Слаповский
Алексей Иванович родился в 1957 году в
селе Чкаловское Саратовской области.
Окончил Саратовский государственный
университет им. Н. Г. Чернышеского.
Прозаик, драматург, сценарист. Автор
книг «Я — не я» (Саратов, 1994); «Анкета»
(М., 1997); «Книга для тех, кто не любит
читать» (М., 1999); «Первое второе пришествие»
(М., 1999); «День денег» (М., 2000); «Они» (М.,
2005); «Синдром Феникса» (М., 2007); «Пересуд»
(М., 2008); «Большая книга перемен» (М.,
2010); «Вспять» (М., 2012) и др. Живет в Москве.
АЛЕКСЕЙ
СЛАПОВСКИЙ
*
ЛУЧШИЙ
Рассказ
Санжаров
был известным спортсменом, лыжником,
постоянно занимал призовые места, но
ни разу не стал первым, лучшим. Не повезло.
Закончив
институт физкультуры, работал
преподавателем в детско-юношеской
спортивной школе, ДЮСШ они назывались
сокращенно. Преподавал умело, по науке,
однако его воспитанники, будто
заколдованные, тоже не поднимались выше
третьих и вторых мест.
Женился,
но жена его бросила, ушла к другому, то
есть и здесь он проиграл.
И
жил себе дальше, работая в одной и той
же спортшколе, которая меняла вывески,
становилась то муниципальной, то при
Олимпийском комитете, то частной, то
опять государственной.
Вышел
на пенсию, гордясь тем, что долг свой
выполнил, уважая себя, но с тлеющим
угольком в душе оттого, что ни в работе,
ни в семейной жизни, ни в каком-то
увлечении (которого у него, впрочем, и
не было) так и не стал лучшим, а ведь
каждый человек, Санжаров понимал это,
должен быть хоть в чем-то лучшим.
Но
именно выйдя на пенсию он и стал лучшим
— почти случайно, не ставя перед собой
такой цели.
Вот
как это вышло.
Он
получил первые свои пенсионные деньги.
Вполне обычные для московского
заслуженного пенсионера, а если
рассматривать на фоне остального
государства, то даже очень неплохие: 12
550 рублей.
Но
Санжаров огорчился: все-таки рассчитывал
на более высокую оценку своих заслуг.
Он обиделся.
Разве
можно прожить по-человечески на такие
деньги? — спросил он себя.
И
решил ответить конкретно самой жизнью.
Серьезных
сбережений у него не было. Все имущество
— двухкомнатная квартирка и старая
машина, на которой он не ездил из-за
появившихся года два назад внезапных
головокружений, чреватых непредсказуемыми
дорожно-транспортными последствиями.
К тому же она требовала ремонта, народ
в таких случаях говорит: чем красить,
легче бросить.
Хорошо,
сказал он себе. Я буду жить так, как
привык, и посмотрим, что выйдет.
Он
отложил сразу 4 тысячи на коммунальные
платы, а также за телефон, электричество
и кабельное телевидение.
Еще
1500 на необходимые лекарства: у него были
хроническая язва, хронический простатит
и периодическая тахикардия. О
головокружениях мы уже упоминали.
Осталось
7050 рублей.
Он
начал жить на эти деньги. Покупал те
продукты, которые употреблял и до этого,
не отказывая себе во фруктах и овощах,
в различных творожках, выбирал хорошее
мясо, диетическое преимущественно, без
жира, а также и рыбу. И чай, который любил.
Кофе не покупал — не пил его никогда.
Чай с лимоном, самое то.
Когда
понадобилось, купил новые носки, хорошие,
хлопковые, две пары.
Больше
из вещей ничего. Не потому, что экономил,
а просто ничего не требовалось.
Деньги
кончились через 18 дней.
Вот
вам ваша пенсия, мысленно сказал Санжаров
кому-то.
Пошел
и снял с книжки энную сумму, на которую
и дожил месяц.
Так
не пойдет, подумал он. Книжка кончится,
и что тогда? Надо как-то укладываться в
бюджет.
Но,
конечно, без ущерба для организма.
Тут
ему, как нарочно, в киоске попалась
брошюра «Здоровое питание» (80 руб.), он
ее купил и нашел полезный раздел:
«Месячная норма потребления продуктов
питания». Там было сказано, что взрослому
человеку необходимо в месяц около 7 кг
мяса, включая птицу, 35 л молока, 24 яйца,
2 кг морепродуктов и рыбы, 0,8 л растительного
масла, 3,5 кг сахара, 8 кг картофеля, 12 кг
овощей и бахчевых культур (свекла, редька
и т. п.), 10 кг фруктов и ягод.
Санжаров
удивился, что не упомянуто масло
сливочное, нет творога, нет круп и
макарон, да много чего нет. Даже хлеба.
Наверное, творог и масло пересчитаны
на молоко — его как-то многовато.
Он
полистал книжку и увидел другую таблицу,
озаглавленную длинно: «Потребительская
корзина: минимальный годовой набор
продуктов питания, непродовольственных
товаров и услуг, необходимых для
сохранения здоровья человека и обеспечения
его жизнедеятельности».
Так-так-так,
сейчас узнаем, что мне нужно для сохранения
здоровья и обеспечения жизнедеятельности,
сказал Санжаров и взялся за калькулятор.
Он увидел, что, действительно, все
молочные продукты пересчитаны на молоко,
а макароны и крупы идут как хлебные
продукты. Он поделил годовую норму на
двенадцать. Получилось следующее.
Хлебных
продуктов в корзине должно быть 8,5 кг в
месяц.
Картошки
— 6,5.
Овощей
и бахчевых — 7,5.
Сахара
и кондитерских изделий — 1,75.
Мясопродуктов
— 2,625.
Рыбопродуктов
— 1,24.
Молока
и молокопродуктов в молочном измерении
— 18,241 кг.
Яиц
— 15 шт.
Масла
растительного, маргарина и др. жиров —
0,83 кг.
Прочих
продуктов (соль, специи, чай) — 0,3 кг.
Прочитанное
заставило задуматься. Корзина явно
отставала от нормы. Но на то она и
минимальная. В ней фруктов вовсе не
предусмотрено. Да и чаю, смешанного с
солью и специями, всего 300 граммов, явно
маловато.
Но
он решил уложиться.
И
походы в магазин стали увлекательнейшим
занятием. Он и раньше, конечно, обращал
внимание на цены, но иногда подкупала
и привлекательность упаковки. Теперь
же Санжаров чувствовал себя стреляным
воробьем, которого на мякине не проведешь.
Вот
сахар. Есть и за 150 рублей, и за 120, и за
70, и за 35, и за 28.
Берем
за 28.
Яйца.
Абсолютно одинаковые, но одни за 97,3
руб., а другие за 47,2. Берем за 47,2. 50 рублей
экономии!
Картошка.
Есть за 156,6 неизвестно для каких идиотов,
а есть за 15,9. Берем за 15,9!
Макароны.
Вообще сумасшедший разброс, имеются,
например, за 239,5 с чернилами, видите ли,
моллюска, страшные на вид, при этом всего
250 граммов! Санжаров, все больше увлекаясь,
считал в уме, получилось 958 — девятьсот
пятьдесят восемь рублей килограмм! Но
есть отличные макарончики за 23,4 рубля
400 граммов, то есть 58,5 рубчиков всего за
килограмм!
Ну,
и так далее.
Санжаров
не брал помногу, зато ходил каждый день,
выбирая, сравнивая, выгадывая. Раньше
наведывался в ближайший магазин и на
рынок, а теперь обходил всю округу.
А
потом подсчитывал прибыль. То есть не
прибыль, конечно, а отсутствие убытка,
который был бы, если б он покупал продукты
по дурацким завышенным ценам.
Так
он тешился и радовался, но неожиданно,
за неделю до истечения месячного срока,
деньги кончились.
Это
опечалило, но Санжаров в своей печали
был бодр, спорт научил его, что слабого
ошибки делают еще слабее, а сильного
учат и закаляют!
Дожив
до следующей пенсии на остатки сбережений,
Санжаров начал покупать еще вдумчивее,
обходя окрестные магазины и рынки,
выгадывая иногда всего лишь полтинник,
но, сами понимаете, полтинник к полтиннику,
рубль к рублю, а в итоге что? В итоге он
уложился тютелька в тютельку.
И
его стал разбирать азарт: а что, если
добиться того, чтобы не только уложиться,
но и сэкономить? И отложить денежку на,
так сказать, черный день?
Он
попробовал.
С
поисками самых дешевых продуктов, при
этом, естественно, не гнилых и не
просроченных, у него все получилось
хорошо, но мешал аппетит. Он почему-то
вдруг разыгрался не на шутку. А голодать
Санжаров не собирался: это подорвало
бы чистоту эксперимента.
Он
стал анализировать ситуацию, как делал
это, будучи тренером и доискиваясь
причин очередных неуспехов его
воспитанников. И осенило: ведь он же
целыми днями ходит, он тратит энергию!
Что получается, вы смотрите: он идет
лишний километр туда, где такой-то
продукт стоит на рубль дешевле, но зато
аппетита нахаживает аж на три рубля!
Два рубля в минусе!
Санжаров
изменил тактику, выбрал недорогой
магазин неподалеку и ходил только туда
да еще на рынок, где цены на некоторые
продукты были вне конкуренции. Дома
тоже не тратил лишней энергии, хотя
зарядку, конечно, делал, это святое.
И
с радостью отметил, что аппетит уменьшился.
В
очередной раз читая книжку «Здоровое
питание», наткнулся на высказывание
диетолога, профессора медицины: «После
пятидесяти лет еда должна быть невкусной».
А
ведь и правда, подумал Санжаров. Все это
соленое, сладкое и кислое только дразнит
желудок, побуждая человека набивать
свой организм пищевым мусором!
И
он почти отказался от соли, от сладкого
и кислого, в том числе от консервов,
которыми и раньше не злоупотреблял.
Результат
очередного месяца его порадовал: он
сэкономил 457 рублей!
Положил
их в деревянную шкатулку — подарок от
коллег в честь его шестидесятилетия, и
туда же сунул листок, на котором было
записано: «Март — 457».
Появившаяся
цель вдохновила, он почувствовал себя
здоровее, свежее, бодрее и словно моложе.
Поэтому решил отказаться от половины
лекарств, за счет чего следующая запись
получилась намного интересней предыдущей:
«Апрель — 1240»!
Опуская
подробности, дадим сухие цифры, как это
и принято в спортивном мире, откуда
родом Санжаров.
«Май
— 1483».
«Июнь
— 1796».
«Июль
— 1930».
«Август
— 2040».
«Сентябрь
— 1700».
Что
это? — с тревогой спросите вы. Что
произошло в сентябре? Откуда это снижение,
эта цифра, над которой и сам Санжаров
горевал несколько дней?
Все
просто — у него разболелся зуб. Так
разболелся, что он не выдержал и пошел
его лечить. В поликлинике обрадовали,
сказали, что ему положено даром, но ждать
неделю.
—
А если с острой болью?
—
Это как раз с острой болью, а без
боли ждать не меньше месяца.
И
Санжаров вынужден был обратиться в
частную клинику, что обошлось ему в 800
рублей. После этого он жестко экономил,
но восполнить недостачу не сумел. Зато
отыгрался в следующем месяце.
«Октябрь
— 2401».
«Ноябрь
— 2520».
«Декабрь
— 3000 рублей!»
Именно
так, с восклицательным знаком записал
Санжаров свое красивое достижение,
которое стало ему лучшим подарком к
Новому году.
Но
дальше дело пошло туго. Как он ни старался,
рекорд улучшался черепашьими темпами.
«Январь
— 3025».
«Февраль
— 3047».
«Март
— 3074».
А
рядом надпись: «2617».
Именно
настолько увеличилась ежемесячная
экономия по сравнению с мартом прошлого
года, когда началась его эпопея. Две с
половиной тысячи с хвостиком, это вам
не шуточки!
Однако
потом прибавление пошло совсем медленно
— по десять, по пять рублей и вовсе по
рублю. Видимо, ресурсы экономии уже
исчерпали себя. Скрепя сердце, Санжаров
перестал заниматься зарядкой, окончательно
лишая себя аппетита, но и это дало только
двадцать рублей прибыли.
Останавливаться
на достигнутом очень не хотелось.
Обратившись
к книге «Здоровое питание», Санжаров
проштудировал раздел, где говорилось,
как, отказавшись от мяса, рыбы и
молокопродуктов в пользу более дешевых
товаров неживотного происхождения, не
допустить дефицита жиров, белка,
аминокислот и прочих необходимых
микроэлементов.
И
стал покупать фасоль, сою, горох (лучше,
конечно, бобы, но они почему-то попадались
только консервированные).
Дело
пошло веселее:
«Апрель
— 3439».
«Март
— 3670».
«Апрель
— 3998».
И
опять застопорилось.
Санжаров
оптимально минимизировал все, что мог.
Но прибавки были почти неощутимыми:
рубль, два, опять рубль — словно для
проформы, словно Санжаров сам себя
утешал и обманывал, гордость его этим
была уязвлена.
Он
не знал, что еще предпринять, а книга
«Здоровое питание» не давала ответа.
Ответ
дала жизнь.
Проходя
однажды мимо мусорных баков, где рылись
бомжи, Санжаров услышал:
—
Глянь, курица прямо целая и не
воняет!
Бомж
обращался к своему коллеге, но и Санжаров
заинтересовался, оглянулся. Увидел, как
лохматый мужчина в рваной кожаной куртке
с меховым воротником показывает курицу
в целлофановой упаковке.
—
Брось, — сказал ему приятель, —
возиться с ней. У меня колбасы полно.
И
бомж бросил. А Санжаров отошел, дождался
за деревьями, когда бомжи уйдут, подошел
к мусорным бакам, огляделся, не наблюдает
ли кто, и выхватил курицу. Тут же, в
мусоре, нашел чистый пластиковый пакет,
обернул курицу, принес домой, вымачивал
в слабом растворе марганцовки, потом
долго тушил. Съел кусочек, пару часов
выжидал — не будет ли чего. Ничего не
случилось, и он съел целую ножку.
И
пребывал после этого в превосходном
состоянии духа и тела: ведь курица в
магазине стоит от 130 рублей и выше! А
тушка килограмма на два тянет, значит,
одним махом — 260 рублей в копилку!
А
что из мусорного бака, то всем известно,
насколько зажрались москвичи. Санжаров,
выбрасывая мусор, и до этого не раз видел
целые батоны хлеба, только с края тронутые
немного плесенью (а иногда и не тронутые,
просто черствые — что полезно на самом-то
деле!), и колбасу, и салаты в пластиковых
контейнерах, даже не распакованные, но
прежде стереотип мышления не позволял
ему увидеть в них возможную пользу. А
теперь стало все до удивления очевидно.
Санжаров
был возбужден открытием, ворочался, не
мог заснуть. Начал себя мысленно
успокаивать, вспомнив приемы аутотренинга,
которые знал, но, к сожалению, редко
использовал. Ведь так и разболеться
недолго, а больному человеку больше
нужно!
Утром
он проснулся рано, по будильнику, все в
душе подрагивало, как раньше перед
соревнованием, все рвалось вперед, звало
к действию.
Санжаров
спустился к мусорным бакам, надев старый
плащ и старую мятую кепку. Не было никого
— ни дворников, ни бомжей. И мусороуборочные
машины еще не приезжали. Поэтому за
какие-то десять минут Санжаров набрал
столько, что еле донес.
Дома
рассортировал, кое-что все-таки не
решился использовать, выкинул, остальное
промыл, обработал марганцовкой, обрезал.
И
настал день, когда он торжественно
записал в тетради, сменившей убогий
листок (найдена была в мусоре, новехонькая):
«Выделено
на питание — 7050 рублей. Сэкономлено —
7050 рублей!».
Заметим,
что за время, о котором мы ведем рассказ,
пенсию Санжарову дважды повышали, но
росли и цены на коммунальные услуги и
все остальное, поэтому сумма, выделенная
на продукты, оставалась неизменной.
Санжаров
ликовал.
Весь
вечер он был в таком состоянии, словно
выпил шампанского.
Он
открывал шкатулку, считал деньги,
любовался записями своих достижений,
закрывал, ходил по комнате небольшими
шагами, не тратя лишних сил, опять
открывал шкатулку…
И
вдруг его обдало холодом — а что дальше?
Ведь
экономить можно только то, что есть. Из
7050 рублей не выкроишь 8000! И даже 7051 не
выкроишь. Значит — все кончилось? Зачем
тогда жить, если все потеряло смысл?
Он
вслух замычал от душевного страдания.
Закружилась голова, чего давно уже не
бывало.
Он
лег, закрыл глаза, представил золотистый
песок и лазурные волны, как это и нужно
делать при аутотренинге. Опомнись,
попутно уговаривал он себя, ведь так
можно заполучить сердечный приступ или
инсульт и скоропостижно умереть, не
выполнив задачи!
А
в чем задача?
В
том, чтобы оптимально использовать все
ресурсы.
Но
они ведь есть! — озарило Санжарова. Есть
же коммунальные деньги! Надо разумнее
пользоваться горячей и холодной водой,
электричеством, не смотреть телевизор,
и опять пойдет экономия!
Так
он и сделал.
И
экономия пошла, все большие суммы
укладывались в шкатулку, в «копилку
рекордов», если употреблять олимпийское
выражение, естественно подходящее
Санжарову, бывшему спортсмену.
Он
научился обходиться почти без
электричества, оставив включенным
только холодильник — понятно, почему.
Воду использовал рационально: затыкал
пробкой дыру в раковине, сначала умывал
лицо, потом чистил, используя эту воду,
зубы, потом брился и смывал пену и только
после этого пускал тонкую струйку чистой
воды, чтобы отмыть остатки пасты и пены.
Заметим, что все предметы и средства
гигиены, о которых ранее не упоминалось,
но которые, конечно, у Санжарова были,
приобретались им по минимальным ценам
и использовались очень аккуратно. Он
перестал принимать душ, вместо этого
обтирался влажным полотенцем, вспомнив,
что когда-то читал книгу о Мао Цзэдуне,
который именно так и делал. Не самый
глупый человек был, хоть и тиран.
И
однако, опять настал момент, когда
рекорды достигли предела.
Но
ищущий ум Санжарова и тут выручил.
А
с какой стати, подумал он, я вообще должен
платить за воду, за свет, за все остальное?
Я государству отдал свою жизнь без
остатка, а что оно дало мне взамен?
Конечно, коммунальщики начнут звонить,
письма слать, грозить судом. Пусть
грозят. Что они вообще могут сделать?
Выселить? Хотел бы я посмотреть, как
выселяют заслуженного мастера спорта!
Да я все телевидение, все газеты созову!
И
он перестал платить.
И
наступил день окончательного торжества.
Появилась
запись:
«Получено
13 879 рублей. Сэкономлено 13 879 рублей».
Санжаров
целый час смотрел на страницу с этой
записью, испытывая чувства неописуемые,
почти сладострастные, ему даже слегка
было совестно. Эта вот совестливость,
подумал он, возможно, и мешала мне
занимать первые места, стать лучшим. Я,
сам того не осознавая, жалел своих
соперников, поэтому и давал им победить,
умея радоваться чужой победе.
Но
зато теперь я — лучший! Да, граждане,
товарищи и господа, лучший! Только не
говорите, что бомжи и нищие живут, тоже
не тратя своих денег, у них этих денег
нет. А у меня есть! Кто еще, получая
деньги, сумеет не тратить ни копейки?
Кто, ау? Молчит телевизор, не пишут
газеты, нет таких! Только я!
И
он почувствовал себя на невидимом
пьедестале, и Гимн Советского Союза
зазвучал в его голове, и красавица в
короткой синей юбочке с длинными
загорелыми ногами, в красных кроссовках
с белыми носочками подошла к нему, чтобы
повесить на его грудь золотую медаль.
—
Нагнитесь, пожалуйста, — попросила
она.
Санжаров
великодушно нагнулся — и упал.
Через
пять дней соседи, обеспокоенные неприятным
запахом, позвонили в полицию.
Приехала
полиция, потом «скорая помощь», примчался
участковый, позвали понятых, взломали
дверь.
Кого-то
сразу стошнило.
Зажимая
нос и рот ладонью, участковый кинулся
к окнам, открыл их.
Началась
обычная процедура: осмотр тела, протокол,
опрос соседей.
Участковый
заглянул на кухню, открыл холодильник
и тут же захлопнул, бросился на балкон,
стоял там, широко открывая рот и глотая
воздух.
Как
и положено, у Санжарова, человека
одинокого, провели обыск.
Не
нашли ничего особенного, только шкатулку
с тетрадью, где были какие-то непонятные
подсчеты. И деньги там лежали толстой
стопкой. 70 625 рублей.
—
Негусто, — сказал кто-то.
—
Для пенсионера-то? — возразили
ему.
—
А вы вспомните старушку в
Сокольниках!
И
все вспомнили девяностодвухлетнюю
старушку в Сокольниках, обнаруженную
мертвой пару недель назад. Она лежала
на полу, вокруг множество опустошенных
банок с кошачьим кормом, бродили пять
отощавших кошек, а за книгами в шкафу
нашли большой конверт, в котором была
весомая пачка — восемьдесят девять
тысяч долларов, накопленных старушкой
неизвестным образом.
Кто-то
еще пошутил тогда, что чуть-чуть бабушка
не дотянула до девяносто двух, то есть
до цифры собственного возраста.
—
Может, она этого и хотела? —
предположил он.
На
этот вопрос никто ответить не смог.