* *
*
Весны подмосковной увечье,
Чахоточный речитатив...
Как будто жгутами в предплечье
Мне вялые руки скрутив,
Уводишь в огни преисподней,
В метро, где прощанье как смерть,
И снова до встречи субботней —
Отчаянье и круговерть.
Хотела, чтоб розно ни шага,
Ни вдоха, чтоб, нежно таясь,
Как будто в камее Гонзага
Нам об руку вечно стоять.
Случайно полдня отмолила,
Не смея назваться родной.
Мой милый, хотя бы в могиле,
Хотя бы в могиле — в одной...
Но звезд, в небесах неслиянных,
Паденьем не сблизить никак.
Уснешь ты в зеленых полянах,
А мне — сквозь горенье — во мрак.
* *
*
Вот я к песне пристроюсь чужой и пою потихоньку,
А голос мой низок, и в голос хочется петь,
Только песню мою, как афганскую похоронку,
Надо скрыть и бесслезно, бессловно терпеть и терпеть.
Ведь в России поют, растеплившись от подлого зелья,
Ошалев от безделья, в комсомольских поют лагерях,
У гниющих буртов на целинных и залежных землях,
Ожидая вывоза хлеба, горящего в прах.
Как мне хоры любви заглушить в этом сердце корявом...
И клеймит меня жизнь, бороздами мне лоб исчеркав,
Но дыханье выводит слова покаянья и славы —
Так старухи поют в православных прохладных церквах.
Цветы больничного двора
Водосборы стоят в сорняках,
Колокольцы резные поникли...
Ты тогда тосковал не о них ли —
Монастырских любимых цветах?
Самосевом сюда занеслись,
В Новодевичьем были когда-то,
Где порой новобранцы-солдаты
На черемухе спелой паслись.
Что запомнил, уйдя навсегда?
Двор, заросший жасмином вонючим,
Пауки на осоте колючем
Да капроновых штор невода...
Это ветер пригнал семена
Иль сажал и пропалывал кто-то?
Содрогаясь от смертной икоты,
Ты родные шептал имена.
Нас венчали последние дни,
Не надев обручальные кольца.
Но лиловы, как тьма, и бледны
Вырезные твои колокольцы.
* *
*
Прощаемся, а я не говорю “Постой!”...
Успею ли сказать, что пальцы так тонки
И так обожжены азотной кислотой...
Успею ли сказать, как я тебя люблю!
А черные штрихи, царапины руки
Ладонями ловлю, губами заживлю.
Нас общий дом не баловал теплом,
За двадцать лет вдвоем мы не были ни дня.
В метро, в кино — так помнишь ты меня, —
В прихожей, до дверей забитой барахлом.
И с дымом завитки смешались на висках,
Осмуглен смогом ты и табаком пропах...
Но клен в твое окно напрасно тянет ветки.
Успею ли сказать до срока, до повестки,
Когда пойдешь ты в химических войсках...