститься туда,
Где неподвижна вода меж ветвями
В ряске зеленой, как зеркало в раме.
По вечерам в него смотрит звезда…
2.
Есть мне к кому обратиться пока
Парою фраз или парою строчек.
Месяц назад я нашла среди прочих
Писем – обрывок черновика.
Это неважно, кому я писала
Ночью одной под покровом небес,
Слезы роняла и губы кусала –
Я эти письма писала себе.
Помнится, я поливала росточек,
Нынче он вырос и розою стал,
Стали прохладнее дни и короче:
Месяц июль их почти пролистал
(Как пролистала я жизнь, между прочим).
Птицы – в крыжовнике свили гнездо,
Осы – в колодце, напомнив мне лихо,
Кто здесь хозяин, ужалив притом.
И норовит уколоть облепиха.
Роза же – трепетное созданье,
В розовом облаке, чудно свежа…
Ей-то не нужно похвал и признанья,
И без того она хороша.
Ночью заглядывает луна
Поочередно в окна терраски,
И на полу расплескала она
Белые с желтым полосы краски.
С кошкой и розой, ночные фанаты,
В темное зеркало молча глядим,
Слушаем хор виртуозов пернатый
И за луною взглядом следим,
Как она сыплет звезды с лукошка.
И прямо с кошкой моей по дорожке –
Вперегонки с игривою кошкой –
Мы по дорожке лунной летим.