СЕРГЕЙ ТОЛСТОЙ. Осужденный жить. Автобиографическая повесть. М., “Международная программа образования”, 1998, 576 стр.
Читатели узнали имя Сергея Николаевича Толстого после публикации в 1992 году “Новым миром” второй части этой книги — “Отец”. Теперь “автобиографическая повесть” открывает собрание сочинений прозаика, поэта, драматурга, эссеиста, литературоведа, переводчика, который прожил довольно долгую жизнь, много писал, но почти не мог печататься.
Увидев этот первый том и полистав его, я подумала: “Ну какой еще новый Толстой! А описание детства дворянского мальчика — разве не знаем мы все это по прекрасным образцам — трилогии „Детство. Отрочество. Юность” и „Детству Никиты”?” Но, начав читать, не могла оторваться, пораженная красотой и значительностью сочинения.
Потомок тверской ветви Толстых, во многом похожий на своих литературных предшественников, помещен волею судьбы в другое историческое время — XX век. Он “осужден жить”, чтобы, страдая от потерь, одиночества, правдиво рассказать о многом, даже и не надеясь, что его кто-нибудь услышит. Задушевный тон книги поражает!
Сергей Толстой родился в год 80-летия Л. Н. Толстого и прожил, никогда не уезжая из России, шестьдесят девять лет. Три части — “Брат”, “Отец”, “Сестра” — вместили события и внутреннюю жизнь семьи с 1910 по 1924 год. В светлый мир счастливого детства, наполненный любовью друг к другу, разными занятиями, умственным и физическим каждодневным трудом, овеянный атмосферой наследственного подражания с ее традициями и праздниками, религиозной верой, врывается современная история: Первая мировая война, унесшая брата, потом революция и Гражданская война, в которых погибли родители и другие братья. Уцелевшему достаются тяжкая борьба за выживание, ощущение трагедии происходящего и воспоминания.
Гибнут не только люди, не только тихая семейственность бытия, — погибают семейные реликвии, рукописи начатых книг, произведения искусства, заброшенный сад...
В 60-е годы у Сергея Толстого появились такие строки: “Отчего потери, которые приходится рано или поздно переживать каждому человеку, раны души, которые обычно затягиваются и рубцуются, не зажили, не зарубцевались и кровоточат всю жизнь? Почему, обреченный на столько лет страшного и холодного одиночества, я с десятилетнего возраста достался в жертву собственным воспоминаниям? Почему терзали они меня так неустанно на протяжении стольких десятков лет и, теперь уже ясно, не выпустят до самого конца...” Книга “Осужденный жить” создавалась в конце 40-х годов, после победы в Отечественной войне, и поведала не только историю души дворянского мальчика, отрока, юноши, но рассказала о его любви к России, верности ей, причастности к ее истории. Кстати сказать, род тверских Толстых не был титулованным, но зато у них в прошлом не было и “услуг”, подобных той, какую оказал Петр Андреевич Толстой императору Петру I.
Мир русского поместья тесно прижат к миру крестьянскому. Память Сергея Толстого сохранила картины не противостояния их, а сердечности и понимания. Невольно вспоминаешь заключительные главы “Детства” Л. Н. Толстого: смерть матери и старушка Наталья Савишна, одна изо всех по-христиански горюющая о той, “кого она любила больше всего на свете”. И как трогательно прописана автором XX века фигура крестьянки Аксиньи: она жалеет голодающих “господ”! И помнит сделанное ими добро. “Эта знает то, что ей знать нужно твердо, — говаривал отец, — такую не собьешь — ни при каких обстоятельствах не растеряется, цену себе знает и от своего не отступится...” Зловещим контрастом этому звучат строки, рассказывающие об отце и матери, идущих на расстрел (“революционный” террор после покушения на Ленина):
“Они ушли после короткого препирательства, когда мама сказала, что непременно пойдет и хотя бы проводит его... Надо было спешить. Перекрестили и крепко поцеловали Веру, меня, Аксюшу, обнялись с тетушкой, которая заторопилась к себе, и вышли вместе... Щелкнула щеколда входной двери. Облака за окном снова стали темнеть и сгущаться, опять закапал мелкий, совсем осенний дождь...
Прошел день, вечер... наступила ночь...
Они не вернулись”.
Что это, если брать вместе? Идиллия, трагедия? Нет, жизнь, ее полная правда, рассказанная честным, до предела искренним мемуаристом.
И надо всем этим царит стихия прекрасной прозы, классического русского языка, вдохновенно созданных картин природы, восходов и закатов, весен, лет, осеней, зим...
Книгу завершает “Послесловие”, отлично составленное Н. И. Толстой на основе дневниковых записей автора, писем, отрывков из стихотворений и поэм; затем дан содержательный очерк жизни и творчества С. Н. Толстого, а также подборка фотографий.
Труд (вернее бы сказать — подвиг) С. Н. Толстого выиграл конкурс на лучшие книги, проведенный мэрией к 850-летию Москвы. Мы увидим еще четыре или пять томов собрания сочинений, намеченных к выпуску издательством “Международная программа образования”. Эту книгу — “Осужденный жить” — планируют переиздать, с новыми материалами, “Литературные памятники”. Будем ждать!