ДУ ФУ

(712 — 770)

*

ДРУЖБА С ОБЛАКАМИ

Перевод с китайского и вступление Ильи Оганджанова

Великий китайский поэт Ду Фу, которого ныне изучают во всех школах Поднебесной, жил тяжело, и никаким величием в его жизни и не пахло. Был он мелким чиновником и, хотя служил при дворе, службой своей вполне тяготился (несмотря на то, что бывал близок и к императору). Деваться Ду Фу было некуда: за спиною — жена и дети, с которыми волею судеб он часто бывал в разлуке. Поэт знавал и суму и тюрьму, порой едва сводил концы с концами. Свои дни он закончил в нищете и одиночестве, в старой лодке-джонке, которая оказалась его последним жилищем. Все это есть в стихах Ду Фу.

Как же доля поэта тяжка

Злобные духи от нас ни на шаг не отходят

…Но, конечно, главное в поэзии Ду Фу не биографические или исторические проекции, а то неуловимое, надмирное, неистребимое, что и делает стихи стихами. Живыми, будто написанным вчера.

Ду Фу, как я его вижу и чувствую, был, что называется, поэт от Бога. Все, что его окружало, к чему он так или иначе прикасался, видел и слышал, — превращалось в поэзию. И ястреб, вышитый на белом шелке, и паруса занавесок, и блестящая после дождя краска дворцовых перил. Он и сам был частью своего поэтического мира — наравне с птицами, цветами, облаками и звездами. Частью, растворенной в природе родного края.

Оглянусь на прощанье —

                   осока в тумане по пояс стоит

И тусклое солнце

                   в прибрежном песке остывает

Край родной

                   где б я ни был

Всегда ты в сердце моём

Тяготы и невзгоды жизни ему помогали переносить само стихотворчество и дружба с более устойчивым и благополучным собратом по перу (читай: по каллиграфической кисти) — «бессмертным в поэзии» Ли Бо, которого «совершенномудрый в поэзии» Ду Фу ставил выше себя и к которому очень тянулся.

Друг отзовись —

                       брось стихи свои в воды реки Милуо

Пусть она их ко мне донесёт

Попытку теоретического обоснования своих неканонических переводов с китайских подстрочников я сделал во вступлении к предыдущей публикации в «Новом мире» (2014, № 10). Сейчас лишь замечу, что переводы стихов с китайского рифмованным дольником могут звучать для русского уха не менее «экзотически», нежели свободным стихом.

Кратко остановлюсь на проблеме пунктуации.

В настоящей подборке переводов я решил использовать знаки препинания.

Поначалу мне казалось, что без них стихотворение будет «ближе» к оригиналу, по крайней мере внешне. Но теперь, как мне видится, пунктуация заметно обогащает интонационную и ритмическую палитру перевода, сделанного свободным стихом, и помогает лирике Ду Фу полнее раскрыться в русском языке. Впрочем, окончательно я эту проблему не решил и оставляю ее на усмотрение читателя.

Пользуясь случаем, сердечно благодарю Юлию Дрейзис за бескорыстную и безотказную помощь в работе над подстрочниками стихотворений Мастера.

Ястреб на белом шёлке

Так искусно выбелен шёлк —

                    точно снегом он припорошен.

Ястреб на жёрдочке замер,

Взглядом убийцы нацелясь

                         на прыткого зайца.

Как блестит над когтями кольцо,

Как напружена грудь.

Только кликни —

                 с картины сорвётся стрелой,

И, как снег, полетят клочья шерсти,

И заалеют в траве кровавые пятна.

Лунная ночь

Этой ночью в Фучжоу

                      в свете ясной луны

Ты стоишь у окна.

Нежной грустью исполнены мысли о детях.

Как им объяснить, несмышлёным,

Что сердце осталось в Чанъане?

Ещё волосы влажны, тяжелы и душисты,

Но зябко одной у окна...

Когда же луна наши слёзы осушит?

Луна

Свет холодной луны мне напомнил об осени скорой.

Тени стали темнее и резче.

Отражение жабы изваяньем застыло в реке.

И по волнам, как зайцы, запрыгали лунные блики.

Но тревожно сжимается сердце под ясной луной

И как лунь побелела седая моя голова —

Ведь на нашей земле снова копья звенят…

Смотри же, не выдай, луна,

                              неприятелю наши полки.

Молодой месяц

Неужели месяц на небе взошёл?

Тени сгустились и косо под ноги легли…

Но свет промелькнул над Великой стеной —

И скрылся в ночных облаках.

И опять потемнели воды Ханьшуй и Хуанхэ.

Сумрак и холод вернулись на горные тропы.

Лишь на миг перед домом моим заблестела роса —

И снова наполнились тьмой

                                 чашечки хризантем.

Весенние воды

В марте повсюду персик цветёт.

В свои русла возвращаются реки.

Но по утрам вода ещё берега затопляет

И подбирается прямо к ветхой калитке моей.

Разложил я приманку в силках

И канавку прорыл — огородик мой поливать.

Вот птицы слетелись без счёта,

Теснятся, щебечут и пёрышки чистят

                               в изумрудно-зелёной воде.

Долгожданный дождь

Засуха в южных пределах.

Утром в реке облака отразились

И затянули небо до горизонта.

И на землю несколько капель упало.

Взмыли ласточки в небо

                и стремглав разлетелись,

В поле ярче цветы засияли.

Но вечер настал, а дождя так и нет.

...Должно быть, ночью ливень разбудит меня.

Путник на реке

В лодке плыву по Янцзы, а все мысли о доме.

Бесприютный, никчёмный книжный червь,

Дружбу вожу с облаками

И одинокие ночи с луной коротаю.

Но взгляну на закат —

                        и душа, как и прежде, бодра.

Пусть же ветер осенний мои хвори развеет.

Поберечь бы старых коней,

В дальний путь им пускаться не стоит.

Глядя на дождь из западных покоев

Занавески парусятся от ветра —

                            будто по небу плывут облака.

Веет холодом с гор.

И по городу пляшут ручьи,

                            словно тропы в песке пробивая.

Но вот ливень затих —

                            и опять обнажилась земля.

Хризантемы печально склоняют головки свои.

В сосновом бору будто кто-то тяжко вздыхает.

И, омытая ливнем, блестит краска дворцовых перил.

Опершись на них, мысли пытаюсь собрать.

Весенним днём думаю о Ли Бо

Кто из поэтов сравнится с Ли Бо

Красотою, и силой, и дерзостью мысли?

Его строки легки и изящны,

              как манеры царедворца Ю Синя,

Тверды и отважны,

              как солдаты генерала Бао.

Здесь за речкою Вэй —

              светит солнце и деревья в цвету,

А у тебя на Янцзы —

              сгущаются тучи и ночь наступила.

Скоро ль выпьем с тобою вина

И о стихах поболтаем?

Оганджанов Илья Александрович родился в 1971 году в Москве. Поэт, прозаик, переводчик. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького, Международный славянский университет, Московский государственный лингвистический университет. Автор трех книг стихов — «Вполголоса» (М., 2002), «Тропинка в облаках» (М., 2019) и «Бесконечный горизонт» (М., 2020), а также романа в рассказах «Человек ФИО» (СПб., 2020). Переводил с английского стихи Т. С. Элиота, Роберта Фроста, Сильвии Плат, Филипа Ларкина, Эзры Паунда, Дилана Томаса, Уолта Уитмена («Новый мир», 2019, № 10).

Настоящая публикация — продолжение работы И. Оганджанова над переводами поэзии Ду Фу (см. «Новый мир», 2014, № 10). Живет в Москве.