Всемирная косморама

Открывается панорама

    Раёшник-стихотрёп-ретрорэпер показывает картинки

    в своей коробке-панораме-космораме и зазывает народ

 

Открывается панорама!

Открывается панорама!

 

Подходи малыш, подходи мама!

И папашу с собой прихватите,

на картинки в коробке моей поглядите!

Этим сами себя изумите!

 

Не жалейте расстаться с трёшником —

обо всём расскажу раёшником!

 

Стих-раёшник придумали ещё при царях,

когда предки наши ходили в лаптях.

По оврагам водились мамонты,

а зазывалы на ярмарках не знали грамоты.

Башка ж трещала от мыслей, как репа,

тогда-то и дотумкались до русского рэпа

и до исконного деревянного инстаграма —

так на Руси появилася косморама.

 

Вот перед вами город Париж,

поедешь туда — в кармане почувствуешь шиш.

Мулен Руж да башня Эйфéля —

не заметишь, как пролетела неделя.

Ногами, что мельницы, крутят красотки.

Полюбуйтесь, господа, — самые озорные в мире фотки!

 

Барышня, барышня, подходите-ка поближе, это вот Венеция —

здесь бы пошёл под венец и я!

Жених и невеста плывут на гондоле,

а канал-то Большой, как колхозное поле.

 

А вот фрау Берта Бенц с сыновьями на трехколёсном

                                                       первом в мире автомобиле

наворачивает по просёлкам мили.

Первая блондинка-автомеханик — большого была ума,

всё, что ни ломалось на драндулете, чулками чинила сама.

 

А тут московская страшная нечисть,

лучше из жизни своей её вычесть.

Не дай Бог повстречается с вами,

расстанетесь с животами!

Сам головой рисковал, рисуя с натуры ночами —

инфракрасными светил из-за угла лучами!

 

Панорама! Панорама!

Рекомендую категорически

картинки исторические и аллегорические!

 

Полюбуйтесь-ка без боязни

на утро стрелецкой казни.

На Петра-царя с топором в руках, от крови весёлого —

как арбузы с телеги, катятся головы...

 

Следующая гравюра — аллегорическая фигура:

из-под груды трупов выполз раненый воин,

вашего внимания он достоин.

Аллегория это словоплёта-пиита,

воскресающего, даже когда всяка надежда убита.

 

И вот он сам перед вами с пером поэт —

что за дикий портрет! — понаделал он в жизни бед!

Знает каждый невротик,

стихи — это злейший наркотик.

Начинает юнец стихи принимать и в три дни, как по нотам,

на всю жизнь становится Элиотом идиотом!

Его пубертатные терзания требуют всемирного признания.

 

Новый комикс! Новый комикс про роботов!

Братец Хомо, братом Сапиенсом поборот,

самоосознал наконец, что он сам и есть эволюционный робот.

Может ли машина иметь сознание, разум?

Посмотри на себя в зеркало — всё поймёшь разом!

 

Эй, смелей подходи, крошка!

Загляни в окошко!

Окошко увеличительное, показывает удивительное.

Вот далёкая планета Ашера,

там обитает самая неуловимая во вселенной пантера.

Только на рисунке безопасно разглядывать её тело,

всех, кто видел её вживую, она зрением съела.

 

А вот это — планета Земля, много гор, полей, рек....

Тут обитаем мы — паразитический вид зверей, человек;

этот вид подлежит немедленному и полному отстрелу,

с точки зрения вымерших саблезубых тигров, а они говорили по делу.

 

Мелочи не жалейте!

Всё сами увидеть успейте!

 

По проклятью последнего барса —

на Землю летит астероид с Марса!

Нам, всем человекам, устроит смертельную драму —

торопитесь посмотреть мою ВСЕМИРНУЮ КОСМОРАМУ!

 

Открывается панорама!

Открывается панорама!

 

15.06.2017 — 14.08.2023

 

Обрикусы

 

Бомж-поэт

 

На голове вши,

а в голове вирши.

 

 

Комариная классификация

 

Июньский комар тупой,

налетает толпой.

Садится везде, не боясь,

и ты его — хрясь! хрясь!

 

Июльский комар хитрей,

пролезает в щёлку дверей.

Вокруг да рядом кружит,

всю ночь над ухом звенит.

Присядет и тут же взлетит —

мелкий, вёрткий такой паразит!

Вот, кажется, сел на лоб —

от души себя по лбу — хлоп! хлоп! —

аж лезут глаза из орбит —

и мимо! — провалиться ему чтоб!

 

Августовский комар редок,

да крови напиться меток,

не как его глупый предок.

С краю зрения целый день

мелькает тускло, как тень.

Не звенит, не поёт,

не почувствуешь, когда пьёт.

Только позже кожи злой зуд

выдаст, где он искусал —

               тут!

                    тут!

                        и тут!

 

2019 — 14.08.2023

 

 

Гость и клопы-солдатики

Экспромт по дороге в гости в день
ежелетнего нашествия солдатиков

 

Выхожу в Мичуринце

и споткнулся — оп! —

может окочуриться

на дорожке клоп.

 

Вот так акробатика —

запинаться — ить! —

на клопа-солдатика

чтоб не наступить!

 

Лето 2008. Мичуринец

 

*

кот идёт по кабелю как ток

 

2015

 

Кот и крыса

Философический фрагмент

 

Гуляя как-то по карнизу,

кот встретил на балконе крысу.

Коту сказала крыса та:

— Всё в этом мире красота

вплоть до колбасного огрыза.

И всех прекрасней в мире крыса!

На то ответил крысе кот:

— Всего прекрасней мой живот…

 

29-30.06.2023

 

 

*

ели ели еле-еле

 

12.01.2010

 

 

О, да!

 

Что твои думы, буквы, числа,

о человек, гордыни полн!

От века в них не больше смысла,

чем в пенье птиц и шуме волн.

 

2015

 

Астероид

 

На Землю астероид упадёт,

и сгинет сапиентов глупый род,

как, тупости стяжав такие ж лавры,

перевелись когда-то динозавры.

А если не взорвётся астероид,

сам хомо апокалипсис устроит.

 

14-15.05.2021

 

Позывной

 

Я пехотный робот 147-ЗИЦ.

Стреляю во всё, что движется: людей, зверей, птиц.

 

Сжигаю всё, что не движется: деревья, грибы, цветы...

Я убил всё живое. Кто со мной говорит? Кто ты?

 

*

матом сам с собою я веду беседу

 

23.01.2008

 

 

Сочиняю двустишия,
или Стыки со стуками

(читая новые стихи старых знакомых)

 

 

            ...будто летим мы на медленном поезде

            века прошедшего. Стыки со стуками.

                            Д. П., «Новый мир», № 11, 1998

 

 

Стал с годами потише я —

сочиняю двустишия.

 

Такой вот зайка —

ничего не хочу, кроме лайка.

 

Сижу в инвалидном кресле,

кабы исчисляю да если.

 

Рифм стуки

стыкую со скуки.

 

Попарно складушные

строчки чернушные.

 

Хватило бы воли ещё

принять обезболивающее.

 

А когда-то радел о высоком,

молодым бил зелёным соком.

 

Возродил, чтобы язык наш стал ширше,

силлабические вирши.

 

Состыкуя лет триста,

первым новым стал архаистом.

 

Мои станцы, элегии, оды

пошли в городские отходы.

 

Что добыл из руды, не жалея усилий,

всё по цеху братки растащили.

 

Не осталося у мечтателя

никакого читателя.

 

Судьба что же прочит лошаре?

Сгнить в иждивенного дома кошмаре

 

вместе с пятью-десятью другими?

Так забудется моё имя.

 

Как стихли не шитые лыком

стуки по стыкам.

 

2015, 2023

 

 

Символистическiя^[1]

Из цикла «Памяти модерна»^[2]

 

 

1. Заворожённые Луной

 

                              И шепнула мнѣ тихо, всевластная:

                              «Ты моя, моя!»

                                           Анастасия Мирович

 

Заворожённые Луной

в тоске по Ней, по Ней одной.

 

Лишь к Ней их дерзкие молитвы

и воспалённые слова.

В душе смятенной — поле битвы,

и потрясенье естества,

и кругом, кругом голова.

 

Заворожённые Луной

поют о Ней, о Ней одной.

 

Их песни странны и бредовы —

они про страшный чёрный свет,

про неразрывные оковы

чрез тысячи минувших лет,

про то, чего на свете нет.

 

Заворожённые Луной

идут лишь к Ней, лишь к Ней одной.

 

Раз в месяц в полночь полнолунья

они выходят со двора,

текут, куда влечёт Колдунья,

и где-то ходят до утра,

кругами бродят до утра,

там хороводят до утра,

пока им не шепнёт: — Пора!

 

Заворожённые Луной

воюют с Ней, лишь с Ней одной.

 

Они натягивают луки

и целятся в лицо Луны,

пока не затекут их руки.

Вдруг стрелы, освобождены,

взмывают ввысь, пронзая сны!

 

Заворожённые Луной

умрут лишь с Ней, лишь с Ней одной.

 

25.12.2020

 

 

2. Синий апельсин

 

Бирюзовых капель синь.

Срез — грань сапфира видна.

Голова твоя, апельсин,

мной оскальпирована.

 

Лазурного культа крин —

кровь брызжа в млеко жары,

струится ультрамарин

спиралями кожуры.

 

6.12.2011

 

 

3. Дачное

Мелодекламация про летние вакации

 

                  Въ легкомъ бѣгѣ карусели...

                            Юргис Балтрушайтис

 

У нас что ни суббота, мы, такие проказники,

устраиваем спектакли да чаепития, карусели, игры, празднуем праздники.

 

С утра весь наш двор кипит наподобие улья —

украшаем сцену, расставляем кресла, лавки, стулья.

 

И какое ж веселье, комизм между дел и хлопот

                                                       встать на сцене в важную позу!

Нас четыре сестры, все мы пишем стихи и прозу.

 

Собираются родственники, приходят соседи, друзья и подруги,

съезжаются гости из города и со всей округи.

 

Пылят грунтовые, дорогие дороги российские наши. От тряски

трещат, повизгивая, телеги, дребезжат экипажи, подскакивают коляски.

 

Выпрыгивают лакированные кавалеры, выпархивают конфектные дамы.

Встреч из окон безумствует фортепьяно, ластятся струны к смычку —

то сонаты, то вальсы, то заумные какие-то «гаммы».

 

Шепчут шелка, кружáт кружева, реют рюши, ленты и прочие штуки.

Жужжат пиджаки, врут воротнички, вешаются галстухи,

стреляются стрелками брюки.

 

И вот рассыпаются карты, разыгрываются шарады, фантазируются фанты.

Смеха переливаются меха, взглядов перемигиваются гирлянды.

 

Чаёвничать по-садóвски из самоваров солнцеликих

собираемся за длинные столы на лужайку.

Ходит слух, сам Антон Павлович пожалует ставить «Чайку».

 

И перебегают неторопливые, изменчивые, как в небе облака, разговоры

то о политике да об эмансипации, то о жизни на Марсе, 

а то о тайнах, о брюсовом столоверчении вздоры.

 

Разве не пожалует Антон Павлович? Распорядителей по благосклонной воле

выбираем драму Шекспирову, распределяем роли.

 

Нынче будут у нас Гамлетом замедленным и Офелией,

грёзой объятой девичьей,

соседский модный студентик Александр Б. с юною Менделеевичной.

 

Ах, какие застынут они на фотографии счастливые до изумления —

суховатый Гамлет и пухленькая Офелия!

 

А как полночь, так и пьесе кровавой конец. Восстают мертвецы

на поклоны, гремят «браво», овации.

Начинают знакомцы наши прощаться, по домам разъезжаться,

в темноте растворяться, и

 

чей-то заблеет вдруг на посошок тенор, как будто узнаваемый,

заговорят аккорды гитарные...

Длить бы да длить эти картинки тонкоцветные, старые!

 

А глянешь в окно — вырублен сад, и лес вырублен, и дачи тож,

и чёрная муть за оградой.

Выход ища, всё бредёшь, оступаясь, из комнаты в комнату,

всё бредёшь чужого дома бесконечною анфиладой.

 

В стёкла и двери колотишься фирсом забытым, и всюду заперто,

выключен свет.

Нет ни входа, ни вдоха и выдоха нет.

 

2015 — 30.11.2023

 

 

4. Его приход

 

        Придите братья, серафимы...

                  Александр Добролюбов

 

Приходили сиры и убоги,

просили исцелить ноги —

да не сбиться с дороги.

 

Приходили наги и нищи,

просили покрова и пищи,

за грехи да не взыщи.

 

Приходили сильны и богаты,

да не протиснулись в враты,

зело бо рогаты.

 

30.10.2015

 

 

5. Давид говорит

 

Раскручиваю медленно пращу

и шанса своего не упущу.

 

В лоб камнем получив, поймёт, кто прав,

и сгинет Голиаф.

 

 

И точка

Центон ответный

 

          ночной зефир струит эфир

          нет слишком растянулась строчка

          блажен кто посетил сей мир

          и точка

                   Рафаэль Шустерович^[3]

 

В надежде славы и добра

ты рано вышел, одиночка.

Кричали женщины: ура!

и точка.

 

Как эта глупая луна,

как опрокинутая бочка,

открылась бездна, звезд полна,

и точка.

 

Глагол времён, металла звон, —

реки, чому ж не сокiл квочка?

И в звучных листьях замер он,

и точка.

 

Сотри случайные черты,

пиши до крайнего листочка,

не пропадёшь, не сгинешь ты,

и точка.

 

Влей молодое в ветхий мех.

Что слово? — только оболочка.

Быть притчей на устах у всех! —

и точка.

 

Ты с детства не любил овал,

весь мир тебе — как одиночка,

ловил тебя, но не поймал,

и точка.

 

Где ж всё твоё, о друг Аи?

Как кандалы — в дверях цепочка.

Молчи, скрывайся и таи,

и точка.

 

Когда ж придёт делёжки час,

чужая ли спасёт сорочка...

Длиннее был бы мой рассказ,

но точка.

 

07.05.2020

 

 

Новый LEXX^[4]

 

Наступают видения страшные, в буре, в грозе…

Улететь бы отсюда хоть к чёртовому дедушке на космической стрекозе.

 

На живом улететь, пучеглазом космическом корабле.

Только чёрная тьма за фасетками да звёзд мириады во мгле.

 

А назад оглянуться-то страшно, оглянуться нельзя,

там в сияющих вспышках горит голубая Земля.

 

Там кружатся, мерцают ещё, вихревой точно, радужный душ,

мириады пылинок — исчезающих в вечности душ.

 

Мы последние люди на свете остались с тобой,

наш корабль — лишь песчинка в разверзнутой бездне ночной,

 

мала искра от взрыва в пульсирующем нутре

этой пасти бескрайней, в этой чёртовой, чёрной дыре.

 

Мы последняя жизнь во вселенной, хоть вокруг квадрильоны планет,

мы их все облетели, но живых ни одной больше нет.

 

Ни одной голубой, где веками делилась, плодилась и размножалась, пока

не додумалась, как самоубиться, наша бессмертная бессмысленная дээнка.

 

И видений библейских не надо, пока строки ложатся в тетрадь,

где-то новые взрывы слышны, вот опять и опять...

 

Убежать бы отсюда, умчаться, уплыть, улететь,

на корабль отходящий с чемоданчиком драным успеть.

 

Только звёзд мириады, да звёздная пыль, да межзвёздная тишь.

Улететь бы отсюда куда подалее... ага, щас, улетишь.

 

2015