Ирина
Машинская родилась в Москве, окончила
географический факультет и аспирантуру
МГУ. Эмигрировала в США в 1991 году. Автор
девяти поэтических сборников и нескольких
книг переводов. Долгие годы была
соредактором (вместе с Олегом Вулфом)
журнала «Стороны света». Живет в пригороде
Нью-Йорка.
Ирина
Машинская
*
ПОЗДНО
Марш
Но край нам
остался
шершавой
державы —
недораспиленный
сад,
угрюмодержавный
родной
неизменный
уклад.
Доходных
дымов
позвоночник,
колоды
дворов
доходяг,
кирпичная
фабрика Крафта
крошится
на крапчатый
снег.
Фонарного
света
отвалы —
начищенный
блеском
позор,
краплёный
снежок залежалый,
но арка
во двор
Вот угол —
старушечий
локоть,
крошится
кирпич-аноним,
обоссан,
заплёван,
расколот,
но арка
— живая над ним
Первая
весна
Первым делом
окна открываю.
Потом за
почтой. Сразу под холмом
сворачиваю
в улицу кривую —
за поворотом
створ, и в нем знакомый свет.
Там наша
яблоня чернеет у развилки —
под ней зимой
устроили каток.
Две утки на
катке,
одно дитя
уместятся
на ветке.
Не яблоня, а
яблони культя.
Тогда я снова
сразу вспоминаю
смерть нашей
маленькой семьи.
Втайне от
людей я собираю
маленькие
яблоки свои.
Поздно
какой же ты
лях ты?
у бя брови шляхты а глаза —
ребе
ни ребра ни тебя мне не надо
тебе
ни дома того
ни в земле
да поздно
слепились
створки
Перед
снегом
А.
М.
На еврейском
кладбище не найти ни камушка
подобрали
все и разнесли
по квадратам
шахматной земли
Кромкой вдоль
ухоженной
серой травки
скошенной
я иду искать
вот нашла
асфальтовый ломоть
а внутри
осколок беспородный
и ни выбить
и ни отколоть —
и несу с
цветами незаконными
как тебя
тогда в Ньюарке навещать
(поздний чай
и жалко уходить)
День с утра
— двойные заоконные
сумерки
но фары так
лучатся —
будто завернули
в целлофан
а я еду руки
мыть
и греться
Как грустна
предзимняя земля
нью-джерсийская
сейчас она
повалит
в черные и
белые поля
В
этот раз
Как неловко
листок переходит дорогу
Тормози!! …
нет!
слава
богу, коряга —
не лось
в этот раз
не барсук, не енот
Не олень,
а матрас
и мешок
прошлогодний листок, а не
теплый усеянный еж
Сколько раз
этот ужас
шоссейных обочин —
приближаясь
—
огромных разорванных туш
на
краю
невредимой твоей колеи,
пока
разглядишь:
колесо!
взорванное!
и еще
нет —
на полмили наверно
подряд
побоище шин
как вообще не
бывает
Хоть сегодня один пощажен
О всегда б
так —
лишайники склон обживают
не
одни голыши
ледниковою кладкой
мерцают
как
скажи вообще не бывает
черепахи,
ежи,
люди-лебеди
не убывают