Андрей
Сен-Сеньков родился в 1968 году в
Таджикистане. Окончил Ярославскую
медицинскую академию. Автор более 20
книг стихов, малой прозы и визуальной
поэзии. Лауреат премии Андрея Белого
(2018). Специальный приз премии «Московский
счет» (2019). Книги избранных стихотворений
выходили в США (премия американского
ПЕН-клуба за лучшую переводную поэтическую
книгу 2015 года), Сербии, Италии, Нидерландах,
Беларуси, Великобритании и Латвии. Живет
в Москве.
Андрей
Сен-Сеньков
*
КАМЕННЫЙ
ЗАРОДЫШ
Посвящается
Дому-улитке, дому, построенному в
Свердловске по проекту
архитектора
Сергея Захарова в 1932 году. Сначала в нем
был детский сад,
после
войны — детский дом. Его прозвали
«улиткой» за изогнутую форму,
но
есть легенда, что на самом деле это
эмбрион, который повернут лицом
к
своей «маме» — НИИ охраны материнства
и младенчества.
девяностолетний
зародыш
ты давно не
растёшь
и уже не
превратишься в человечка
ты просто
домик
странный
изогнутый домик
у тебя нет
кирпичных рук
и внутри не
висят запасные для жизни секунды
ты похож на
казино где специально нет окон
а на стенах
никогда не вешают часы
ты появился
чтобы быть
детским садом
потом детским
домом
дыры окон в
твоих боках сделаны из
выплаканных
глаз
это когда не
осталось слёз
когда выплакано
всё
выплакан
зрачок
роговица
радужная
оболочка
хрусталик
зрительный
нерв
сетчатка
и тогда на
глаза надевают серый свердловский дождь
твой папа
сергей ефимович
даже не
придумал мальчик ты или девочка
ты сам пытался
понять
когда не
получалось
а не получалось
всегда
сгибался ещё
больше
так сгибаются
пальцы бога
когда он
придерживает волосы сына
которого
в очередной
раз
вырвало
в девяностые
к тебе приходили несмешные клоуны
притворялись
что папа и мама
они были
лысые в лысой коже
тёр потом
долго кирпичной крошкой следы от губных
пуль
и от пистолетной
помады
уснул на
целое десятилетие
так
после пытки
водой
человек
долгое время
не может
мыться
ко мне на
работу часто приходят мёртвые ты
они немного
старше тебя
у них уже
есть ручки-ножки
и сердце
которое
больше не бьётся
смерть похожа
на шведский стол
накладывай
что нравится и сколько хочешь
в тарелочку
левого предсердия
а были у тебя
домашние животные?
какие-нибудь
пушистые тараканы
или разноцветные
аквариумные крысы?
скорее всего
нет
сам себе
придумывал их
их необычные
жизни
их необычное
потомство
используя
пищащий конструктор
с набором
кривых лапок серой луны
в солнечную
погоду
ты похож на
буквы-двойняшки L
в надписи
HOLLYWOOD
выложенной
на лос-анджелесском холме
затем солнце
прячется
и ты снова
похож только на самого себя
красивую
калифорнийскую свердловчанку
если бы у
тебя была лучшая подруга
любила бы
раздвигать пальцы одной руки
а другой
наносить быстрые удары ножом
по твоей
стене между пальцами
часто бы
промахивалась
часто до
крови
в белую рану
стены
достаточно
и одной
острой
крупинки солёного лейкопластыря
если бы у
тебя были глаза кого бы ты любил
дега?
микеланджело?
дельво?
думаю дега
все эти гнутые
ножки
белые спинки
балерин
ноготки над
головой
то чего у
тебя нет и не будет
не будет того
из-за чего в темноте
все картины
пахнут рубенсом
хочется
побыть небоскрёбом?
большим-пребольшим
как бурдж-халифа
пинань
или петронас?
чтобы весь
из железа
бетона
сингапура
стекла
тёплой
малайзии?
и чтобы
рухнуть внутрь себя
красиво-больно
оловянным
солдатиком
сломавшим
стоэтажную ножку
ты был уже
пятидесятилетним зародышем
когда кто-то
включил внутри тебя телевизор
и бил как
током фильмом про любовь
потом во сне
ты бесконечно
переставлял имена персонажей местами
рома и катя
катя и рома
а нам и не
снилось
все эти годы
бог лез внутрь
тебя
каким-то
нелепым человеком
как мокрой
чайной ложкой в сахарницу
готовя
неприятно сладко слипающийся в горле
белый кофе
однажды когда
ты был подростком
придумал что
у тебя гонорея
тогда один
из твоих коридоров покрасили ядовито-зелёным
маляры
доксициклиновыми ручками ногтей
нарисовали
на уретре
неизлечимую
зелень социалистических лепестков
нет близнеца
а так вы
изгибались бы синхронным плаванием
растягивая
трубами железные сухожилия
с текущей по
ним невкусной горячей
и вкусной
холодной водой
соревнования
— только в сильный дождь
синхронно
тонуть в грязи
потом всплыть
с улыбающейся
раной от пореза стекла
первое место
это просто мокрое последнее
хорошо бы в
тебе открыли какой-нибудь милый магазинчик
с длинным
названием
чёрно-белое
женское бельё и кино
или всё для
маленького волшебника и ничего для
большого
каждое утро
новые коробки с чудесами
звон золотых
монеточек
вечером всё
бы стихало и удлинялось
как на войне
где год за
три
я никогда не
был в твоём городе
и это
единственный повод приехать
обнять нет
таких рук
только
потрогать поцарапать процарапать
не тебя
себя
не подходит
здесь русский
шептал бы
по-английски
звал мелани
твой мой
мальчик с маленькой меланомой