Чухонцев
Олег Григорьевич родился в 1938 году в
Павловском Посаде. Автор шестнадцати
лирических книг. Лауреат литературных
премий. Живет в Москве.
Олег
Чухонцев
*
РОССКАЗЕНЬ
I
Однажды
филантроп один и зверолюб
питона
приобрёл в террариум домашний —
что
человеки? каждый точит зуб
на
ближнего, а гад, он только с виду страшный,
а
в глубине души, ну в самой глубине,
он
добр, а если сыт, то к вам на шею лезет,
а
каждый меценат нуждается вдвойне
в
признательной любви, она поболе весит,
чем
похвалы льстецов, которые от вас
всё
время что-то ждут, которым что-то надо,
а
гаду что? — ни смет ему, ни касс,
для
гада лишь привязанность награда,
он
к вам прильнёт, блаженствуя, и вы
обниметесь
с ним вроде двух братанов —
и
ни забот, ни козней... но, увы! —
есть
и дела ещё у нежных гадоманов,
делишки
есть с себеподобными, причём
не
с белыми воротничками, а покруче,
кто
если уж повиснет за плечом —
попробуй
снять!
— Ну
что ж, и нам, ползучим,
приходится
крутиться, — как-то раз патрон
обмолвился,
входя к приятелю в вольеру, —
— ты
не скучаешь тут? ну что ж, держи фасон,
я
мышек запущу в твою, pardon,
пещеру,
а
сам, пожалуй, отлучусь поразузнать
у
знающих людей, чем бизнес дышит,
а
ты тут присмотри, чтоб не забрёл к нам
тать
или
артист какой, у нас своих делишек —
ты
знаешь...
— Вот
все майнеры твердят, что курс подрос
биткоина,
но так ли волатильны
криптовалюты,
чтобы нам всерьёз
во
что-то вкладываться? — не в пузырь же
мыльный!
молчишь?
ну ладно, о делах — поговорим потом,
потом
лизаться будешь!.. а с мышами
ты
будь тово... построже — понимаешь? — сам
с хвостом! —
они,
конечно, не кокосовые чипсы и в «Ашане»
их
не найдёшь, ну разве где-то под,
в
подполье, скажем, у нечистого со сворой,
так
что держи авторитет и пищевод
как
содержал, в порядке... ну, до скорой!
и
не скучай! — через недельку-полторы
увидимся!
— и, повертев ключами от седана
и
дверцей хлопнув, укатил в тартарары —
туда,
где цифры, дивиденды, божья манна...
..........................................
..........................................
II
Ну
укатил и укатил, угнал свой тарантас,
презауряднейший
сюжет, не стоящий вниманья,
а
важно что? а то, что держит нас
всех
как одну семью: взаимоиспытанье,
всех
держит, без различья видов и полов,
от
пресмыкающихся и приматов, до, быть
может,
существ
неведомых, но чей, однако, зов
нас
будоражит мысленно и гложет,
когда
мы на людях, а в сущности — одни
в
кругу случайных лиц, до небылиц охочих,
вот
так и наш герой свои часы и дни
в
затеях коротал, финансовых и прочих,
поскольку
знал: всему своя цена,
хотя,
по совести, и ей не очень верил,
короче
говоря, крутился допоздна,
пока
однажды вдруг — как с бодуна —
не
оказался у знакомой двери,
с
трудом открыл, не сразу вспомнил код,
апартаменты
обозрев, повёл слегка плечами
куда-то
вбок — туда, туда, где ждёт
его
воскормленник:
— Ну
как мы тут, скучаем? —
он
театрально произнёс, толкнув легонько
дверь,
вошёл
— и рот открыл, оцепеневши:
питомец-ползунок,
свежесмердящий зверь,
уже
обглоданный с хвоста, стыл на полу, и
плеши
кровавые
зияли как безмолвный вопль —
кому?
— ему, ему! кому ж ещё — патрону,
который
как застыл на полуфразе: — во-бль! —
так
и стоял, оцепенев, как караул питону,
торжественно
нелепый, потерявши речь,
не
видя бросившейся врассыпную с пола
мышни,
от ног его, чтоб спрятаться, залечь
в
любой дыре, да негде, негде — голо...
......................................
......................................
III
Вот
вам картина: филантроп и змеелюб
и
копошащийся мышатник слева-справа,
а
посреди — с открытыми глазами — труп
его
любимого удава...
Ну
чем не басня! какова ж мораль?
но
здесь морали нет, питона только жаль.
А
вот хозяину — наука: впредь не путай
змею
домашнюю с криптовалютой.