ЗАРУБЕЖНАЯ КНИГА О РОССИИ

ЗАРУБЕЖНАЯ КНИГА О РОССИИ

Славная своей историей — в качестве одного из центров русского культурного зарубежья в Париже — Славянская библиотека, а точнее Институт славянских исследований (Institut d’йtudes slaves), выпустила первых ласточек новой серии. Предпринято это дело межуниверситетской Группой по изучению русской эмиграции (GREG). Созданная в 1992 году в продолжение деятельности Русской Академической группы — которая возникла на заре эмигрантской эры, в начале 20-х, и объединяла высланную из России научную интеллигенцию, с привлечением французских коллег, — GREG решила собрать тех, кто работает над историей русской диаспоры, координировать их усилия и, организуя встречи и коллоквиумы, способствовать новым начинаниям.

“Cahiers de l’йmigration russe” — это отклик на перемены в России. Как формулирует в предисловии к первому выпуску Н. Струве, эмиграция — больше уже не политическое явление, перед лицом которого приходилось приспосабливаться и в зависимости от меры личной отваги выражать к ней либо предписанную враждебность, либо осторожную, осмотрительную симпатию. Отныне, со времени падения коммунизма на Востоке, эмиграция получила всеобщее признание, и прежде всего в стране ее исхода, как неотчуждаемая часть национального достояния, как носительница главных ценностей, против которых как раз и вооружалась революция 17-го года. Франция может гордиться тем, что в период с 1925 по 1940 год она привлекала и принимала все, что было лучшего в религиозных, философских, политических, литературных и художественных кругах России; именно во Франции русская эмиграция вписала в свою историю наиболее славные страницы...

Выпуск I — “Первая русская эмиграция. Политическая и интеллектуальная жизнь” (по техническим причинам вышедший после второго) появился в итоге проведения двух встреч в ноябре 1991 и мае 1993 года. В выпуск вошли статьи: Сабина Брюйяр (Breuillard), “Политическая жизнь русской эмиграции, 1919 — 1945: ее судьба”, Хильда Хардеман (Hardeman), “„Мир и труд”: иллюзия modus’a vivendi между советским режимом и его оппозиционерами”; Даниель Бон (Beaune), “Федотов и парижская эмиграция, 1925 — 1939”; Никита Струве, “Петр Струве в эмиграции”; Режи Гайро (Gayraud), “Разыскания об Илье Зданевиче” (футуристе-“заумнике”); Валерий Познер, “Архивы Познера во Франции”; Дмитрий Шаховской, “Положение источниковедения по истории и литературе русской эмиграции”. Налицо многоохватность тем, масштабность вопросов и существенность изучаемых фигур. Как замечает в предисловии Н. Струве, “Павел Милюков, его идеологический противник Петр Струве, их младший современник Георгий Федотов — три известных имени, три разных аспекта политического действия и политической мысли: соответственно, радикальной и позитивистской; консервативной и либеральной; социальной и христианской”.

Статья Х. Хардеман — это глава из фундаментального труда, посвященная животрепещущему вопросу “смены вех” и интеллектуального приспособления к коммунистической идеологии и реальности. Исследование архива Соломона Познера, дружившего с Горьким, Ремизовым, Ходасевичем, во Франции сотрудничавшего с Милюковым в “Последних новостях”, открывает немалые перспективы. Обзор Д. Шаховского (напечатанный по-русски) послужит несравненным путеводителем по издательским центрам русского зарубежья, познакомит с их деятелями вплоть до сегодняшнего дня. По словам самого автора, “цель данной статьи — дать общий историко-хронологический обзор главных пособий, при помощи которых возможно изучение культурного наследия русской эмиграции”. И задача эта выполнена превосходно.

Выпуск II — плод проведенного в ноябре 1992 года коллоквиума по теме “Набоков и эмиграция”. Здесь тоже сгущение материалов, сюжетов и проблем: Нора Бюкс, “Эмиграция Набокова”, Михаил Геллер, “Набоков и политика”; Андре Монье (Monnier), “Набоков в пушкинском зеркале”, Жорж Нива, “Набоков и „вдруг немыслимый конец”” (тайна смерти и бессмертия в творчестве Набокова); Нора Бюкс, “Двое игроков за одной доской: Вл. Набоков и Я. Кавабата”; Никита Струве, “Был ли Набоков автором “Романа с кокаином”?” (очередная его работа на эту тему); Даниель Бон, “Публикации Набокова и изменения в направлении журнала „Современные записки””, Лора Трубецкая, “К другим берегам: от „Камеры обскура” к „Смеху во тьме””; Марианна Гург (Gourg), “Диалогизм и идентификация в „Соглядатае”” (роман сопоставляется с “Записками из подполья” Достоевского); Евгений Кушкин, “Возвращение “Дара” в Россию”; Леонид Геллер, “Художник в зоне мрака: “Bend Sinister” (“Под знаком незаконнорожденных”) Набокова”^[1]; Изабель Пулен (Poulin), “Тошнота Владимира Набокова и презрение Жан-Поля Сартра” (о скрытой полемике между двумя писателями).

Но как хорошо, что за всем богатством тем и ракурсов не упущен главный вопрос, редко до конца обнародуемый, но всегда встающий при одном только упоминании имени Набокова: что это за личность в литературе и что за литературу она представляет?

“Эмиграция Набокова, — пишет Нора Бюкс, — это не только факт его биографии, его поэзии и прозы, это природа самого его искусства”. За первые же романы, которые он писал на родном языке, литературная критика российского зарубежья упрекала автора: это что-то совсем нерусское. И не без оснований. По отношению к русской литературе с ее гуманистическим пафосом, этическим и социальным проповедничеством Набоков встает в вызывающую позу, он афиширует волю к разрыву с ее моральными традициями. Границы, принятые повествовательной русской прозой, были дерзко нарушены “новой поэтикой” Набокова. Он сам удаляется в художественную эмиграцию, порывая с миром отечественной литературы. И возвещая об этом: “Писатель имеет только один действительный паспорт: свое искусство”. В зрелом творческом возрасте Набоков предпринимает еще одну, лингвистическую, эмиграцию, отрываясь от русского языка. Итого: одна принудительная эмиграция и две добровольные.

Однако приготовимся к следующему подарку — на горизонте третий выпуск серии “Cahiers...”, собранный по следам коллоквиума, проходившего в Париже в ноябре 1993 года и посвященного Льву Шестову. Ждем.

Видимо, одна из наиболее полных и представительных антологий современной русской поэзии (параллельные тексты оригиналов и переводов). Отобрано 186 стихотворений 23 поэтов, среди которых Слуцкий, Окуджава, Корнилов, Рейн, Бобышев, Горбаневская, Кушнер, Ахмадулина, Лосев, Чухонцев, Бродский, Шварц. Антология снабжена краткими биографическими справками и библиографией.

^[1] Статьи М. Геллера, Л. Геллера и вторая статья Н. Бюкс напечатаны на русском языке.