Журнал №6 2014

Анонс

Анонс июньского (№ 6) номера журнала «Новый мир»


ПРОЗА

Григорий Кружков. Со дна памяти
Известный поэт и переводчик английской поэзии - в неожиданном для него жанре «По направлению к Прусту», и хоть вздыхает автор: «Пруст из меня никудышный», но в результате - развернутое автобиографическое повествование, в котором - семья, детство, первые прочитанные книги, жизнь в Подмосковье, потом – в Москве; учеба в МЭИ, перевод в Томский университет, занятия физикой и занятия литературой, влюбленности, любови, женитьба. Помимо, а точнее, благодаря наличию сугубо личного, автобиографического сюжета, в тексте оживает и стремительно уходящая натура - 60-е годы; в том виде оживает, в каком их реально знали люди моего поколения, и которые заслонены в сегодняшнем массовом сознании несколькими, взаимоисключающими мифами о них, превратившими 60-х в Атлантиду для новых поколений.

Вадим Ярмолинец. Царапина. Рассказ
Царапина на пластинке, сдвигающая иглу звукоснимателя с одной звуковой бороздки на другую, и одновременно перебрасывающая героя из нынешней его нью-йоркской жизни русского эмигранта в прошлое - в Одессу советских времен с ее полукриминальным рынком рок-музыки на виниле, с атмосферой постоянной угрозы, исходящей и от милиции, и от местных гопников, грабящих меломанов; и возвращающая снова назад, в Нью-Йорк, неожиданно озвученный для героя музыкой его юности.

Мария Ряховская. Головной указатель. Рассказ
Вечная тема: отцы и дети; в данном случае - отец и дочь, и их противостояние (почти взаимная ненависть) и такое же неистребимое внутреннее родство и потребность друг в друге.

Анна Векшина. Разговоры
Название этого текста одновременно является обозначением его жанра - автор предлагает запись своих разговоров с согражданами, точнее, короткие монологи своих собеседников, сделанные во время путешествия автостопом от Москвы до Байкала, а также в московских очередях, электричках, метро, на экскурсиях во время зарубежных поездок и т. д.
«Пермь — Ергач. Ты так на меня не смотри, все наколки — это так. У меня сейчас жизнь другая, и живу я по-другому. За десять лет там читал много. Достоевского читал, потом Толстого, и того и другого, и женщину тоже читал, читала? Хорошая женщина, даже и не скажешь, что женщина. Разное читал. Потом вот поэзия мне понравилась. Сам стал писать, вышел — братки помогли стихи издать. Дарю всем на юбилеи. Есенина? Люблю очень, уважаю, только его пьянство сгубило. Толстого женщина сгубила, а его пьянство. Поэтому я развелся давно и не пью».
«Электричка Белорусского направления. Вон, смотри, как лабает, а! Молодец, девчонка. Мить, давай ей денег дадим. Давай, не жидись, искусство надо поддерживать. Давай намутим ей сейчас тут (ловит музыкантшу за локоть). От мужиков тебе, дочка, давай. От меня и от Митьки вот, верней, Дмитрий этот… как его? Дмитрий Александрович. Давай там, как следует учись, чтоб мы с работы ехали и были уверены, что не зря тебе последний полтинник отдали!»
«В электричке на Казанском направлении. Думаю, что у нас в России жить будет плохо всегда. Почему? Потому что, мой дорогой, у нас люди как Емеля: любят лежать на печке и мечтают выловить щуку. А если не получается с щукой, то и ладно.»


СТИХИ

Поэма Юрия Ряшенцева «Таганрог», подборки стихотворений Сергея Стратановского «Во владение людям», Николая Звягинцева «Паддингтон»,

Леты Югай «Надписи на прялках
(Той зимой у меня заболела нога.
Прописали уколы, ходила в медпунхт два раза в неделю.
Семь километров лесом. В феврале такая пурга…
Слышу как-то — звенят бубенцы. Поприслушалась — в самом деле.
Не успела подумать, проносится передо мной
Волчья стая, один-то волк белый-белый,
Рядом чёрный. Последний бежит хромой.
И взглянул не по-волчьи, с тоской такой, странное дело!
А в медпунхте Фаина мне говорит: был случай нечист,
Прошлым летом в Остахове пропал свадебный поезд.
И хромой там был — Танюшкин внук, гармонист.
...А нога-то? Прошла, больше не беспокоит),

Бориса Херсонского «До последней крошки»

(Наемники преданны, хоть и за деньги, не то что свои:
продадутся за грош, хоть тем же наемникам. Говорят, бои
уже на подступах к городу, говорят,
сквозь кольцо обороны уже прорвался отряд
каких-то безумцев — это они
орудуют на окраинах последние дни.

Лавки закрыты. На витринах — щиты,
что усиливает ощущение опасности и нищеты.
Ветер гонит обрывки плакатов. За ними гоняются псы.
Коты лежат на карнизах, ухмыляясь в усы.
С грохотом бронетехника проходит по мостовой.
Бежишь, и, кажется, демоны гонятся за тобой.
… … …)

НОВЫЕ ПЕРЕВОДЫ
Курт Тухольский (1890 — 1935) Где-то рядом. Перевод с немецкого и вступление Марины Науйокс
От переводчика: «…Курт Тухольский — это журналист, юморист и пацифист. Впрочем, про пацифиста говорят далеко не всегда, это для особо продвинутых. Так в Берлине массовому читателю представляют Тухольского, даже в аннотациях на обложках его книг. Книг — много, но в них собрано далеко не всегда лучшее, и больше по той же линии: юморист — журналист. Это примерно так же, как если свести всего Чехова к Антоше Чехонте и «Острову Сахалину». У нас этого прекрасного лирического поэта и прозаика (и только потом уже все остальное) знают и того меньше. А ведь Курт Тухольский — классик немецкой литературы, один из создателей «нового делового стиля» в поэзии. Он сам называл себя подмастерьем Гейне, имея в виду тот сплав серьезного и ироничного, трагического и повседневного, который всегда присутствует в его стихах»

ИЗ НАСЛЕДИЯ
Лидия Чуковская — «”Софья Петровна” — лучшая моя книга». Из дневника: Попытки напечатать повесть. Публикация, подготовка текста, предисловие и примечания Елены Чуковской.
Дневниковые записи, представляющие во всех отношениях сюжетное (я бы сказал, остросюжетное) повествование об издательской судьбе рукописи «Софья Петровна» с полагающемуся сюжетному повествованию наличию персонажей (очень выразительных у Чуковской - почти все ключевые фигуры тогдашней литературной жизни, а также – собственно литературы /Эренбург, Степан Злобин, Самойлов, Казакевич и др./), и с воспроизведением атмосферы литературной и общественной жизни в течение почти трех десятилетий; развитие сюжета начинается в 1961 году (закончится - в 1988-м) вот так: «1961. 11/XI. Утро. Грешна. Никогда мне так не хотелось увидеть «Софью» в печати, как теперь — теперь, когда повсюду только и есть разговору, что о 37-м. И мне — после 20 лет молчания — снова молчать! Только что — в 3 часа — позвонила Берзер. «Софью» прочел Кондратович. Ему понравилось, и он считает, что печатать надо. Теперь они дадут только Герасимову — и потом, минуя хитрюгу Дементьева и труса Закса — прямо Твардовскому. От Твардовского можно ждать всего. Запоя. Отъезда за границу или в отпуск. Нежелания читать. (Меня ведь он не терпит, и я его обидела.) Так, что ему не понравится. Кондратович, — по словам Берзер, — думает, что дело можно спасти каким-нибудь моим вступлением или послесловием. Что вот, мол, XXII съезд... Не знаю. Лучше бы написали сами — как хотят и что хотят. Мне все равно. Лишь бы не трогали самую вещь».

ФИЛОСОФИЯ. ИСТОРИЯ. ПОЛИТИКА
Сергей Нефедов. 1914 год. Гибель старого мира
К вопросу о том, как и почему начинаются мировые войны, ¬- эссе уральского историка о начале первой мировой войны, в котором, автор сначала описывает те силовые поля внешней политики европейских стран, которые можно было бы назвать причинами войны (в первую очередь борьба за господство на море, обозначавшее господство в международной торговле), ну а затем Нефедов воссоздает, так сказать, пошагово действия глав государств, правительств, отдельных его деятелей, подавляющее большинство из которых на самом деле воевать не собирался, которые (действия - ноты, письма, личные телеграммы, указы и т. д.) и сделали, почти против воли участников этого коллективного действа, войну неизбежной. То прописывает саму механику прекращение того победного шествия прогресса, которое, казалось, обеспечивало Европе благополучную и счастливую жизнь на десятилетия и десятилетия. То есть война как гром с ясного неба, как гибель Титаника, образом которого автор начинает свой текст.

КОММЕНТАРИИ
Алла Латынина. «Каждый человек носит на дне своем немного ада». Захар Прилепин написал роман о Соловецком лагере конца 20-х годов
О Прилепине-публицисте и общественном деятеле и Прилепине-художнике, которого Латынина в этой статье оценивает достаточно высоко, - «Прилепин — сталинист в своих статьях (и то под вопросом — где здесь сталинизм, а где — инфантильная потребность гусей подразнить). Но в любом случае, когда Прилепин пишет книгу, он не сталинист, а романист. Как публицист Прилепин часто бывает плосок и всегда однозначен. Как художник, он пластичен и многогранен. В статье должен быть ясный смысл и никаких противоречий. Роман, который лишен противоречий, — плохой роман».


РЕЦЕНЗИИ. ОБЗОРЫ

Марианна Ионова. Птицы большие и малые – о книгах: Сергей Круглов. Птичий двор. М., «АРГО-РИСК», 2013; Сергий Круглов, священник. Стенгазета. Заметки из дневника. М., «Слово и дело», 2013;
Андрей Пермяков. «Дар драгоценнейший для сотрапезника» - о книге: Константин Кравцов. На север от скифов. М., «Воймега», 2013;
Андрей Турков. «В разных ракурсах». – о книге: Константин Бальмонт глазами современников. Воспоминания. Письма. Дневники. Поэтические посвящения. Подражания, эпиграммы, пародии. Шаржи. СПб., «Родник», 2013;

Книжная полка Виктора Папкова
Cвои десять книг представляет интернет-обозреватель современной литературы zametilprosto
Семен Экштут. Повседневная жизнь русской интеллигенции от эпохи Великих реформ до Серебряного века. М., «Молодая гвардия», 2012;
Игорь Суриков. Пифагор. М., «Молодая гвардия», 2013;
Тим Скоренко. Легенды неизвестной Америки. М., «Снежный Ком М», 2013;
Сергей Носов. Полтора кролика. Несколько историй о странностях жизни. СПб., «Лимбус-Пресс», 2012;
Анна Матвеева. Подожди, я умру — и приду. М., «Астрель», 2012;
Юрий Буйда. Вор, шпион и убийца. М., «Эксмо», 2013;
Фигль-Мигль. Волки и Медведи. Чемодан-вокзал-Валгалла. СПб., «Лимбус-Пресс», 2013;
Александр Терехов. Немцы. М., «АСТ», 2013;
Дмитрий Жуков. Стой, кто ведет? Биология поведения человека и других зверей. В 2-х томах. М., «Альпина нон-фикшн», 2014;
Ольга Погодина-Кузьмина. Власть мертвых. СПб., «Лимбус-Пресс», 2013.

Non-fiction с Дмитрием Бавильским
Любовь пространства
Про две очерковые книги Василия Голованова «Остров» и «К развалинам Чевенгура», вышедшие с промежутком в четыре года, образующие законченную дилогию. «Неожиданно, но это именно так: обычность Голованова, который не свершает ничего сверхъестественного (сны и видения не в счет, этим нас не удивить, сами с усами), накладывается на твою собственную заурядность, до их полного совпадения»; «Может статься, что я ворчу на Голованова за заурядность и ставлю ему на вид неоправдавшиеся ожидания, однако все как раз наоборот: экзотика легка для кивка и понятно, как ее перерабатывать в текст, пей — не хочу. Гораздо сложнее узреть красоту и наполненность в стертых слепых пятнах тривиального, разогнать которое до скорости, захватывающей кого-нибудь другого, может только большой мастер. Ну а банальности, отполированные с предельной тщательностью и упорством, перестают быть банальностями. Ход мысли, да, очевиден, но он настоятельно отделан и искусно обыгран до такой степени, что блещет свежестью.» «Обещание небывалого, дьявольский искус — все, что ни случится там, случится только с тобой, подлинность всех ощущений гарантирована, никаких туристических суррогатов, никакой телевизионной подмены...»

Мария Галина: Фантастика/футурология
Престолы игры
О выходе в свет четвертого сезона телесериала «Игра престолов» по эпопее Джорджа Мартина «Песнь льда и огня» – «…именно от романов или фильмов, скажем так, масскультовых мы ожидаем, что зло будет наказано, а добро победит. Есть, однако, тексты, где «хороших» и «плохих» нет, а «наказание» есть следствие не «плохого поведения», но результат нарушения запретов, к этике отношения не имеющих. И такие тексты, как правило, более архаичны — или берут начало из более архаичного мировосприятия. В «Илиаде», скажем, судьба героя не зависит от того, «правильно» или «неправильно» он поступает: бедняга Гектор гораздо симпатичнее склочного и надутого супермена Ахилла. Елена, баба, честно говоря, паршивая и абсолютно аморальная, напротив, умудряется постоянно выходить сухой из воды, как ей, лебединой дщери, и положено. Мартин в этом смысле пишет «Илиаду» …»

Библиографические листки
Книги (составитель Сергей Костырко)
Периодика (составитель Андрей Василевский)